Тайны Великой Эрдинии: Оборотная сторона власти

Прислушиваясь к тому, как закрывается дверь, Арон подумал о том, что, если бы только брат Марк помог ему закрыть глаза, он бы был очень благодарен монаху. Последняя перевязка вымотала настолько, что теперь не было возможности даже пошевелить веками. Но учитель вряд ли посмеет прикоснуться к его лицу без его на то разрешения. Ведь существует правило, согласно которому избранный является неприкосновенным, за исключением некоторых критических ситуаций. Подумалось, что, наверное, ни один из жрецов никогда не посмеет нарушить этого правила. А Арон сейчас хотел только одного – оградить себя от ослепляющего света и опуститься в чёрную пустоту сна, в сон без сновидений, почти небытие, почти смерть. Он чувствовал, что если он сможет сейчас заснуть, то боль уйдёт, стоит только его духу покинуть почти безжизненное тело. Брат Симон дал ему восемь часов. Восемь часов сна сейчас бы восстановили силы его истерзанного организма, залечили, хотя бы частично, боль, съедающую плоть, заставили бы забыть о совершённых в последние дни ошибках и о неизбежной расплате, последовавшей за ними. Хотя… Внутренний голос снова нашёптывал странную фразу, внезапно пришедшую на ум: «А были ли они, ошибки?» Возможно всё то, что было совершено Ароном, было лишь частью божественного плана? Возможно, он всё делал правильно? Возможно, всё это было необходимо для достижения единственной цели – преподать урок тому избранному, который забыл о том, кем он является и что означает для него такое понятие, как «жизнь»?

Брат Марк подошёл к Арону, протянул руку и осторожно прикрыл ему веки. Арон в душе улыбнулся своему учителю. Он знал, тот всё ещё не отпустил его дух и обязательно почувствует волну благодарности, захлестнувшую мальчика. Первый раз в жизни Арон не заметил, как погрузился в сон.

Глава 5. Поручение

Коль сердце верно и душа чиста,

И если ты живёшь во услуженье

Великим помыслам, то цель твоя проста:

Есть миссия, и ты без сожаления

Пойдёшь туда, куда пошлёт тебя

Власть тех, кого всех больше почитаешь.

И если, человечество любя,

Всю важность миссии своей ты понимаешь,

То для кого-то ты заменишь солнца лик…

Отрывок из поэмы.

Не прошло и получаса после того, как Арон поручил Криму привести мальчика из поселения, как тот, задумавшись, остановился перед неглубоким бассейном, в который с трёхметровой высоты стеной лилась вода.

– Этого я не учёл, – пробормотал мальчик; гномов, разочарованно смотрящих на его ноги, он старался не замечать.

– Да-а-а… – протянул Стик. – Обувка у тебя явно мало подходит для купания!

– Разлезется! – уверенно кивнул Клик.

– Я бы дал тебе свои сапоги, но размерчик не тот… – слова Блика звучали как предложение.

– Ну, уж нет! – на этот раз Крим не смог игнорировать четырёх рыжих братьев-близнецов, стоящих немного в отдалении от него; мальчик взглянул на ноги Блика и совершенно искренне сказал: – Уж лучше босиком!

– Ну и иди босым! – обиделся Блик за свою обувь. Гномы очень гордились своей амуницией. Всегда чистые и аккуратные, их костюмы и обувь были в полном порядке. Вот только цвет и фасон Криму абсолютно не подходили, не говоря уже о гигантских размерах.

Крим вздохнул.

– Да, наверное, так будет лучше! – и мальчик начал стаскивать с себя старые мокасины.

Оставшись босиком, он ступил в бассейн и, пройдя водопад, провалился в длинную трубу с водой.

После того как мальчика выбросило из воздушного туннеля, как и всегда, следовавшего за водным, он быстро вскочил на ноги и отбежал от покрытых шёлковой тканью пуховых подушек. Почувствовав головокружение, он свалился на чистый холодный пол и прикрыл глаза. «Уж лучше лежать здесь, – промелькнуло в голове послушника, – чем оказаться превращённым в золотую статую или огромных размеров драгоценный камень!»

Тем временем гномы, словно кули с зерном, один на другого вываливались из круглого отверстия в потолке.

– Ты чего это там разлёгся? – спросил Дрик, скосивши глаза на Крима. Он не мог двигать не только конечностями, но даже головой, так как был очень плотно прижат к Стику телами Клика и Блика, упавшими на него спустя секунду после его собственного падения.

– Голова закружилась! – честно ответил Крим.

– Голова закружилась! – намерено писклявым голосом передразнил мальчика Клик. – И отчего бы это?

– От вас убегал! – Крим сел и потряс светло-песочными волосами. – Сейчас пройдёт.