Пока не крикнула кукушка петухом. Рассказы

А про импульсивный тип психопатии написана у В. Каледы просто целая поэма. Извиняюсь за пространную цитату, но она того стоит:

«Они мелочны, придирчивы, обидчивы и подозрительны, готовы критиковать все на свете, всюду видят ущемление своих прав и свобод, нарушения порядка. Они всегда требуют подчинения себе и покорности, но сами совершенно не выносят замечаний и недостаточно уважительного отношения к себе. Непослушные с детства, случается, они всю жизнь проводят в борьбе за мнимую справедливость против кажущихся ущемлений их прав. При этом для них характерна утрированная фальшивая забота об общественном благе, о соблюдении правил и норм с преклонением перед авторитетами, лицемерием, умением польстить вышестоящим, маской благообразия и благочестия, за которой скрывается мелочный эгоизм, страстность, садистичность, приземленность собственных жизненных интересов, ненасытное стремление к власти. Им свойственны ханжество и фарисейство. Они особенно тяжелы для своих домашних, утомительны своим показным правдолюбием. В семейной жизни они невыносимые тираны, устраивающие разбирательства по незначительным поводам, постоянно делающие окружающим множество замечаний, возводя мелкие оплошности в крупную вину и не оставляющие без наказания ни одного чужого проступка.

Личности с подобными чертами характера обычно не сомневаются, что попадут в рай, истово проклинают иноверцев и отпадших, с удовольствием готовы обсуждать, какая ужасная участь их ждет».

Уфф! Ну прямо типичный представитель политической фронды и оппозиции, типичный революционер-либерал-демократ. Пожалею читателя, сокращая еще немало деталей этого психологического портрета, который завершается таким добрым советом духовнику. «Если священник не пользуется авторитетом в их глазах (а авторитетными для них являются брутальные фигуры, наделенные властными полномочиями), лучше держать их на расстоянии, иначе они могут обвинить духовника во всех возможных пороках, посчитать его вредным для церкви вообще, разработать и осуществить программу изощренной мести» (с. 79–80).

И это что: тоже вне понятий добра и зла? Практически любой читатель признает, что встречал в жизни таких персонажей, обходя их по широкой дуге. И каждый согласится, что до такой болезни довел человека его собственный отвратительный характер, точнее, его эгоизм. Вообще, тут даже не скажешь, где кончается дурной нрав и где начинается болезнь. Четкой границы между ними, конечно, не существует. Психическая патология признается в наличии, когда человек уже потеряет способность контролировать сам себя и реагировать на внешние раздражители адекватно и соразмерно. Но начинается болезнь души с развития греховных страстей и потакания им, то есть, именно с вполне определенных нравственно оцениваемых слов и действий.

Схожи все 11 типов психических расстройств. У разных типов есть общие черты. Да и каждый человек по-своему с ума сходит. В одном психологическом портрете конкретного больного можно отыскать симптомы разных типов из этих одиннадцати. Разделение на типы носит, скорее научный, нежели практический характер. А в реальной жизни перед нами оказывается человек, болезненно погруженный в себя. Эгоизм садиста, эгоизм резонера, эгоизм «правдолюба» или эгоизм «богоискателя», эгоизм нытика, эгоизм, любующийся своим страданием или приносящий страдания окружающим, эгоизм, блуждающий, наконец, от одного типа эгоизма к другому… Никакой из них не хорош. Плох любой и всякий. Плох мой эгоизм – в любом его проявлении. И твой тоже…

Грань между грехом и болезнью

Рациональное зерно в деле выделения психопатических состояний в особый статус заключается лишь в том, что с такими людьми невозможны общие принципы пастырского воспитательного воздействия, ибо перед нами человек уже не критичный к своему состоянию и неспособный к правильному покаянию. Он почти не слышит и не понимает слов. А у священника слово – это его единственное «оружие». Но это вовсе не значит, будто психопат вообще вышел из пределов своей нравственной природы. Сравните такого, например, с людьми слабоумными от рождения, дебилами или имбецилами. Вот эти люди, действительно, не всегда способны контролировать свои поступки и не являются вполне нравственно ответственными личностями – в силу слабого развития самой личности. Психическую патологию не следует путать и с нервными расстройствами, врожденными и приобретенными в результате физических и психических травм. Люди с заиканиями и тиками, с фобиями и паническими атаками, действительно, не виноваты в своих бедах, хотя беды эти могут содействовать и расстройству психическому. Но собственно психопаты – это совершенно другой случай. Налицо здесь именно нравственная порча, перешедшая некие грани обратимости.

Если нам нужно обучать пастыря правилам общения с такими людьми, то, конечно, там нужно помнить, что речь идет о больном человеке и обычные рецепты здесь не работают. Мы все понимаем, что тут нужны особые подходы. Однако самой природы вещей это нисколько не меняет. И пастырь, и пасомые, пока не попавшие на учет к психиатру, не должны воображать себя здоровыми и застрахованными от такой болезни. Врачи знают, что здоровых людей нет, есть не обследованные по последнему слову медицины. Душевно здоровы только особые избранники – святые и праведные. Остальные больны все. В разной степени. Но при этом относительно здоровые, вменяемые люди должны четко понимать и свои предрасположенности к душевным недугам, и саму их природу и динамику.

В той же книге высказана еще одна очень спорная мысль. Якобы дело психиатра лечить душу, а дело религии – спасать душу. И это якобы не одно и то же (с. 19).

На самом деле спасению подлежит исцеленная душа. В Евангелии слова: исцелить и спасти суть синонимы, практически полностью взаимозаменяемые понятия. В воскресении мертвых одноглазый получит второй глаз, а согбенный выпрямится. Но больная душа не может радоваться в Царстве Небесного Отца. Она должна обрести здоровье, хотя бы какое-то минимальное. Здоровье души – это ее соответствие изначальному замыслу Творца. И состояние это не может быть вне нравственности, вне понятий о добродетели и грехе, о страстях, уродующих душу. И именно для выздоровления души дается человеку земная жизнь. Кто исцелится, тот и спасется. Это общий принцип, а остальное лишь исключения или оговорки к нему.

Дебил может обрести спасение. И в Царстве Христовом получит новый ум, которого был лишен на земле. Но как там будет радоваться тот, кого, допустим, зависть довела до психического расстройства, зависть, ставшая самой сутью человеческой души, наполнившая ее всю до краев?

Не для того ли и попустил Бог на земле людям видеть психопатические состояния на примере других, чтобы они понимали, во-первых, что такая болезнь угрожает каждому из нас, а во-вторых, что у такой болезни своя природа и своя динамика. Притом еще динамика необратимая.

А природа психического расстройства полностью подтверждает «закон св. Елизаветы», только от противного. Ведь суть любого описанного в психиатрии психотического расстройства – это переразвитый эгоизм и эгоцентризм. Для человека его Я становится высшим мерилом, главнейшей жизненной ценностью, будь ли то шизофрения или импульсивный психоз, или даже просто депрессия. Человек замыкается на себя и свое благо. И тем самым отгоняет от себя Бога, уходит в болезнь и душевную смерть. По сути, он идет в ад.

Но только разомкни свой эгоизм методом св. Елизаветы – и ты направишься прямиком в рай, введя в свою жизнь Бога и Христа Его. Разве не так?! В сущности, мы рассматриваем один и тот же закон природы нашей души, только с двух противоположных сторон: с положительной и с отрицательной.

Эгоизм и самооценка

В православии распространено мнение, что все психические болезни происходят от гордости, как господствующей страсти, и к ней одной все они сводятся. На самом деле это совсем не так. Мы утверждаем, что корень болезни здесь не гордость, а эгоизм. И это два совершенно не тождественных понятия.

Гордость сопрягается с завышенной самооценкой человека. А депрессия – зачастую как раз с заниженной. Но и с заниженной самооценкой человек остается устремленным на себя – такого недостойного и грешного. Более того, он при этом бывает способен вокруг себя закрутить и окружающих, вынудить их обслуживать его проблемы. А то и сам приносит им уже не просто проблемы, но и настоящую трагедию – например, путем самоубийства.

Разомкнуть психопатический эгоизм – вот настоящая задача. И решается она не методом понижения самооценки как таковой, а методом введения в кругозор потенциального больного еще чего-нибудь, кроме его обостренного Я. Например, хорошо бы показать ему, что на планете существуют другие люди, в том числе рядом с ним, в том числе люди страждущие, и (уж совсем хорошо) даже такие, кому он мог бы оказаться полезным. А он сам и его Я вовсе не являются центром мировой скорби.

Самооценка человека в идеале должна быть адекватной реальности. Не завышенной и не заниженной. Она должна соответствовать развитию человека, умственному, душевному, социальному, профессиональному. Конечно, такой идеальный случай в реальности труднодоступен. Мы, действительно, себя знаем плохо. Вероятно, хуже, чем окружающих людей и хуже, чем эти окружающие знают нас. Но и здесь работает примерно тот же принцип: быть смиренным это не то, чтобы думать о себе хуже, а то, чтобы думать о себе меньше. Если для нас большее значение имеют другие, то, честно сравнивая себя с ними, мы, скорее всего, не станем завышать свою роль и значение.

Современная психология интенсивно работает над повышением самооценки человека, чтобы, так сказать, его окрылить и тем самым вывести из депрессии. Этим пестрят и саморекламы психологов в Интернете и обложки их книжек. Достаточно прочесть такое название книги: «У меня есть Я, и мы справимся», – чтобы уже саму книжку дальше не открывать. Понятно, что окрыляют депрессирующего человека ложью, завышая его представление о себе, и когда-то эта ложь непременно вскроется, что в итоге принесет только новый психологический провал.

Оговоримся, что когда дело дошло до тяжелой депрессии, когда нашу книжку читать уже поздно, когда пациент лежит, так сказать, на столе у психолога и не может пошевелить ни рукой, ни ногой, – тогда, возможно, вариантов не остается. Только повышать самооценку, чтобы привить больному хоть какую-то мотивацию. Но мы и начали разговор и постоянно повторяем, что наша беседа не о таких состояниях, а о дальних подступах к ним. А если так, то повышение самооценки не является универсальным методом. Более того, создается впечатление, что этот метод в данное время является модным, а еще точнее – идеологически накачанным. Подобно тому, как экологическое сознание современных людей в стиле девочки Грэты вытекает не из реальности, а из идеологических предпосылок. Так и повышение самооценки не должно бы получать статус панацеи от всех психологических проблем, но, похоже, именно это зачастую и происходит.

Такой культ упования на себя и свои силы прекрасно экранирует человека от Бога, сколь возможно плотно защищая его от Божьего влияния. Разумеется, хорошо это кончиться не может, поскольку Бог – это все-таки очень серьезная реальность в нашей душевной жизни, независимо от того, молимся мы Ему или нет.

Правильнее было бы лишь помочь унывающему человеку не накручивать на себя лишнее самообличение и самогрызение. Гораздо лучше было бы построить убеждение в стиле: нет, ты не самый последний негодяй, не самый последний лентяй и прочий грешник; кое-что хорошее ты сможешь сделать с Божьей помощью. А сможешь лишь настолько, насколько меньше будешь смотреть на себя любимого и перестанешь прогрызать свою собственную душу самообличением, настраиваясь на бесконечный и неисцельный круговорот греха в своей самопроклятой душе. А на кого переключить внимание?

– Ответ прост: на Бога и на ближнего. На свой долг: социальный, семейный, гражданский. Но только не на себя, не на свои бесконечные грехи, проблемы и расстройства.

Иными словами, предлагается перейти с призыва: «ты хороший, ты справишься» на другой: «ты должен, тебя ждут, кроме тебя, некому». По крайней мере, в ряде более легких случаев это должно срабатывать. Человек может подниматься из глубочайшего уныния на чувстве долга, если хоть как-то в детстве с ним был знаком.

Да, вот в таком случае, когда человек излишне погружается в самокритику, его нужно выводить из этого состояния путем раздвигания границ его мирка. Ближе к реальности. В реальности же существует не только его Я и ее самооценки, завышенные или заниженные. Там есть много точек приложения его полезной деятельности, через каковую деятельность он как раз и мог бы обрести исцеление и не попасть на прием сперва к психологу, потом к психиатру.

Лишь для такой (и, в общем, не очень широкой) прослойки лиц, нуждающихся в психологической профилактике, требуется коррекция их заниженной самооценки в сторону повышения. Как правило, это женщины, сильно побитые жизнью, нуждающиеся, вообще-то и не только в психологической помощи. Их примеры (а автору они лично известны) показывают, что занижение самооценки пасомого не должно рассматриваться, как универсальный пастырский прием. К сожалению, для недобросовестных пастырей такие женщины становятся легкой добычей. Только затюкать их еще глубже обличениями и призывами к покаянию – и вот они, уже готовые рабыни батюшки в его общине. Это постоянно происходит с различными лжепастырями разных конфессий, собирающими свое «самое правильное» малое стадо и спокойно живущими за его счет. Таким, конечно, очень помогает общее суеверие, будто все болезни души происходят от гордости, а гордость лечится занижением самооценки и, конечно, полным послушанием старцу. Нет нужды объяснять, что таким путем психологическая предрасположенность к депрессии переходит уже в настоящее психиатрическое заболевание.

В большинстве же случаев правило все-таки работает: психическая патология чаще предваряется и сопровождается завышенной самооценкой, а не заниженной. Эгоизм легче облекается в самооценку завышенную. Это так. Но в любом случае важно скорее отвлечь человека от самооценки вообще. Пока еще речь не идет о реальном психиатрическом заболевании, а лишь о путях к нему. Пока человек вменяем и может еще что-то или кого-то замечать и любить, кроме себя любимого, – его и нужно постараться вывести из самосозерцания и постараться открыть ему окружающий мир с позитивной точки зрения. Сделав этот шаг, он автоматически скорректирует и самооценку. Если, то есть, сможет увидеть и поверить, что вокруг есть люди, значительно превосходящие его по всем параметрам.

Разомкните эгоизм – и самооценка скорректируется сама. Закономерность эта проверена жизнью.

Осознавший реальность «закона св. Елизаветы», решившийся жить по нему человек уже не имеет нужды вести дневник своей самооценки. Это подобно тому, как, допустим, занимающийся дыхательной гимнастикой по одной из общеизвестных методик со временем теряет нужду в том, чтобы каждый день измерять себе артериальное давление. Проблема решена в корне – и отдельный симптом уже становится не интересным и не нужным. Все нормализовалось по законам физиологии.

Наше Я и окружающий негатив

Когда мы говорим, что нравственный корень всех психиатрических расстройств – это эгоизм, повышенное внимание на себя, то не должны упускать еще одно важное условие. Бешеное эгоистическое Я, танцующее перед самим собою, обычно танцует в темном зале. Темнота в зале – второе важное обстоятельство. Не просто я собой любуюсь, (или обличаю себя или жалуюсь на себя, – неважно!), но все это происходит на фоне негативного ко мне мироустройства. Мир вокруг меня отвратителен и темен: гораздо хуже меня или даже такой же поганый, как я, – неважно. Важно, что мир вокруг меня дрянной.

А за забором, бугром, кордоном, мир, конечно, может быть и очень хорошим, где меня нету. Тут я ему не мешаю быть хорошим. Важно, что вокруг моего Я – одна сплошная грязь и тьма. А мое Я, соответственно, – лишь несчастная жертва этой темноты.

Вот устроение человека, бодро шагающего к душевному расстройству. Соответственно, и показать бы человеку желательно, что вообще-то кроме него не только существуют какие-то другие люди, но и что хорошие из них тоже бывают, причем недалеко.

Безнадежная задача! – скажете вы, если видели примеры. Да, почти безнадежная, если время упущено, а болезнь запущена. Но мы помним, что наш разговор касается лишь тех, кто до психиатра еще не добрался. А такой человек еще может в какое-то добро и поверить.

И если бы именно здесь применить метод св. Елизаветы практически! Скажете: это еще менее возможно. Верно. Но ведь именно это и помогло бы.

Вспомнить только один классический пример из русской эмиграции (его цитировал Андрей Кураев, в частности, но не только он). Может быть, все это – просто анекдот, но и в этом случае он звучит как весьма назидательная притча. Был такой мост, на котором не раз кончали самоубийством разные лица. И вот на нем некий добрый прохожий замечает молодого человека, который явно намеревается броситься с моста. И подойдя быстрыми шагами к несчастному, прохожий задает ему неожиданный вопрос:

– Простите, у Вас есть деньги?

– Да, – отвечает в замешательстве молодой.

– И похоже, они вам больше не понадобятся? – продолжает прохожий.

– Да… – растерянно соглашается самообреченный.

– Видите ли, я знаю, что тут недалеко живет семья в крайней нужде. Могу ли я Вас попросить, чтобы прежде Вы поделились с ними тем, что Вам больше уже не понадобится?

Заканчивается рассказ тем, что самоубийца соглашается отдать свои деньги, уходит по указанному адресу, и на мост больше не возвращается.

Он спасен ровно по принципу св. Елизаветы. Когда плохо, когда тяжко, когда падаешь под бременем своим – увидь другого человека, которому также тяжело, и возьми его бремя. И тут же Бог снимет твою двойную душевную ношу.

Одна из составляющих этого спасительного акта содержится именно в окраске мира. Мир темен, пока эгоист смотрит только на себя. Но переключение направления взгляда как бы «само по себе» вносит свет и на окраску этого черного мира. Пошел наш молодой человек в свой «последний» благотворительный поход и там, по ходу такой экскурсии и смог разглядеть, что в этом черном мире, гнавшем его в бездну, существуют хотя бы какие-то светлые пятна.

И погибель откладывается. На какой-то неопределенный срок. Следующий подобный акт благотворительности, самоотвержения, размыкания эгоизма высвечивает мир еще белее, отодвигает смерть еще дальше. Ну и так далее. Конец планируется в раю Божием.

Нытье и нытинги

Сейчас брякну одну всем приевшуюся банальность, но прошу в ответ не фыркать.

Церковь осуждает грех осуждения.