Дорога сердца. Вытворчество из глубины души

Солнечные лучи красят кости деревьев
В рыжее. Мне бы краски и кисть,
Лихо нестись, автограф брать у весны.
Ну, а потом тебя. Чашки с чаем, мед и цветные сны.
Гайдн, Шопен, Шуберт, Бетховен, Лист…
Все воспевают жизнь. Несмотря на разрыв на канате-нервов.

Небо из моего окна…
Дарит надежду на печали – изгнание,
На бескомпромиссное обесточивание тоски,
На полноту счастья. Простого, душевного равновесия
И на отмену для свободной души репрессии.
Отогреться от февраля. И к себе – истине марш – броски,
Всех желаний, мечт и целей – воссоздание.
Небо из моего окна…

«Как же хочется мне написать стихи…»

Как же хочется мне написать стихи,
Чтоб хоть как – то объять необъятное,
Чтоб тоска – громоподобно в тепло.
И чтоб были они легки и тихи,
Ты прочел и тебе приятно!
Улыбнулся, перечитал и светло!

Как же хочется каждой буквой к твоим губам,
Интонацией гладить, ласкать, прикасаясь едва – едва…
Да, любимый, я знаю, что это всего лишь слова!
Но они словно бригантина с гребцами-мыслей к твоим берегам.

Как же хочется рук. Самых великолепно-родных,
Утонуть в их любви, забывать обо всём,
Переплавить себя в молчание-золото.
Это мир будто создан для нас – двоих,
И когда мы вместе, мы жизнь в унисон поём,
И печаль с её оттенками перемолота.

Мне, родной, так легко на качелях: то плакать, а то смеяться до слёз в уголках глаз,
То мечтать, а то серой вуалью закрыться от солнца-марта.
Но с тобой хорошо дышать. Даже воздухом предлагаемого авангарда.
А любовь разлилась океаном. К тебе. Из рифмованных сердцем фраз.

«Вены, сосуды и капилляры-дорог от тебя до него…»

Вены, сосуды и капилляры-дорог от тебя до него,
Пульс еле слышен, когда его музыка на твоих губах,
Если он говорит «моя», то все остальное испепеляется в «ничего»,
Если он говорит, то тишина расщепляется облаками райскими в небесах.

Взять бы билет на манящий поезд. И слишком сладким маршрутом
От тебя до него. Шепотом. Криком. И наплевав на каноны,
Самой черной до страсти ночи или бескрайне-горячим утром
Сердцем к нему ворваться. Чувством, мыслью и стоном.

И проводник, теребя отчаянно время,
С легкой тревогой в глазах, на тебя – отлюбвисумасшедшую глядя,
Будет чай предлагать с надеждой в рассказ поверить,
Нервно крутить в безысходности волосы – пряди.

Ну, а пока он живет за этим миром зеркальным,
Тихо встречает гостей, провожает маму до станции дачи.
Все же дыша в твоем сердце чудом сакральным
И навсегда зарубкой оставшись значимой.

«Посмотрите лучше на эту правду…»

Посмотрите лучше на эту правду:
Аргументов сто тысяч вразрез и против,
Боевых, бывалых «любви-солдатов»,
Для кого каждый день – в эконом-обороте.

И глядите, ведь знают, что сердце глухо,
Что броня крепка. Не пробить и взрывом,
Не сманить усладой – бумажным пиром,
Не внести разрядом в душе разруху.

Но упорно, цельно и воедино:
В миллиметры слов – километры жажды,
Жажды чуждой славы и взглядов мира.
Но, увы и ах, как для ртути – нейтрино.

Посмотрите лучше на правду Божью:
Что с любовью, то непременно дышит,
То живО! А все остальное – титрами-ложью.
Кто с любовью – тот сердце своё огромное слышит.

Весна

А весна вовсю кричит в окно:
«Надевай пальто, сапоги из резины, шапку полегче, да шарф цветастый!
Я пришла, я капелью в твои стихи, я по венам пением первых птиц. И совсем напрасно
В печали ты и тоске. И мысли – мозаичное панно…»

А весна спешит. Ей, как девушке молодой, светлоокой
Хочется петь, кружить, танцевать, искриться.
Самой нежной и тайной мечтой у кого – то в сердце сбыться.
И разлиться теплом в засухе-разума быстрой рекой широкой.

А весна не даст упасть. И не даст тревогам бить по живому.
А весна за тебя. Весна за жизнь. За мгновение, радость, улыбки и за самого Бога,