Блинопёк

– А вдруг, – журналистка сделала паузу, – твоя мама стала нечаянным свидетелем какого-нибудь преступления? Вспомни, может быть, она тебе что-нибудь рассказывала!

– Нет, – собеседница поправила на голове траурную повязку, – вроде ничего необычного с ней не случалось.

– Она часто к вам приходила?

– Как сказать, – Макеева задумалась, – всегда по-разному. Иногда после смены выспится, сбегает в магазин, купит что-нибудь вкусненькое или сама испечет, и – сюда. У неё же ближе нас никого нет.

– Вчера она тоже что-то принесла?

– Да, – дрожащим голосом произнесла портниха, и её глаза опять наполнились слезами, – пакет с разными фруктами-ягодами, колготки Анюте и осенние сапожки для Танечки.

– А ключи от квартиры у неё были?

– Конечно, были, – Лена с удивлением посмотрела на гостью, – а как же? Мало ли что может случиться!

Юля кивнула и подумала: «Глупый вопрос. У кого, как ни у матери будет храниться запасной набор ключей. Действительно, мало ли что!»

После недолгого молчания журналистка спросила:

– А где твой отец?

– Отец-молодец, – со злой усмешкой произнесла та, – он бросил маму, когда мне было три годика. Я его и не помню, – она подперла кулачком подбородок и задумчиво посмотрела в окно, – ни алиментов, ни поздравлений с днем рожденья мы от него никогда не получали.

– А родители отца? Твои родные бабушка и дедушка?

Лена провела ладонью по лицу и задумалась.

– Они с нами не общались.

– Странно, – покачала головой Юля, – ты же им родная внучка!

– Я смутно помню, как однажды мы с мамой ходили к ним. Помню статную женщину с такими темными волосами, как воронье крыло, и мужчину в полосатых пижамных брюках с газетой в руках… Детская память избирательна, – она грустно усмехнулась.

– Интересно, – хмыкнула Юля, – если их сын вас оставил, почему же и они отвернулись от вас?

– Не знаю, – она вздохнула, – а ещё почему-то врезалось в память, что в их квартире пахло пирожками, но они меня не угостили.

– Ты ничего не путаешь?

– Нет, – портниха встала со стула и включила газовую горелку под чайником, – я даже заплакала, выйдя в подъезд. Так захотелось пирожков! Господи, мне было тогда лет пять, наверное.

– Интересно, а зачем твоя мама к ним ходила?

– Наверное, хотела узнать, где мой отец…

– А она выходила замуж еще?

– Не-а.

– Что же, всю жизнь она была одна?

– Мне сейчас кажется, что она кроме работы и дома ничего и не замечала. Как заведенная была. Все бегала, бегала…

– Может быть, она всю жизнь любила твоего отца, поэтому ни на кого не смотрела? – предположила журналистка.

– Не знаю, – задумалась женщина, – мы на эту тему с ней никогда не говорили. Как будто его вообще не было в нашей жизни.

– Вы не откровенничали друг с другом?

– Ну что ты! – Лена покачала головой. – Конечно откровенничали! Когда я в девятнадцать лет забеременела, первой, кто узнал об этом, была моя мама! И она меня не ругала, не стыдила, как другие родители делают. Обняла и сказала: «Ничего, дочка, не грусти! Вырастим твоего ребеночка! Нам не привыкать в жизни только на себя рассчитывать!»

Из глаз рассказчицы потоком хлынули слезы. Она рывком схватила со стола кухонное полотенце и прижала его к лицу. Послышались глухие рыдания. Юля робко погладила женщину по руке, искренне ей сочувствуя. Она украдкой посмотрела на часы и вздохнула: надо было спешить на работу, на съемку опаздывать нельзя.

– Танюшка-то не Вовкина дочь, – портниха открыла лицо и виновато вздохнула, – он женился на мне, когда я была на седьмом месяце.

– Надо же, – удивилась собеседница, – наверное, он тебя сильно любил, – убежденно подметила она, ожидая откровений об якобы умершем муже.

И не напрасно.

– Почему же «любил»? Он меня и сейчас любит, – Лена улыбнулась сквозь слезы, забыв о своем обмане.

– А ты говорила, – собеседница замолчала, подбирая слова, чтобы не обидеть портниху.

– Ты прости, пожалуйста, но в прошлый раз я тебе сказала неправду. Ты для меня тогда была просто клиентка. Чужой человек!

– А сейчас? – грустно улыбнулась Юля.

– А сейчас – подруга, которая пришла поддержать в трудную минуту. Так вот, жив мой Володька, просто его посадили на пять лет. Стыдно мне перед людьми, дочки растут, вот я его для всех и похоронила. Чтобы не задавали лишних вопросов, – добавила она.

– А за что его?

– Сбил он человека, только он не виноват, – женщина замотала головой и настойчиво повторила, – он не виноват.

– А как это случилось?

– Старик был сильно пьяный, вот и бросился под колеса, – Лена всхлипнула, – а муж целый день баранку крутил, устал бедняга и в темноте не заметил этого проклятого алкаша.

– Твой Володя таксистом был?

– Нет, он фуры с товаром гонял с Краснодара.

– Значит, дальнобойщиком.

– Да, – кивнула портниха, – дальнобойщиком.

Вернувшись со съемки, Юля сразу отправилась в отсмотровую проверить качество записи. Она вставила кассету и оглянулась на звук открывшейся двери.

– Ну как, есть новости по убийству? – Виктор сел рядом и протянул бокал.