Клуша

И больше Оксана рядом с Клавой не вставала. Единственный хорошо отнесшийся к Клаве человек отдалился так быстро и резко, что Клава даже не успела ничего понять. Остаток дня она пыталась сообразить, чем же так насолила Оксане, пока Юля не разрешила ее вопросы.

– Оксана думает о себе слишком много, – сказала она. – Модная.

– Что? – не поняла Клава. – Одевается хорошо?

– Не, с этим у нее как раз проблемы. Модная. Вегетарианка, геймер, чайлдфри.

– Свободный ребенок?

– Чего? Нет, свободная от детей. Недолюбливает… как она их называет? Овуляшек.

Глаза Клавы округлились. Не то, чтобы она совсем не слышала об этом движении, но не ожидала встретить хоть одного их представителя, коме кошатницы тети Любы – одинокой и сумасшедшей старухи. Клава свято верила. что подобные люди обитают только на просторах интернета, а никак не в реальной жизни.

Теперь она сама не могла разговаривать с Оксаной и почувствовала, что коллектив в магазине далеко не дружный.

Вика, которая должна была обучить Клаву работать на кассе, немедленно вывалила на нее всю драму собственной личной жизни. Инструкции как работать с кассой, какой стороной совать в специальный прибор карточку и тому подобное, перемежались историями про гражданского мужа, с которым Вика жила уже полгода, и который все полгода всячески унижал ее. Вопрос "почему ты его не бросишь" так и остался невысказанным, потому что логики в их отношениях Клава не могла уловить никакой. Как и желание вывалить все это на совершенно незнакомого человека. Судя по лицам остальных девушек, все уже давно в курсе ее личной жизни и всем это порядком надоело.

Первое время Клава надеялась, что отношения с коллегами наладятся. Но даже руководство, похоже, стремилось внести разлад в коллектив. Ирина Николаевна одним своим присутствием умудрялась делать сносную атмосферу в магазине невыносимой. Она требовала, чтобы девушки постоянно потакали клиентам. И если в этом Клава еще могла ее понять, то причин, по которым их заставляли проводить еще по часу за уборкой после закрытия магазина – уже нет. За дополнительную работу, как поняла Клава, не платили, и потому девушки изо всех сил стремились спихнуть ее на друг друга.

Поскольку Клава новенькая, ей доставалось больше всех. Таская ведро с водой за собой по залу, она размышляла о том, что устроиться уборщицей ей и так ничего не мешало. Работала бы меньше, а платили столько же.

Кроме мытья полов надо было еще привести в порядок обувь на полках, сами полки, зеркала, и в конце, как все будет готово – поставить дверь на сигнализацию.

– А теперь, – сказала Клава сама себе, запирая наконец дверь, – можешь отправляться на бал, Золушка.

На улице уже зажглись фонари. Клава сунула руки в карманы ветровки. Она всегда носила ее с собой на случай непогоды. Домой хотелось прогуляться пешком. Завтра выходной, особых дел нет, зато можно будет ничего не делать с чувством удовлетворения, а не вины, как обычно.

– Эй, Клуша!

Клава даже вздрогнула, настолько ее резануло старое прозвище. Она невольно оглянулась.

– Оболдуев! – сказала она с досадой.

– Ты откуда это? – это и в самом деле был Борька. На этот раз он оказался одет по-деловому – черные штаны, рубашка, сдвинутый на бок галстук.

– С работы, – сказала Клава. – Ты, я вижу, тоже. Нарядный какой, при костюме. В банк ходил?

– Вроде того. Тебе куда?

– Домой.

– Подвезти?

– А тебе по пути вообще? – Клава подозрительно прищурилась. – Или ты меня заманиваешь в машину, чтобы потом увезти в лес и съесть?

– Почему съесть? – не понял Борька.

– А что же еще со мной можно сделать? – удивилась Клава.

Борька покраснел и рассмеялся.

– Нет, – сказала он, – нет, я людей не ем. Честно.

– Какое облегчение. Ой, извини, мне звонят.

Борька терпеливо ждал, пока Клава выудит из сумочки свой надрывающийся телефон, оглашавший улицу древним хитом Сердючки.

– Да? – сказала Клава.

– Привет! Что делаешь? – женский голос в трубке показался совершенно незнакомым.

– Домой с работы иду, – сказала Клава. – Привет.

– Ты не узнала меня? Я Алина.

Клава выдохнула с облегчением.

– Привет, Алина, – да, я помню, мы договаривались, но я в выходные работаю, а завтра как раз нет. Может, если хочешь встретиться, то завтра?

– Как скажешь, – сказала Алина. – Как вообще дела?

– Нормально.

– Пока не родила? – Алина явно улыбалась.

– Да вот три года как, – рассмеялась Клава.

В трубке поперхнулись.

– Да, сынишке три года уже. – радостно сообщила Клава, раздумывая, не нарвалась ли на еще одну чайлдфри. – А у тебя как?

– Да никак пока. Завтра в три. Только где?

– Давай в кофейне. Вот знаешь, на улице Ленина, прямо напротив Совкомсбербанка. Всегда хотела там побывать, но не приходилось.

– Я знаю, где это. Хорошо. Завтра увидимся.

Клава нажала отбой с чувством легкого раздражения.

– Извини, – сказала она Боре, – Алина звонила. Ты помнишь ее? Наша одноклассница. Ну, высокая такая, еще коса была как мой кулак. Училась на отлично и вообще, умница красавица, не то что я, – она хихикнула, стараясь скрыть смущение.

– Помню, – сказал Борька.

– А, точно, вы же встречались, – улыбнулась Клава. – Была какая-то история. Ты отбил ее у парня, потом вы встречались, он даже угрожал тебе. А потом вы вдруг расстались ни с того ни с сего, почти перед самым выпускным. Что только не рассказывали тогда, и что она изменила тебе с Максом, и что ты ревновал ее жутко. Я мало что знаю, поскольку не люблю лезть в такие дела. Но, ох, про ваш роман можно было книжку написать. Сколько лет-то прошло, да? И не поверишь.

– Ну да.

– Мы завтра с ней встречаемся, – сказала Клава. – Сказать, что я тебя видела?