Я у мамы дурочка

Назавтра вопрос был решён.

– Я почти договорился. Три сейнера идут сдавать рыбу в Южно-Курильск – «Островок», «Обаятельный» и «Окунь». На каком пойдёте?

– На «Обаятельном», если можно.

– Вы гостья, вам выбирать. В пять – возле управления.

До пяти прощаюсь с островом, будто рву какие-то невидимые нити.

Секретарь парткома встречает меня неожиданным вопросом:

– Светлана, почему вы решили идти именно на «Обаятельном»?

– Название чудесное.

– По названию, надо же! Я сказал капитану, что вы его сейнер выбрали. А он говорит – странно, я на берег не выходил!

Полчаса телефонных согласований, последнее слово пограничников, и я могу идти на лов!

На причале матрос с «Обаятельного» берёт у Саши мой портфель и чемоданчик. До свиданья, Шикотан! Я почему-то не сомневаюсь, что вернусь! И вправду ведь вернулась!

– Здравствуйте! Вы Светлана, а я Тарас Захарович.

Это капитан, очень даже симпатичный капитан.

– Проходите в кубрик, у нас кино и обед.

Обед мне явно не по силам.

– Не обижайте нашего кока, он у нас классный!

Потом сижу рядом с капитаном в рубке на высоком табурете, и он говорит, что сайра – это игрушки, а вот сельдь в Бристоле! И зима тяжёлая, в прошлом году четыре сейнера погибли, обледенели – не уследили, значит, океан чувствовать надо.

Сейнер покачивает, здорово, по-моему, покачивает!

– Сколько сегодня баллов?

– Три с половиной – четыре. А что, чувствуется?

– Есть немного. Я пойду на палубу, хорошо?

– Неудачное время вы для рыбалки выбрали. Вчера потрясло немного, после этого сайра не очень идёт на огонь.

– Да я и так волнуюсь, женщина на корабле – как бы не впустую!

– Не бойтесь, мы без рыбы ни разу не приходили!

На палубе ледяной ветер, волны бьются в борта, и от каждого толчка сейнер качается, как ореховая скорлупка. Мачта ходит ходуном и почти наклоняется над водой. Мне неважно. На изнанку ещё, слава Богу, не выворачивает, но… И ещё не могу отвести глаз от мачты.

Нет, мне не страшно, мне стыдно – у людей работа, навязалась на их голову, и сейчас мне будет плохо.

– Как вы переносите шторм? – спрашивает матрос откуда-то сверху.

– А это шторм?

– Для вас – да, а для нас – полный штиль.

– Такой шторм ещё переношу, а дальше – не знаю, не пробовала.

– Ну, хорошо и так. Да вы не смотрите на мачту, так вас в два счёта укачает. Смотрите на горизонт!

– Спасибо, попробую…

Сейнер затих, команда отдыхает перед ловом, только матрос наверху у прожектора, капитан в рубке и я на палубе.

Океан темнеет как-то сразу, небо становится тёмно-серым, потом чёрным, и звёзды появляются – сразу все.

Загорается прожектор, ярко-ярко. Наверно, издали мы тоже кажемся звездой…

Светлое пятно ложится на воду, скользит вместе с сейнером, и я не свожу с него глаз. Я так хочу, чтобы лов был удачным – вопреки погоде, землетрясению, вопреки примете про женщину на корабле!

Прожектор высвечивает в океане то что-то огромное и розовое.

– Что это?

– Медузы, – отвечает капитан.

– А это?

– Это горбуши.

– Сайра, сайра! – хочу закричать я, но капитан спокойно проводит сейнер мимо одной стайки сайры, и второй, и третьей…

– Как рыба? – спрашивает капитан у матроса.

– Да вялая какая-то.

И вдруг мы замедляем ход. А за бортом, оттуда ни возьмись, появляется всё больше и больше серебристых рыбок. Они снуют и, по-моему, только чудом не сталкиваются друг с другом!

– Молодец, капитан! – кричит матрос у прожектора.

– Включаем свет и постоим немного.

Зажигаются лампы на штангах, похожих на вёсла, с двух сторон. Теперь сейнер похож на большую бабочку со светящимися крыльями.

– Светлана, идите сюда!

Поднимаюсь наверх и просто ахаю – сколько хватает глаз, весь океан вокруг иллюминирован, как на большом морском празднике! Это все сейнеры зажгли огни на штангах.