Тайна золотой сабли

– А про покупку дома?

– Конечно, он даже предлагал нам купить дома рядом, сказал, что в будущем будет помогать наших детишек нянчить. И деньги…

– Да, а еще он нам показывал фотографии северного сияния, – перебил её Всеволод, – так интересно!

– А что деньги? – Юля в упор посмотрела на парня.

– Обещал, – он обнял свою молодую жену, – обещал помочь деньгами, если нам не будет хватать.

– Это на него похоже, – грустно усмехнулась журналистка, – всем предлагать свою помощь…

– Пи-пиб! – неожиданно раздался уже знакомый голос.

Павлуша «притормозил» рядом с компанией и крикнул:

– Просчитался злодей: враг хитер, а мы хитрей!

Виктор отошел от Марты, которая, не обращая ни на кого внимания, продолжала заниматься видеосъемкой, и спросил:

– Это кто был?

– Местный дурачок, – усмехнувшись, ответил Сеня.

– Я тебе потом про него расскажу, – вздохнула Юля и посмотрела на своего оператора.

Молодожены попрощались и пошли, обнявшись, домой.

– Раньше в каждом селе был свой юродивый, – печально произнес Николаев, когда они остались одни, – я помню в детстве ездил к бабушке в деревню Васильково, так там был парень по имени Дюсембай. Бабушка называла его «блаженным» и не разрешала обижать. Только мы, мальчишки, бегали за ним толпой и дразнили, а потом, убедившись, что разозлили этого дурачка, с диким криком разбегались в разные стороны.

– Своего рода – адреналин, – усмехнулась Юля.

– Да, но если он догонял, то сваливал прямо на землю и очень сильно бил ногами. Все этого боялись, но все равно дразнились…

– Да, дети – жестокие, – философски заметила она, – но наш Павлуша мирный, он никого не бьет, – и журналистка рассказала приятелю грустную историю семьи Вихляевых.

– Думаю, с ним надо поговорить о твоем дяде. Как правило, окружающие на таких людей не обращают внимания, а они везде ходят и многое подмечают, – сделал вывод Виктор.

– Мама пробовала, – Юля пожала плечами, – ничего не получилось.

– Значит, надо тебе попытаться! – уверенно сказал мужчина и шутливо позвал Марту. – Товарищ стажер, уже стемнело! Завтра продолжим съемку!

– Вы потом посмотрите, какие я нашла ракурсы, ладно? – она отдала камеру Виктору.

– Конечно, посмотрю! Более того, – он ей лукаво подмигнул, – выставлю оценку за первый урок!

Когда прошли полпути к дому Анны Васильевны, Юля предложила:

– Я волнуюсь за маму, давайте ее проведаем, как она там? – она посмотрела на друга и на дочь.

Во дворе Галины было темно, но у самого дома одиноко светила лампочка, вокруг которой летали невзрачные ночные бабочки. Время от времени они касались тонкими крыльями горячего стекла и тут же падали вниз на землю.

– Вы постойте здесь, – сказала она Марте и Виктору, – а я зайду и позову сюда бабушку, – журналистка посмотрела на дочь, – там тебе делать нечего.

Она аккуратно открыла скрипучую дверь и вошла в уже знакомый коридор. В доме было душно, пахло расплавленным воском и нафталином. Юля заглянула в комнату. Она уже собралась поздороваться с тремя женщинами в черных одеждах, но, увидев в самом центре стоящий на двух табуретках гроб, обитый красной тканью, отшатнулась назад.

– Мам, – позвала она жалобно.

Через минуту в дверном проеме показалась Людмила Алексеевна.

– Ты хочешь посидеть с нами? – удивилась она.

– Нет, – Юля отчаянно замотала головой, – мы просто пришли тебя проведать.

– Понятно. И где моя внучуля?

– С Виктором во дворе. Я сюда её не пустила.

– Ну и правильно. Зачем ребенку это видеть.

Из комнаты раздался женский голос:

– Люся, кто там пришел?

– Это мои, – ответила Людмила Алексеевна.

– Дай-ка, я погляжу, – из комнаты показалась голова пожилой женщины со слезливыми глазами. Из-под черного штапельного платка у нее выбивалась прядка седых волос.

– Юлька, ты что ли? – спросила она, прищурив глаза и придирчиво разглядывая гостью.

– Здрасти, – журналистка посмотрела на старушку.

– Дочь, это Евдокия Васильевна, сестра твоей бабушки Зины и тети Нюси, – грустно улыбнулась Людмила, – ты её помнишь?

– Конечно, – вежливо согласилась Юля, – она же на свадьбе к нам подходила три дня назад!

– Да, не успели свадьбу отыграть, а тут – похороны, – устало пробурчала тетя Дуся.

– Добрый вечер, – журналистка поздоровалась, увидев за спиной Евдокии мать бывшей невесты – Ирину.

– Да какой же он добрый, – ответила та и прошла к входной двери, мимоходом бросив женщинам, – я маленько воздухом подышу.

– Я Иру сразу не узнала в черном платке, – шепнула Юля матери.

Когда журналистка скрылась в темной пасти открытой двери, Виктор огляделся. В глубоких сумерках он увидел подкосившееся строение с торчащей трубой и направился туда, держа Марту за руку. Он усадил девочку на скамейку, а сам достал свою походную трубку из вереска и со знанием дела стал раскуривать. Не успел он насладиться первой затяжкой, как в свете единственной лампочки на пороге показалась упитанная женщина. Она лениво потянулась и, сняв с головы платок, положила его на плечи.

– Это кто там? – вглядываясь в темноту, спросила она.

– Свои, – ответил Виктор.