Загадки старого дома

Первые дни декабря ничуть не отличались от последних ноябрьских: та же серость, мокрость и тоска. Ни мороза, ни снега. Зима наступила календарная, а настоящая с морозами и метелями где-то заблудилась.

Шутники зубоскалили: бабы в этом году были настолько хороши, что получили за это не только бабье лето и бабью осень, но и бабью зиму!

Звонок из МФЦ раздался прямо с утра. Приятный женский голос сообщил, что документы готовы и Ирина может их забрать. Хоть сегодня.

Ирина не стала откладывать. Нетерпение просто сжигало её изнутри, поэтому она решила, что поедет за документами прямо сейчас. Благо, время есть.

Она каждый день собиралась сказать мужу о своей спонтанной покупке, но так и не выбрала подходящего момента.

Мы бежим по жизни так стремительно, словно торопимся распрощаться с этим светом побыстрее, чтобы на всей скорости влететь в мир иной. У нас никогда ни на что нет времени.

Даже поговорить по душам с близким человеком.

Вот и у них с мужем сейчас очень сложный период: Валентин потерял работу в связи с закрытием предприятия и пока ничего не может найти. Мечется, но с работой в их городе сложно. Да разве только в их?!

Впрочем, виновата была и профессия мужа – агроном. При том запустении, которое царило в окрестностях, потребность в агрономах и инопланетянах была одинаково нулевой. Валентин работал в цеху, выпускающем одноразовую посуду, но цех закрылся, и муж стал безработным.

Он читал объявления о вакансиях и в интернете, и в газетах, разговаривал со знакомыми, метался по городу целыми днями, но всё без толку. То, что предлагали, совсем никуда не годилось.

Вопрос вахты они отмели сразу: где начинается вахта, там заканчивается семья. Не для того они семью создали, чтобы большую часть времени проводить вдали друг от друга. Никакие деньги не заменят присутствие рядом родного человека.

Ирина недавно ушла из своей школы и работала сейчас дистанционно. Учителей английского в школах катастрофически не хватало; многие образовательные учреждения зазывали её на работу дистанционно, и она, наконец-то, согласилась.

Оклад в девять тысяч рублей в 2018 году унижал и учителя, и профессию. Но деваться было некуда, и учителя работали, кто на полторы, кто на две ставки. Плюс мизерные доплаты (не все же прилипалы директора, которым достаётся львиная доля стимулирующих выплат!) С голоду не умрешь, но и только.

Ирина тоже работала за эти гроши. До поры до времени. Пока в их школу не пришел новый ученик. Родители – торгаши хорошо обеспечили своё чадо, но вот о воспитании не позаботились.

В школе начался форменный бедлам. Этот горе-ученик хамил учителям, утверждая громогласно, что люди, работающие за такие гроши, не вызывают уважения. Пусть сначала деньги научатся зарабатывать, а потом других учат.

К ужасу Ирины, в школе нашлось много его последователей – единомышленников; бездельники подняли головы, нашли оправдание собственной лени и никчемности, и работать с ними Ирине стало противно.

Это было последней каплей, переполнившей чашу терпения. В последнее время Ирина стала замечать за собой излишнюю раздражительность, досадную нервозность; трудность в общении с коллегами возникла словно ниоткуда. Пришло время сказать себе честно: она не может работать в этом коллективе.

Её раздражало всё: пустая болтовня коллег о тряпках, чужих промахах и неудачах, о болезнях и нехватке денег. Её бесили злоба и зависть в речах учителей, обязанность которых не только учить, но и воспитывать. Когда в учительской звучал отборный мат, ей хотелось заткнуть уши. И ведь не ругались – просто так разговаривали!

Когда она видела, как раболепствует пожилая учительница перед богатой хамкой-торгашкой, получая от неё очередную мзду за то, что дочка-двоечница получила –таки в четверти незаслуженную тройку, ей хотелось срочно стать под душ и смыть с себя чужую непорядочность.

Такие липовые прошлогодние троечницы, две ленивые и тупые подружки, к её ужасу, поступили учиться на медсестер. Что ж удивляться бесконечным происшествиям в местной больнице, где медсестры то таблетки перепутают, то укол не тот или не так сделают.

Неужели учителя не боятся потом попадать к таким вот специалистам, ставя тройки за мзду?

А этика учительская? А просто человеческая порядочность?!… Это что теперь – пустой звук?!

Ирине казалось, что вся эта грязь окутывает её липкой паутиной, мешает дышать и лишает её радости жизни.

Нет. Учителем может быть далеко не каждый. И как жаль, что эту профессию выбирают случайные люди, не достойные высокого звания «Учитель».

Конечно, в их школе были и другие учителя – достойные люди, но почему-то так получается, что в большинстве случаев наверху оказываются беспринципные горлопаны или бессловесные исполнители и скромность уже давно не украшает человека.

Ирина уволилась сразу, как только поняла, что выносить некоторых своих коллег она больше не в силах. Нет, она их не осуждала, она с ними просто не совпадала. Оказалось, что очень трудно работать с теми людьми, с которыми не совпадаешь.

Первое учебное полугодие она пребывала в другом качестве и нисколько не тяготилась своим новым положением. Наоборот, находила в нем всё новые и новые плюсы.

Ей не нужно было теперь тратить время на дорогу; за компьютером во время урока можно было сидеть в домашних тапочках и любимых шортах, а не мучить ноги капроновыми колготками, от которых всё тело задыхается и чешется, и высокими каблуками, от которых к вечеру болит спина. Не нужно выслушивать чужую болтовню, заходя в учительскую за журналом, и принимать на себя косые взгляды и злобные чужие реплики по поводу излишней улыбчивости.

Любимая профессия всегда грела ей душу.

Сейчас Ирину беспокоил только муж, начавший впадать в уныние и депрессию.

Здоровый молодой мужик не может прокормить семью. Это давит на психику, заставляет не просто нервничать, а натурально психовать и беситься по-настоящему.

Ирина боялась предстоящего разговора с мужем. Как Валентин отнесется к её поступку? Понятно, что она хотела как лучше…

Ирина несколько раз вдохнула и выдохнула, как спортсменка перед стартом, и решительно вошла в комнату, где в данный момент сидел муж и щелкал пультом телевизора.

– Что-нибудь интересное? – спросила она немного заискивающе. Голос сам по себе прозвучал виновато, но Валентин не обратил на её интонацию никакого внимания.

– Да что тут может быть интересного?! – с досадой швырнув пульт на диван, Валентин встал, и Ирина вдруг заметила, как сильно он сдал. Муж похудел, под глазами залегли тени, а по бокам рта устроились унылые складки. Даже кожа стала какой-то серой.

Ирина погасила в себе зарождающуюся жалость, обняла мужа и веселым голосом произнесла:

– А давай место жительства поменяем!

– Давай! – улыбнулся и Валентин. – Нищим собраться, только подпоясаться. Ключи от съёмной квартиры хозяйке отдал – и свободен! Как там, в песенке Трубадура?! Помнишь?!

– Нам дворцов заманчивые своды

Не заменят никогда свободы! – пропела с воодушевлением Ирина, и Валентин рассмеялся:

– Хоть в одном мне повезло: такой жены ни у кого нет. Что бы я делал без тебя, Иришка?!

– А зачем тебе без меня?! Поедем в Пустошку?

– Поедем. Но зачем? Покататься захотела? Проветриться?

– А я там неподалеку домик в деревне купила, – храбро призналась Ирина, а Валентин от удивления снова сел на диван, потащив за собой и жену, потому что рук не разжал.

– Домик?! За какие шиши?

– Ну, помнишь, три года назад ты сказал, чтобы я деньги за репетиторство на себя тратила. Когда мы оба работали, ты считал, что мой дополнительный доход – только мой. Я их не тратила. Они у меня на книжке собирались…. И вот… пригодились.

– Ты, правда, купила дом?! – изумление Валентина не поддавалось описанию. – Настоящий дом?! Шутишь?!

– Нет!.. Не шучу!… Валентин, милый, я купила развалюшку, но с большим участком и в очень красивом месте. Ты же приведешь его в порядок?! У тебя ведь руки золотые. Ты всё можешь.

– Я не могу даже на работу устроиться, – пошутил Валентин без привычной горечи, разжал руки и вскочил с дивана.

Потом он подхватил Ирину, закружил, рассмеялся весело, поставил жену на пол и скомандовал: