Роман Брянский

– Да не строгости мы там испугались! – пробормотал другой беглец, Воята. – Просто захотели домой! Зачем нам этот далекий Киев? Там нет нашего князя! Кого же тогда защищать?

– А русскую землю, а мать наших городов? – вспыхнул управляющий и побагровел. – Неужели вы не понимаете, глупцы, что если этот город падет, то неминуемо придет наша очередь?!

– Не падет, батюшка! – с уверенностью промолвил Никита. – Тут такие леса и болота, что поганые никогда сюда не сунутся!

– Так не проговаривай! – отрезал Ефим Добрыневич. – Зимой не спасают ни леса, ни болота! Да и дорог сюда немало! Забыли о Вщиже?

Воины опустили головы.

– Тогда буду думать, как помочь Киеву, – сказал при общем молчании брянский управляющий. – Соберу новое ополчение, а если нужно, то сам поеду в Киев и буду защищать этот славный город!

ГЛАВА 15

СВАДЬБА

Княжич Роман ехал в окружении своей младшей дружины из пятидесяти хорошо вооруженных сверстников. С этими молодцами четырнадцати-пятнадцати лет от роду он проходил военное обучение под началом Святослава, старшего дружинника князя Михаила, и дядьки Веремея, с раннего детства. Младшие дружинники – дети лучших людей черниговского князя – были оторваны от своих родителей уже с шести лет и служили по мере своих сил княжичу Роману. Несмотря на ярко выраженную подчиненность, отношения между будущим князем и сверстниками носили скорее дружеский, товарищеский характер. Юноши, взрослевшие вместе со своим княжичем, с детства приучались быть верными и преданными своему повелителю, идти за ним в огонь и в воду и, если надо, погибать за него.

Все время, отведенное на ратную подготовку, Роман проводил со своей младшей дружиной, и только в период вынужденного «сидения» в Каменце, когда члены княжеской семьи стали пленниками великого суздальского князя, военные занятия не проводились, и молодые люди бездействовали, предоставленные самим себе. В отличие от княжича и его братьев, молодые дружинники болтались по городу, посещали веселые места и, порой, безобразничали. Теперь все это кончилось, и они, суровые и серьезные, чувствуя всю важность своей охранительной миссии, ехали в Галич.

Княгиня Агафья сидела с двумя младшими сыновьями в легкой, удобной для княжеского семейства, телеге. А вот княжич Мстислав, наотрез отказавшийся разделить компанию с детьми, следовал за материнской повозкой верхом на старой, хорошо обученной лошади, в сопровождении двух десятков своих младших дружинников – мальчишек двенадцати лет – и гордо поглядывал на мать и младших братьев: теперь и он уже был их защитником! Замыкали шествие взрослые княжеские воины – отряд из сорока копий. С такой силой княжеская семья могла спокойно следовать по недалекому маршруту. Остановки делали редко, только, чтобы наскоро перекусить. Провизия, запас одежды и посуда громоздились на четырех больших телегах, запряженных крупными, сытыми лошадьми. Вокруг повозок ехали верхом многочисленные слуги мужского пола, а женщины сидели, окруженные княжеским добром, на телегах и с интересом смотрели по сторонам.

Декабрь 1239 года был теплым и солнечным, почти не отличаясь от октября на Черниговщине. Видимо, сказывался юг. Здесь зима запаздывала едва ли не на два месяца и была не такой морозной и суровой, как в средней Руси.

Дело уже шло к вечеру, солнце садилось, озаряя алыми бликами южнорусские степи. Розовато-желтые воды Днестра, по берегу которого ехала княжеская семья со свитой, местами покрытые тонкой коркой льда, отражали солнечный блеск и вселяли в странников уверенность в скором достижении цели пути. Неожиданно передовые воины младшей дружины княжича Романа приостановились и с радостью закричали, показывая руками вперед: вдали виднелся большой укрепленный город.

– Галич! – вскрикнул обрадованный Роман. – Матушка, Галич!

Уже серые сумерки спускались на землю, когда усталые путешественники приблизились к городу князя Даниила. Княжич Роман и его сверстники были несколько разочарованы: увы, перед ними был и не Киев, и не Чернигов! Разве что только Каменец казался поменьше в сравнении с Галичем…Стены города являли собой довольно печальное зрелище. Сбитые, видимо, из дубовых бревен, они местами подгнили, обветшали. Башни, правда, были сложены из крупных кусков, вероятно, местного белого камня, но грубо, неопрятно, один на один. Казалось, что стоит лишь слегка по ним ударить, все камни разлетятся, как карточный домик…

Тут вдруг разом зазвонили церковные колокола, заиграли со стен города многочисленные трубы, и навстречу путникам выехал на белом коне высокий белокурый всадник.

– Князь! – закричал молодой дружинник княжича Романа Дарко. – Сам князь Даниил нас встречает!

Вслед за Даниилом Галицким из больших городских ворот вышли пешими его лучшие люди. Князь сидел верхом на коне перед боярской свитой и ждал приближения сестры и ее семейства.

Подъехав к воротам Галича, младшие дружинники расступились, и княжич Роман выехал вперед. Князь Даниил спешился и направился к племяннику. Роман тоже соскочил с коня и устремился к дяде.

– Так вот ты какой, Роман! – воскликнул Даниил Галицкий, целуя и обнимая его. – Истинный воин! – он оглядел княжича с головы до ног. – Да, наслышан я о тебе от многих людей и даже от великого князя Ярослава! Быть тебе славным воителем! Не посрамишь нашего воинства! Мы еще поговорим с тобой об этом! – он быстро пробежал глазами обоз и, остановив свой взор на повозке княгини Агафьи, замер. – Сестрица, – вырвалось у князя, – как же давно я тебя не видел!

– Да, мой брат, – сказала, слезая с телеги, княгиня Агафья, – прошло немало лет! – Она подошла к высокому Даниилу, обняла его и, плача, проговорила: – Какой ты стал красивый! Совсем молодой, а я уже – немощная старуха!

– Ну, успокойся же, Агафьюшка, – погладил князь сестру по плечу. – Ты еще не старуха! Ты выглядишь на двадцать лет моложе! Даже моя супруга не годится в сравнение…

– Ладно, братец, – улыбнулась сквозь слезы Агафья, – не надо меня утешать! Я старше тебя на шесть лет! И выглядеть я должна по своим годам.

– Ладно, душенька, мы еще с тобой перемолвимся ласковым словом, – улыбнулся Даниил и его большие голубые глаза засветились искренней радостью. – А теперь подари свое внимание моим боярам!

– Пусть же тогда подойдет к ним первым княжич Роман, – кивнула головой княгиня. – Он тут самый старший в роде и наш защитник! Ему и принимать почетные знаки!

С важным видом подошел Роман к разодетым в бархат и шелка рослым бородатым вельможам. Впереди городской делегации стоял градской старец Доброслав Судьич, держа на расписном рушнике хлебный каравай с вправленной в аккуратно вырезанный уголок солонкой. – Хлеб-соль, дорогие гости! – хором пробасили бояре. – Рады видеть вас в нашем славном городе!

– Господи, благослови! – пропел красивым голосом стоявший в передних рядах священник с кадилом. – Господь наш вседержитель, избавь нас от лукавого! – Он замахал кадилом и стал обходить обоз, обдавая ароматным дымом прибывших гостей.

Роман отломил кусочек хлеба от каравая, обмакнул его в соль и стал быстро жевать. То же сделала вслед за ним и княгиня Агафья.

– Благодарю вас, галичане! – громко сказал княжич и поясно поклонился встречавшим. Те тут же склонили головы, прижав к груди руки. Лишь один седой боярин Доброслав, с насмешливой улыбкой на устах державший хлеб, не поклонился, а лишь чуть дрогнул головой.

– Что ж, входим тогда в город! – крикнул князь Даниил. – Пора бы отдохнуть в тереме!

Наутро после обильной трапезы в большой княжеской палате, которая, несмотря на невзрачный внешний вид, по роскоши и внутреннему убранству не многим уступала киевскому великокняжескому терему, князь Даниил пригласил юного Романа к себе на беседу.

– Ну, вот, мой дорогой племянник, – начал он, усевшись в свое роскошное княжеское кресло и кивнув головой Роману на ближайшую скамью, – я хотел поговорить с тобой о наших делах…Мой посланник, которого я посылал в Каменец, рассказал мне много лестного о тебе со слов великого князя Ярослава. Он восхищен тобой как толковым воином. Но и был смущен, когда ты указал ему без промедления на слабейшее место в киевской защите! Неужели ты считаешь, что враги ударят из-за непроходимого леса?

– Так и считаю, дядюшка! – быстро ответил Роман. – Нет у меня нисколечки сомнения, что Лятские ворота – самое ненадежное место! Однако же с уверенностью сказать не могу, найдут ли враги это слабое место…Но чую, что найдут! Татары – великие воины! Они знают, как брать города! Если они Чернигов захватили за один день, то Киев возьмут дней за десять!

– А как же тогда Козельск? – бросил с улыбкой Даниил. – Семь недель они провозились с тем городком! И тысячи воинов там потеряли! Что тогда Киев против того славного Козельска?

– Я не знаю, как там сражались козельцы, – кивнул головой княжич. – Семь недель! Да, так говорили…Хотя, ты зря считаешь Козельск небольшим городом…Пусть у него были дубовые стены…Но не так просто сжечь зимой крепость, облитую водой и замерзшую! Да, там были отчаянные люди! Но откуда мы знаем, сколько там было татар? Мы вообще ничего об этом не знаем…Одно я могу сказать с уверенностью: козельцы были хорошо подготовлены к безжалостной осаде! А будет ли так готов Киев?

И он рассказал о своих ссорах с дружинниками отца, об их плохой боевой выучке, изнеженности, пьянстве, о гневе князя Михаила на него за обличение болтунов и пьяниц…

Даниил слушал и улыбался. – Да, ты достоин хвалебных слов великого князя Ярослава, – сказал он, когда Роман замолчал. – Отрадно, что ты любишь порядок! Но, увы, мой дорогой племянник, это сделать не так просто! Даже мне, познавшему измену своих бояр и родственников, привыкшему водить полки чуть ли не с колыбели, так и не удалось навести порядок в своей земле! Видел стены моего Галича?

– Да, – кивнул головой Роман, – их вид тягостный! Мне думается, что даже Каменец посильнее!

– Ну, я не думаю, что Каменец покрепче, – промолвил тихо Даниил, – но наши дела не ладны! Ждут мои бояре беду! Им жалко потрясти свои кошельки ради городских стен! Верят, что наш город не по зубам татарам: дескать, место для защитников удобное, а врагу нет доступа! Оно, конечно, если вспомнить княжеские усобицы. Еще никто не занимал с боя Галич! Добивались своего только уговором! Так, к примеру, добился Галича твой старший брат Ростислав. Он хитрый и лукавый, несмотря на молодость! Надо же, замыслил зло на своего дядю, брата матери! Так вот, он занял мой город, договорившись с мятежными боярами. Но я вскоре вернул себе Галич! – махнул рукой князь. – Также…миром. Тогда бояре покаялись в ошибках и открыли мне ворота города.

– Я знаю об этом, дядюшка, – покачал головой княжич. – Я считаю, что мой батюшка и брат Ростислав очень виноваты перед тобой…Но не хочу быть судьей! Это ни к чему! Я бы никогда так не поступил! Я по-своему понимаю родство и долг перед родными! Для меня очень важно, что ты – мой родной дядя!

– Эти слова меня очень радуют! – воскликнул князь Даниил. – У меня есть надежда, что мы еще крепче подружимся. Я слышал о твоих сердечных делах в Каменце…И за это тебя хвалил Ярослав Всеволодыч!

– Ну, так получилось, батюшка князь, – пробормотал смущенный Роман. – Но никаких сердечных дел там не было…Ну, приголубил там… девицу – другую, так что же теперь делать?

В это время постучали в дверь, и в светлицу вбежал княжеский слуга. – Великий князь! – крикнул он. – К тебе посол от черниговского князя Михаила!

– Впусти-ка его, голубчик, – приказал Даниил. – Вот уж какие дела! – обратился он к княжичу. – Вот немного поговорили о твоих старших, а тут, гляди: их посланец!

В светлицу вошел высокий, стройный воин. Роман сразу же узнал в нем молодого дружинника его отца.

Прибывший низко поклонился великому князю и произнес здравицу.

– И ты будь здоров! – ответствовал Даниил. – Говори же, с чем пожаловал?

– Великий наш князь Михаил, – начал посланник, – шлет тебе заздравное слово и благодарит тебя за спасение его семьи и приют в твоей земле!

– Откуда же об этом узнал твой князь Михаил? – удивился Даниил Романович. – Ведь я ничего ему не сообщал? Да я и не знаю, где он теперь!

– Наш великий князь Михаил Всеволодыч пребывает сейчас у своего дяди Кондрата, куявского и мазовецкого князя, – ответствовал посол. – Вот уже с месяц, как он там. А узнали мы обо всем от купеческого сына, который привез товары к полякам из Каменца. Правда, он еще не знал, что семья великого князя в Галиче, однако поведал, что его супруга и дети освобождены и собираются к тебе. Слухи быстро разошлись по Каменцу. Как только каменчане узнали, что твой посланник прибыл к великому князю Ярославу, так все сразу поняли, что он отпустит твою сестру…