Прикосновения

– Да вы то не лезьте! – огрызнулся он, бросив взгляд через правое плечо. – Много вы понимаете – кому с кем лучше.

– А сам ты понимаешь?! – резко повернулась девушка. – Ты понимаешь, что я схожу с ума от этих вечных мучительных ожиданий? И зачем я только выбрала тебя… – Она обиженно приняла прежнюю позицию.

– Юля, я как раз хотел тебе сообщить… – пытался объяснить Феликс, то и дело отвлекаясь на невидимое вторжение в их разговор. – Не волнуйтесь, мы скоро уйдём! – ответил он дверному проёму. – Юля, собирай вещи! – перевёл он взгляд на девушку.

– Куда? – та медленно повернулась, удивлённо приподнимая брови.

– Я всё устроил: ты переезжаешь ко мне.

Девушка безвольно уронила на колени руки, пытаясь сообразить. Тот напряжённо ждал, он был абсолютно серьёзен. Похоже, в этот момент его перестали доставать третьи лица, так как он прекратил реагировать на пустоту за плечом и смотрел лишь на Юлю.

– В каком смысле? – спросила она. – Я должна умереть?

– Ну что ты! – развёл руками Феликс. – Я же знаю, сколько у тебя здесь нерешённых дел – проблем – без них ты не можешь… Если тебе так хочется, продолжай ходить на работу, навещай мать по выходным… Но настоящий твой дом с сегодняшнего дня будет находиться в другом месте… Если быть точнее, то в другом мире – там, на холме среди скал, с видом на море.

– А как… – Юля попыталась что-то сказать.

– Как ты окажешься снова здесь? – помог ей Феликс. – Да без проблем! Хочешь, выйдешь вон из той комнаты, хочешь сразу из тамбура… в вашем похоронном заведении… чтоб не тратить время на дорогу. Тебе достаточно будет закрыть глаза – и ты там, где надо.

– Но-о…

– Не могу же я постоянно с боем пробиваться через твою хозяйку, которая тебя охраняет, словно сторожевой пёс… К тому же вытаскивать сюда твоего пацана не так просто… Он сам стал на себя не похож после прошлого нашего визита в этот, жуткий для него, мир… Так что… проще тебя туда, чем нас сюда!

Девушка растерянно перевела взгляд на дверной проём, чувствуя, что Тамара Михайловна стоит где-то там и слушает.

– За неё не волнуйся! – прочитал её мысли Феликс, отмахиваясь от дверного проёма. – На сороковины устроишь ей пышные проводы – я денег дам. Созовёшь всех соседей…

Прозвучавшее предложение о переходе в иной мир, в котором она единожды побывала, казалось слишком нереальным, за гранью возможного, и только по этой причине Юля ломала голову – что ей следует предпринять?

– То есть, ты хочешь сказать, что теперь я буду вечерами наблюдать вместе с тобой и моим сыном, как за морским горизонтом садится солнце, слушать плеск волн и возвращаться сюда, когда потребуется?.. – разложила она своё будущее.

Феликс соглашаясь кивнул. Её глаза засияли в предвкушении счастливой жизни, и всё же Юля колебалась, охваченная сомнениями.

– А как же мама? Как я смогу её навещать?

– Да так же, без проблем! Там у вас есть рощица – вот в ней и появишься.

– И не трястись в автобусе?

– И не трястись в автобусе.

Юля прошлась по комнате, стиснутой со всех сторон громоздкой мебелью, сделала пару шагов в одну сторону, шаг в другую, подумала, повернулась к своему проводнику, сложив ладони вместе у подбородка.

– А вдруг что случится с моими близкими… Как я узнаю? – забеспокоилась она. – Мне невозможно будет звонить.

– Ты забываешь, моя дорогая… Я ведь в курсе всех событий, что происходят здесь. И скажи мне: ты действительно хочешь вернуться на эту работу? В моём мире есть всё для того, чтобы ты ни о чём не беспокоилась…

– Есть всё… – остановила она задумчивый взгляд, – но нет любви. – Юля уверенно подняла голову. – Я люблю свою работу, даже ту, что сейчас – покойников гримировать, а ты предлагаешь отказаться от этой любви? Это тебе в кайф ничего не делать, а я наслаждаюсь тем, что делаю, я кайфую от того, что делаю кого-то лучше, красивее… Убираю его изъяны – неважно у живого или мёртвого… В вашем мире я смогла бы стать визажистом?

Феликс ответил осторожно, начав её понимать, даже при этом вздохнув, будто не рад тому, что вынужден был ответить:

– В нашем мире вряд ли… У нас всегда все красивые… и без изъянов.

А не об этом ли она мечтала – иметь и любимое дело, и в то же время любоваться прекрасным миром, окружающим её, без изъянов – чего ей не доставало в реальности? Вид за окном – унылый, жилище – полный отстой, люди, даже те, кто посостоятельнее – серые и невзрачные… По дороге на работу ей всегда бросались в глаза бесконечные мусорные контейнеры с разлетевшимися обёртками и целлофанами, во время поездки в автобусе она удручённо разглядывала его салон, а именно испорченные вандалами предметы и разукрашенные маркером стены, на дороге повсюду ей резали глаз ямы в асфальте, или небрежно наляпанные, те же асфальтовые, корявые тротуарные дорожки… Для такого эстета, как она, это было непереносимо.

Её мир не был для неё идеальным. Возможно, когда-то она считала его прекрасным, но только до той поры, пока не окунулась во взрослую жизнь.

Юля начала собирать вещи, приняв, казалось бы, единственное решение по спасению себя. Теперь она сможет часто видеть сына, и её не пугало, что во взгляде мальчика присутствовало нечто демоническое, но всё равно он всегда будет для неё сыном.

Открыв свой шкаф, она уставилась на содержимое, понимая, что, кроме того летнего бледно-розового цвета платья и шляпы, ей в новом мире не понадобится ничего. Зимняя одежда была за ненадобностью, летняя – настолько проста и третьесортна, что она не решится её одеть, находясь среди головокружительного лоска того мира. Она собрала всё подаренное Феликсом, золотые украшения одела прямо на себя, и объявила о готовности.

Мужчина, утомившись ожиданием, поднялся с кресла, в недоумении наблюдая за пустотой в дверном проёме. Наконец, он произнёс:

– Ну что вы в самом деле, Тамара Михайловна… То ругались, а теперь плачете.

Юля также уставилась в воздух, куда он направил свой взгляд – ей вспомнился хозяйкин отъезд, её печальное лицо в момент прощания.

– Я буду к вам заглядывать, Тамара Михална! – заверила девушка.

Феликс невозмутимо толкнул закрывая дверь, отгораживая невидимую надсмотрщицу, чтобы та не мешала ответственному моменту перемещения в особый мир и предложил Юле закрыть глаза. На этот раз она волновалась больше, чем раньше.

В маленькой комнате искривилось пространство. Две фигуры, мужская и женская, превратились в белый туман, медленно растворяющийся в сплошной тишине.

Солнце садилось, квартиру постепенно заселял мрак – начиная от входной двери он незаметно крался вдоль коридора, обволакивал своей темнотой обе, некогда жилые, комнаты – большую и ту, что поменьше. Сквозь незадёрнутые окна проникал свет от уличных фонарей, освещая кружевным узором по небольшому фрагменту в каждой комнате. На кухне громыхнула посуда. Послышался тихий и осторожный скрип половиц.

Похоронное бюро открылось как обычно в восемь утра. Через заднюю дверь разгружали привезённый товар. Валя сверяла сопутствующие документы, поторапливала грузчиков. Ольга Николаевна сновала из кабинета в кабинет. Вздрогнула, завидев в коридоре Юлю.

– Ох! – вскрикнула администратор. – Даже не слышала, как ты вошла. Проходи, тело уже на месте. Сегодня у нас очень интересный старичок – в прошлом снимал материал для программы о путешествиях… Объездил весь мир – мне тут вчера рассказывала его дочь.

Ольга Николаевна с интересом оглядела Юлю с головы до ног.

– Всё больше поражаюсь твоим необычным нарядам! И где ты их берёшь – ума не дам! Никогда не видела таких вещей – будто из дома высокой моды.

Визажист сняла полупрозрачный серебристый плащ в волнистых абстракциях, оставшись в тёмно-зелёном облегающем комбинезоне из ткани похожей на замшу, приготовила чёрный кейс, поставила рядом с гробом. Начала одевать перчатки – в это время она улыбалась администратору, слушая её болтовню. Юлино лицо светилось от счастья. Она приступила к гримированию. Ольга Николаевна оставила её, простучав звонкими шпильками по коридору.

– Ну что, Вениамин… – произнесла Юля, аккуратно работая спонжем. – На чём мы там с вами остановились? Кажется на том, как вы приехали ночью в один городок во время сумасшедшей грозы и поняли, что ошиблись гостиницей… – Девушка встала со стороны затылка и поправила голову старика, наклонившуюся на бок, взяв её за виски. – Лежите спокойно, сейчас я приведу вас в порядок – сегодня у вас самый знаменательный день… Но затем я жду от вас продолжения.