Клуша

– Эм, у тебя есть ребенок? – внезапно спросил Борис.

– Да, а что такого? – удивилась Клава. – Многие в моем возрасте уже имеют детей.

– Ты замужем?

– … Нет.

Борька задумчиво потер переносицу. Клава выжидательно смотрела на него.

– Я передам Алине привет, – сказала она.

– Ага, – сказал Борька.

– Пока, – сказала Клава, поскольку разговор явно расклеился.

– Пока.

Клава развернулась и пошла своей дорогой. Ее так и подмывало оглянуться, все казалось, что Борис Вологдуев так и стоит там, погруженный в свои мысли.

Клава смотрела на светящиеся вывески магазинов. Представляла, как с первой зарплаты купит себе новую сумочку, звуковую азбуку Олежке и что-нибудь для мамы. А завтра ее законный выходной и даже кофейня с подругой. Все как у нормальных людей.

Впервые за несколько недель Клаве почудилось, что ее жизнь налаживается.

Едва придя домой, Клава потискала маленького Олежку. Ну ужин ждал подогретый суп. Клава терпеть не могла материнские подогретые супы, ей казалось, что они становятся совсем пресными, безвкусными.

– Пришла, работница? – Мария Васильевна вплыла в кухню и взяла кружку – налить чай. – Как прошел день?

– Отлично. Одна из коллег оказалась чайлдфри – это которые детей не выносят.

– Порой я их понимаю.

– Мама, как можно Олежку ненавидеть, ты что?

– А Олежка тут при чем? – искренне удивилась Мария Васильевна, и Клава поняла, что мама говорит об учениках.

– Еще сегодня Борьку Вологдуева встретила.

– Кто это?

– Одноклассник.

– А в школе ты ни с кем не дружила. Вот если бы нашла себе подругу, и замуж было бы проще выйти. Не сидела бы сиднем дома, ходили бы куда-нибудь, развлекались.

– Как раз сегодня позвонила одноклассница Алина. Мы завтра с ней собрались встретиться в кофейне.

– Сходить в кафе с одноклассницей? А тебе что, зарплату дали? – реакция Марии Васильевны застала Клаву врасплох.

– Нет, ну рублей сто же всего надо. По кофе выпьем и все.

– И все, – передразнила Мария Николаевна. – А за ребенком кто приглядывать будет? Я тебе не нянька, и так на моей шее сидите.

Клава молчала. Она знала, что спорить и доказывать себе дороже.

– Хорошо, – сказала она наконец, – я позвоню Алине и отменю встречу.

– Не звони так поздно, – назидательно сказала мама. – Утром позвонишь.

– Хорошо. Только потом не жалуйся, что я ни с кем не общаюсь и у меня совсем нет друзей.

Мама вышла из детской. Олежка сидел на стуле перед выключенным компьютером и ждал, когда ему включат мультики. Клава нажала кнопку и Олежка возбужденно замахал ручками перед собой.

– Когда же ты уже заговоришь, а? – устало сказала Клава. Она пару раз робко пыталась посоветоваться с матерью на счет того, что стоит показать Олежку… кому-нибудь. Мама отмахивалась и всякий раз отвечала, что куча детей начинают говорить и в четыре и в пять лет, стоит только подождать, "потом не остановишь". Что ж, ей виднее.

Ноги после рабочего дня у Клавы прям отстегивались. Что ж, раз завтра не надо никуда идти, ей же лучше. А то весь шкаф забит непонятно чем, а надеть нечего. Все либо старое, либо Клава в это уже не влезает, либо не наденет даже под дулом ружья.

Завтра займусь разбором гардероба, – решила Клава. Для пущей убедительности, она включила интернет на телефоне, нашла видео о правилах составления гардероба и уснула под мерное бормотание блоггерши, восхищающейся собственными покупками от Прада.

Глава 4

Пятьсот рублей как молчаливое разрешение и извинение лежали на письменном столе под блокнотом с котенком на обложке.

Клава взглянула в зеркало и потерла мешки под глазами. Придется все-таки привести себя в порядок ради встречи с бывшей одноклассницей, блистательной красавицей.

Олежка скакал рядом, Клава попробовала занять его книжкой, но Олежка убедился, что книжка с толстыми картонными страницами плохо крутится, и потерял к ней интерес.

– На лабутенах и в восхитительных штанах, – напевала Клава, открывая двери шкафа с одеждой. Только благодаря тому, что теперь она работала в обувном магазине, Клава знала, что такое лабутены.

Порывшись, вытащив из шкафа гору одежды либо мятой, либо уродливой, Клава принялась искать хоть что-нибудь приличное, во что она еще может влезть.

– Что ты тут устроила? – Клава так увлеклась перебиранием тряпок, что вздрогнула от голоса Марии Васильевны.

– Не знаю что надеть, – честно сказала Клава.

– Иди в рабочем, – посоветовала мама. Она с кружкой чая стояла в дверях комнаты. На волосах бигуди, Олежка цепляется за подол байкового халата. То ли сказалась больной, то ли уроков сегодня нет, Клава не стала уточнять. Мама права, черные штаны, серая футболка, и, к тому же, все новое. Ради такого дела, Клава даже решила накраситься. Голубые тени, морковного цвета помада, послюнявив карандаш, подвела глаза.

– Если будет косметику предлагать, – сказала Мария Васильевна, прихлебывая чай, – не бери. У нас на работе женщина косметикой торгует, могу каталог принести.

– Разве только посмотреть, – ответила Клава.

– Денег в долг не давай.

– Мне бы кто занял.

– Много не пей.

– Кофе?!

– Вредно для сердца, – отмахнулась мама. – В злачные места не ходи.