Целительница: другая

***

Вика смотрела в окно. Виктор специально выбрал квартиру с завораживающим видом на Москву-реку, что добавило к её стоимости лишние нули. А теперь прекрасная панорама была обезображена частоколом трёх высоток, воткнутых между их домом и рекой. Но в просветах всё равно было видно, как вода блестит под полной луной.

Вика отвернулась и пошла настраивать телефон под себя: завела новую электронную почту, зарегистрировала учётную запись, отключила аппарат от всех облачных сервисов. Ей надо было хоть чем-то заняться, чтобы не думать об Алексее Смолине. Об Алёшке. Алёшеньке. В памяти так и всплывали его признания и былые идиллические картины совместного бытия. Но совесть ещё не позволяла предать мужа. И Пятницкая находила всё новые и новые пустяковые дела, лишь бы не бродить бесцельно по квартире абсолютно огорошенной нежданными и шокирующими мыслями.

Глава 3

Утро было прохладным. Пятницкая сидела на узкой скамеечке и смотрела на хмурое небо. Хвойные шапки огромных сосен заслоняли его почти полностью. Сосны были такие большие, что Вика чувствовала себя возле них малюсенькой девочкой.

Он подошёл тихо. Впрочем, как всегда.

– Чаю тебе принёс. Зябко нынче.

– Спасибо, Иваныч, – благодарно отозвалась Вика и забрала железную кружку из рук низенького худого старичка в телогрейке нараспашку и в чёрной бейсболке набекрень.

– Ну, оставишь здесь потом.

– Постой!

– Чё?

– Забирай насовсем, – сказала Вика, протягивая старику чёрную сапёрную лопатку.

– Да ну?! Больше не придёшь, что ли?

– Может.

– Э-хе… – только и прокряхтел Иваныч, забрал подарок и бойко зашагал к себе в бытовку, стоящую чуть поодаль от могилы Виктора Поспелова.

– Не приду, – прошептала Вика чёрному камню. – Смысла больше нет. Осталась лишь привычка. Да и твоим костям это вряд ли нужно.

Чашка приятно грела руки, а тёплый чай, казалось, добрался до глубины души. Стало хорошо.

Иваныч больше к ней не вышел, хоть Пятницкая и просидела ещё час неизвестно чего выжидая.

Кладбищенская калитка противно скрипнула на ветру, будто проклятье бросила вслед Вике. Тут же зазвонил телефон. Это было непривычно и неприятно, словно кто-то незваный ворвался в её личное пространство.

Она знала этот номер наизусть. Помедлив, сняла трубку, прятаться теперь было бессмысленно:

– Алло.

– Привет, – осторожно сказала Мария Новикова.

– Привет, Маш.

– В мессенджере появилось сообщение, что ты присоединилась к пользователям. Я решила не гадать: ты не ты – и позвонила.

– Я, как видишь. Вернее, слышишь.

– Хочешь встретиться?

Вика помедлила с ответом, пытаясь определиться с желаниями. Встретиться она хотела, а обсуждать что было – нет. Да что уж теперь, пора вылезать из своей норы.

– Давай. Где и когда?

– Может, сегодня? Я освобожусь после четырнадцати. Хочешь, покажу тебе наш центр развития, я как раз буду там?

– Что покажешь?

– Мы с твоей мамой открыли центр развития и учим людей чувствовать и использовать божественную энергию.

– Она тоже будет? – Вика похолодела.

– Нет.

– Хорошо. Тогда скинь адрес. Я буду там ровно в два.

– Договорились.

После услышанного Вике захотелось вернуться на кладбище, сесть возле могилки и застыть там каменным изваянием. Та, которая когда-то бросила её на произвол судьбы, отказавшись обучать магии, теперь учила первых встречных, да ещё на пару с её лучшей подругой. Невероятно больно. Не было ей места в этом мире. Просто не было… Зачем она только появилась на свет?!

Телефон завибрировал вновь. Алексей прислал картинку: чашка кофе в лучах рассветного солнца на фоне умопомрачительного вида на Москву-реку и Белый дом. И подпись: «То, что пропустила вредная девчонка». Сразу стало легче, морок развеялся, и Пятницкая пошла в сторону метро.

***

Центр развития находился недалеко от Тверского бульвара. Вывеска гласила: «Алеф-практика».

Пятницкая зашла внутрь и оказалась у лестницы, ведущей вниз. По её краям горели цветные лампочки. Их таинственный свет раскрашивал полумрак и завораживал. Вика улыбнулась, расслабила спину и спустилась по ступенькам. Она очутилась в помещении средних размеров, выкрашенном в приятный оранжевый цвет. Было уютно. Под потолком висела ажурная люстра из латуни, напоминающая о марокканских берегах. У стен стояли мягкие широкие лавки с серой обивкой и цветными подушками, на которых так и хотелось развалиться. В углах дымились курительные палочки, ублажая стихию воздуха и смиряя мысли. За деревянной стойкой, декорированной корягами, сидела милая девушка лет двадцати.

– Здравствуйте, – приветливо сказала она.

– Здравствуйте! Я к Марии Новиковой.

– Вы, вероятно, Виктория?

– Да.

– Она ждёт вас в кафе, проходите. Прямо по коридору слева от меня.

Вика кивнула в знак благодарности и пошла в указанном направлении. Здесь использовался всё тот же приём: свет в длинном проходе лучился из пола. Почему-то возникла ассоциация с пещерой на четвёртом плане бытия, где Пятницкая однажды породнилась со своим тотемом.

Кафе было оформлено в мягко-синих тонах, простая белая деревянная мебель и жёлтые лампы-звёзды под голубым потолком служили ненавязчивым акцентом. Цветные витражи пропускали приглушённый свет. Вика вспомнила, что помещение подвальное, и поняла, что источник света искусственный.

Маша улыбнулась ей и жестом пригласила присесть.

– Будешь чай? Рецепты твоей мамы. Посмотри чайную карту.

– Лучше кофе, – сказала Вика и, боясь неловкой паузы, тут же спросила: – «Алеф-практика»? Иврит, конечно, язык близкий к Богу, но мы всё же в России.