Путь Сумеречницы

Йорден взобрался на скамейку, когда слуга подвел к нему жеребца и выправил стремена из седла. Стоило жениху вдеть в одно из них ногу, как конь шарахнулся, чуть было не смяв суетившихся рядом людей. Едва удержавшись на скамье, тот выругался и пнул слугу в живот сапогом.

Лайсве прижала ладони ко рту. Не повезло ему с хозяином: этот удар, наверное, причинил много боли. Но вместо жалоб и заискиваний юноша лишь расправил плечи и с презрением посмотрел на Йордена, словно сам был господином.

– Ух, какой твой женишок неучтивый, – Вейас хрустнул костяшками пальцев и достал из-за пазухи рогатку с камнем. – Ничего, сейчас покажем ему, где раки зимуют.

Слуга снова подвел коня к скамейке и встал впереди, держа поводья у самой морды. Йорден вскарабкался в седло, после чего слуга отпустил их. Вейас прицелился из рогатки и выстрелил камнем в жеребца. С пронзительным визгом конь взвился на дыбы. Йорден повис на одном стремени и вместе с седлом рухнул в пыль, а жеребец умчался за ворота.

Двор огласил дружный хохот вперемешку с проклятьями.

– Ты подрезал ему подпругу, – Лайсве покачала головой, но все же улыбнулась. Какой же он жалкий, ее женишок.

Вейас кивнул, покатываясь со смеху.

К Йордену снова подоспел слуга, поднял его на ноги и отряхнул одежду. Жених надавал ему оплеух и принялся браниться, указывая то на седло, то в сторону ворот. Видно, требовал, чтобы тот бежал догонять подарок.

– Какая девица-белоручка! Интересно, испытание за него тоже этот ручной медведь проходил? – насмехался Вейас. – Может, еще разок выстрелить? Пускай слуга затопчет этого нюню!

Юноша обернулся, будто заметил их. Лайсве не могла разобрать выражение его лица, но ощутила во взгляде укоризну. Это мигом отрезвило ее.

– Не стоит. Бедняге и так досталось.

Вейас пожал плечами и спрятал рогатку.

«Глупые дети!» – прозвучал в голове уже знакомый голос суженого.

Что же это было: сон или явь? Кто он и где?

Лайсве не выдержала и спросила прямо: «Сам ты глупый! Как твое имя?»

Ответом было лишь ржание и трехтактная дробь копыт по мостовой, когда слуга запрыгнул на коня и помчался сумасшедшим галопом.

Глава 6

Горевестница

1526 г. от заселения Мунгарда.

Белоземье, Веломовия

Артас наблюдал с балкона за показательным поединком сына и рыцаря из ордена. Глаза резало от лучей яростного весеннего солнца. Он прикладывал ко лбу руку козырьком, чтобы разглядеть площадки для тренировки во внутреннем дворе замка.

Вейасу не хватало ловкости, навыка, смекалки. Все выпады были до скуки предсказуемыми, а неуклюжая техника оставляла бреши в защите и не позволяла наносить решающие удары. Его противник – костлявый безусый молодчик из бедного рода – поддавался. Артас заплатил ему накануне, но даже это не спасало положение. Во время очередного парирования удара Вейас запутался в ногах и споткнулся, едва не налетев на «вражеский» меч.

Бестолочь!

Противник шарахнулся в сторону и испуганно глянул на балкон. Артас подал знак заканчивать. Хватит позора на сегодня.

– Не переживай так.

По плечу похлопал Кейл, старый друг и соратник. Его прислал Совет Сумеречников, чтобы испытать силы Вейаса и рекомендовать его на место в ордене. Моложавый и подтянутый, с копной курчавых, темно-каштановых волос, ровесник. Он поможет все замять. Артас его из стольких передряг вытаскивал, да из каких! Из карточных долгов, пьяных драк и плена иблисов в далеком Эламе.

– Он же юнец совсем. Приставим к нему компаньона посмышленей, и, глядишь, за пару лет походной жизни научится и с какой стороны за меч держаться.

– Лишь бы он до этого светлого дня дожил, – пробормотал Артас. Он сам даже в детстве к обучению относился куда серьезней, а со времен испытания не проиграл ни одного тренировочного боя. Разжижалась, видимо, старая кровь. Уступить низкорожденному считалось позором, а этой бестолочи и дела нет до этого.

Вейас привалился к стене рядом с темной нишей. Дыхание перевести нужно, как же! Да только издалека было заметно, как он с кем-то перешептывался, самодовольно ухмыляясь.

С Лайсве, конечно! Близнецы еще в утробе матери были неразлучны, во всех шалостях участвовали вместе, делили пополам невзгоды и радости. Скоро их пути разойдутся: его ждет судьба Сумеречника и наследника рода, а ее – жены и матери.

Почему дети так быстро растут? Еще вчера Артас укачивал их, совсем крох, на коленях, а сегодня должен отпустить во взрослую жизнь. Сколько лет было потрачено на походы. Если бы он больше занимался воспитанием детей, может, они бы лучше подготовились к тому, что их ждет за порогом родового замка.

«Лайсве, моя любимая доченька, что я буду делать, когда в следующий раз вернусь домой, а ты не выбежишь из ворот мне навстречу? По чьей глупой прихоти мне приходится отдавать свой алмаз мерзавцу, который его даже оценить не в состоянии?»

После помолвки Лайсве заперлась у себя в спальне и устроила голодовку. Артас, конечно, не сильно беспокоился. Сердобольная нянька Эгле на пару с Вейасом таскали ей еду с кухни, а сама дочь выбралась погулять тайком уже на второй день. Артас притворялся, что ничего не замечает, позволяя ей напоследок насладиться свободой, и жалел, что не может больше ничего для нее сделать.

Нужно им помириться. Хотя бы попробовать.

– Лайсве! – позвал Артас. Худенькая фигурка внутри ниши вздрогнула, но все же выскользнула из тени. На ней было короткое платье небесно-голубого оттенка, в котором она казалась совсем ребенком. Как можно ее выдать замуж? – Возьми меч и покажи, чему научилась, когда за братом подглядывала.

Близнецы удивленно переглянулись друг с другом. Вейас вложил сестре в руки оружие и подтолкнул к середине двора. Мальчишка-поединщик ошалело взглянул на балкон. Видимо, с девушками драться ему не приходилось, но ослушаться приказа он не посмел и встал наизготовку. Его руки тряслись.

– Что ты задумал? – Кейл подался вперед.

Артас приложил к губам палец и кивком указал на дочь.

Она несколько раз взмахнула мечом, примеряясь, гордо вскинула голову, убрала за спину косы и в точности повторила стойку поединщика. Кейл хохотнул. Расслышав насмешку, Лайсве напряженно выпрямилась и без сигнала ринулась в бой. Поединщик едва устоял на ногах, суматошно отбиваясь и следя, чтобы не задеть ее. Артас едва сдержал торжествующую ухмылку. Лайсве чудо как хороша! Точно с Вейасом втайне удары отрабатывала. Точнее заставляла его отрабатывать. Гибкая как кошка, ярости столько, что на сотню саблезубых демонов хватит. Вероятно, давно хотела себя показать, да никто не интересовался.

А как она старалась-то! Вот бы каплю ее упорства Вейасу. Ан нет, бестолочь – он и есть бестолочь. Еще и жалуется постоянно. Лайсве было намного труднее: мышцы не наработаны, выносливости совсем нет, а дыхание сбилось. Но не сдается, отчаянная. Ух! Следующий удар был хорош настолько, что поединщик аж попятился. Видно, не до конца старая кровь прогнила.

Еще несколько хлестких выпадов, и Лайсве начала выдыхаться. Утерла пот. Снова атаковала. К сожалению, рассчитывать и сохранять силы ее никто не учил – не стоило вкладывать все в первые удары. Поединщик неловко увернулся, задев ее плечо. Выступила кровь.

Вот почему женщин к драке не допускали: вид их ран непереносим!

– Стойте! – выкрикнул Артас.

Его не услышали.

Лайсве замахнулась, поединщик контратаковал. Она словно предугадала его действия, вывернулась и выбила меч из рук.

– Я победила! – возликовала она, задорно взмахнув клинком над головой.

Перепрыгивая сразу через две ступени, Артас сбежал по лестнице и поспешил к дочери.

– Ты проиграла: поединок был до первой крови. – Вейас указал на потемневший лоскут рукава.

Лайсве уставилась на отца несчастным взглядом.

– Я проиграла, – повторила она осипшим голосом и уронила меч.