Я чуть сдвинулась в сторону, чтобы освободить ему место. Но, он даже не шевельнулся. Повесил полотенце на стул и еще раз спросил:
– Что потом, Ань?
– А что хочешь ты?
– Я хочу, чтобы ты осталась.
– Ладно.
– Что, ладно?
– Останусь, если ты хочешь.
– Навсегда? – неуверенно спросил он.
– Да. Навсегда.
Он замер, а когда сообразил, то чуть не подпрыгнул от радости. Упал на кровать и поцеловал меня в губы. Теперь стало тесно, он занял так много места, что я оказалась плотно прижата спиной к стене.
Руки ласкают, а губы что-то шепчут. Я прислушалась.
– Милая. Моя. Моя.
В семь тридцать мы приехали в аэропорт.
– Мам, я хочу к Насте, – заныл Макс. – Хочу спать. Хочу мороженное.
Илья подхватил его на руки, словно пушинку, и пошел в кафе, на ходу подтягивая джинсы, спадающие с тощего зада.
Мы встали возле окна. Иван наблюдает за взлетающими самолетами и молчит, только нервно покусывает губы. Ресницы вздрогнули, и я заметила, что у него красные глаза. Плохо спал, а может, совсем не спал.
Я тронула его за руку, и он взглянул на меня.
– Ты мне будешь звонить? – спросила я.
– А зачем?
– Как зачем?
– А что я скажу? – Пожал он плечами. – Привет? Или спрошу у тебя, как дела?
– Хотя бы.
– Вот приедешь, и поговорим. А звонить не буду. Терпеть не могу, когда врут, или пытаются оправдаться.
– Я не вру тебе!
– Это пока. Как только ты окажешься в другой среде, сразу же начнешь оправдываться. Искать причину, чтобы не вернуться.
– Это не правда! – взорвалась я. – Нет такой причины, чтобы я не вернулась к тебе!
Он обнял меня.
– Тогда вернись.
– Хорошо. Через три дня я буду ждать тебя на этом же месте.
Его рука нежно коснулась моей щеки.
– Я приеду за тобой.
– Угу, – промычала я и потянулась к его губам.
С чемоданами в руках бегут люди, шаркая, по плитке на полу, маленькими колесиками. Шум. Смех. Плачь детей. Табло светится разными цветами. Буквы меняются, объявляются рейсы. Банкомат отсчитывает хрустящие купюры.
Жизнь кипит. А мы стоим у окна, обнявшись, и целуемся, не замечая никого вокруг.
– Мамочка!
Подбежал к нам Макс с желтым шариком в руке.
– Где ты его взял?
– Илья купил.
Тут я заметила удивленные глаза своего друга. Он знал, что я нашла себе парня, но на Ивана даже не подумал. А тут мы стоим среди людей и целуемся.
Он, как обычно, промолчал, только просверлил своего соперника взглядом, а потом ушел к стойке регистрации. Невозможно сражаться с ветряными мельницами. Все равно не победишь, а только упадешь в грязь лицом.
Уже пора. Все окошки открылись, и толпа людей двинулась вперед.
– Ну, что солдат, – обратился Иван к Максу. – Береги маму.
– Есть, товарищ командир! – весело ответил мальчик и побежал за Ильей.
Мы остались вдвоем.
– До встречи, – сказал Иван.
– Я позвоню.
– Не надо. Просто напиши, что долетели.
– Ладно.
Я заглянула ему в глаза, и слезы покатились по щекам.
– Не плач, милая. Всего три дня.