Туатара всех переживёт

– Да? Ты уверена, что это не один и тот же человек, пишущий с разных аккаунтов? – усмехнулась Галя.

– Получается, что те, кто за и те кто против всего два человека? Или три?

– Возможно!

– И никакого адвоката нет. И дяди нет. И денег тем более…

Агата почувствовала, как бьётся сердце в каком-то пространстве холода грудной клетки. И ей стало обидно за то, что комментарии были язвительными. А ведь эти люди её совсем не знают, кроме Матвея, слегка знакомого ей человека. Знакомого по общественной деятельности.

Агату просто-таки передёрнуло от негодования.

– Успокойся, – предложила Галя. – Заблокируйся! Лучше будет… просто осядь на время. Отойди в сторону. А лучше совсем забудь этот случай…

– Какой из двух?

– Оба.

– Но я, наоборот, удвоено смотрю во все две стороны теперь! Мне жаль эту незнакомку Юлию Владимировну. И мне обидно, что подумали обо мне, якобы я хочу, чтобы она озвучила мои тексты, хотя у меня самой память чудесная и голос музыкальный. Я тоже могу петь!

– Пой! – Галя примирительно выдохнула. – Но больше не лезь на тот канал «Роза-7». Там чёрт ногу сломит. Да и непонятно, кто хороший из них, кто плохой. Кто кого подставил, кто против кого дружит. Я думаю, это какая-то шняга, как и наличие твоего Нигерийского наследства. Социальные сети полны мошенников, стяжателей…

– А ещё завистников, разводил, обманщиков, лжецов. Это словно в трамвае ехать, где кондуктор, пассажиры, карманники, дети, усталые женщины, больные бабушки, влюблённые, обиженные. Всё равно кому-то приходится стоять, кому-то сидеть. Кому-то водить. Кому-то домой, а кому-то на работу. Помнишь, тебя обворовали в трамвае? Две молодые девушки, одна отвлекала, вторая кошелёк тягала?

– Поэтому, выходи, твоя остановка, Поти! Хватит кататься. Пора и саночки возить. То есть вернуться к своим делам.

– К моему чудо прибору? Так он никому не нужен! – Поти была огорчена происходящим.

– Он нужен тебе, мне, Бонифацию! Кстати, я вчера прикладывала магнитный диск к больному месту! Супер, как помогло!

– Да…хоть кому-то польза…

– Что значит, кому-то? Мы – твои близкие.

– А я хочу помочь Деми, Юлии Владимировне и прочим обиженным и униженным…

– Обиженных целая страна! – Галя улыбнулась, понимая, что Агата – идеалистка. – И аферисты типа Олуфеми Лиджаду ищут тебе подобных. А некие Евгений Муравьёв, Матвей Матвеевич, Мария Андреева, пишущие не под своими именами, жаждут, чтобы наброситься на тебя и погрызть. Хотя с большей частью аудитории ты не знакома.

– Хорошо! Я постараюсь не лезть более в пекло! – пообещала Поти.

Но у неё не получилось…

На следующий день Поти нашла на страничке «Розы-7» следующий комментарий в свой адрес:

– Агата, а что же так ведетесь. Скучно. Агрессии, тем более психотамчегото в помине нет, избитый дешевый приём, Агата, особенно, когда в конце" а вас мне жалко" или " завидуете". А вот попытка, самой хоть как то возвыситься, унижая других, это, действительно, показывает некую ущербность, Вашу. Что-то ветер, принесший Вас сюда замучился, как я посмотрю, дуть в одну сторону. Спасибо за заботу о моем здоровье, как у нас у колдунов говорится, " что мне, то и тебе". Удачи, дорогая.

P.S. Джинсы со стразами по бокам в Москве не носят, тем более в сочетании с кокошником.

Татьяна Егорова ответила:

– Агата, детишкам-то вашим лет по сорок поди? И все нянчитесь?

Агата отшутилась:

– Нет, как вам – по 150 лет.

Затем, понимая, что напрасно лезет, Агата не удержалась и написала:

– Марина, надевают, как раз сейчас со стразами и с кокошником, все поголовно, поименно, отечески и с любовью особенно в центре, по краям, вокруг и около, а ещё бутсы с цепями, ой, как хорошо на льду держат, поэтому не падаем и не ушибаемся, ручки-ножки не ломаем. А вот напасти на меня насылать не надо, жизнь – она бумеранговая, и про зависть это точная находка, займитесь собой, речью своей, поступками, и отцепитесь от меня, ну, что вы ей-богу, как маленькая, обиделись и давай цепляться, хвататься, юзать. В Москве музыканты, если они талантливые, очень хорошую зарплату получают, поэтому устройтесь на работу и музицируйте на здоровье, авось переключитесь. Можете в спорт-зал сходить, будете хорошо выглядеть и фигура, и стать, и грудь 8 размера, которой вы позавидовали. Приходите в «Олимп», я там часто бываю. Поговорим с глазу на глаз, а то в соцсетях вы мастер лопотать.

Марина Андреева ответила:

– Агата, во- первых я не музыкант, а бизнесмен (прикольно, да?), во- вторых, мне пофиг на Вашу старческую грудь, была единственная просьба, при чтении своих патриотических нетленок, на компьютер ее не вываливать, Вы уж выбор сделайте, как говориться "или трусы надень или крестик сними". А вот то, что Вы тут мне стрелку на Кунцевской забиваете… куда ж Флер "я не от мира сего" делся? Выпали из образа? Кстати, где в «Олимпе»? Или чисто по кокошнику ориентироваться?

Агата ответила Марине:

– Ну, вот, видите, какие у вас понятия – стрелка, трусы, бизнесмен, только и делаете, что унижаете… ну, дело ваше. Лучше книгу умную почитаю. Перепалка бессмысленна. Тошнит уже. Займитесь чем-нибудь полезным, если у вас денег куры не клюют. Надеюсь, что вы человек не такой уж злой, хотя зубы скалите. Да и человек ли вы вообще, фейк какой-то.

– Агата, тошнит, так не отвечайте, а на налоги, которые я плачу Вам, мадам, пенсию начисляют, не надо, не благодарите. Не знала, что слова «бизнес и трусы» оскорбляют чувства периферийных женщин. Про книгу, хорошая мысль, одобряю, но терзают смутные сомнения, судя по Вашей способности всех и все вокруг обгаживать, превознося себя любимую, не свою ли книгу Вы читать собираетесь? Другие-то писать хорошо не умеют. И да, считайте меня фейком, но позвольте мне тогда воспринимать Вас, как пародию.

– И жаль, что кроме сисек вы ничего более не разглядели. Обычно мужчины туда в декольте смотрят… что же вы так неравнодушны ко мне? Так и крутитесь возле "комиссарского тела". Да, точно вы – фейк. Озабоченный фейк. У меня, знаете, муж ревнивый. Поэтому на все ваши выпады (ужас какой-то!) вашу жестокость и разнузданность более отвечать не стану.

И ещё:

– Пародия пишется через "а", а вот порно через "о". И с грамотностью у вас плоховато. Так что не тратьте время, идите хотя бы грамматику почитайте. Авось и дорастёте до периферийных, а если повезёт и до столичных тоже. Я тоже работаю и налоги плачу. Не вы одна. И уберите эту картинку с вашей странички. Голубенькую. Успокойтесь-таки, валерьянку с валидолом примите. Или к врачу сходите, что-то у вас с нервами. Или пьёте? Алкоголизм?

В «Олимпе», куда пришла Агата, Марина так и не появилась. Это был обман канала «Роза-7».

Ещё одно письмо на электронную почту Агаты Поти было более поспешным, нетерпеливым:

«Товарищ Поти! Повторяю, мой моб: +234 803 3910079, я адвокат Олуфеми Лиджаду. Второе повторяю: US 313.580 млн. долларов вами могут взять. Можно уменьшить пошлину, ваш дед уже при смерти. Это возможно сделать… пока возможно…»

Куш-Кешбек – пульсационированный. ККП – вот как назвать детище Поти Агаты. Самое подходящее название для этого интеллектуального изобретения! Названий много, но у Куша было настоящее человеческое имя. Оно тоже пульсировало. Пульсации – это наша жизнь, это не предел, а констатация факта. Агата решила начать с презентаций своего Куша. Отчего бы нет? Ходить по кабинетам чиновников надоело. Стучать в закрытые двери тем более. И Агата представила, сколько вообще изобретений теряется на просторах чиновничьего отторжения. И назначила первую презентацию в кафе с бессмысленным названием «Родничок».

Агата надела шёлковое платье, бусы, туфли. Она надела тонкие колготки. Такие переливчатые, что ноги в них казались соблазнительно кокетливыми. И вся Агата, выходящая из лифта казалась сама себе праздником. Руки тонкие в кружевных перчатках, словно сами собой взмахивали, радовались лёгкому ветру. Складки юбки колыхались. Ноги, обутые в туфли, ноги женщины словно только что приехавшей из Испании, ноги – правая, левая такие послушные, такие цокающие каблучками – всё было лёгким, летящим. Вот говорят, что мы раньше летали, отчего же раньше? И сейчас можно!

Презентация прошла также легко и непринуждённо. В кафе находилось несколько человек. Старик что-то записывал, у него была густая борода. Одет старик в затёртые джинсы, мятую рубашку. Он производил впечатление давно болеющего человека, поэтому любая надежда на облечение состояния организма, была для него как соломинка, за которую старик цеплялся, пытаясь задержаться в этом мире хотя бы ещё на какое-то время. Агата подошла к нему первая и включила Куш на десять минут, приложив тонкую круглую металлическую пластину к его жилистой, морщинистой руке. На запястье. Несколько секунд Агата улыбалась, глядя в глаза старику:

– Я не прошу купить мой прибор. Не прошу отдать мне деньги. Просто попробуйте. И всё. Кроме этого, заверяю вас, я не шарлатан. Я просто много читала книг по медицине. Но я не учёный, не физик, не лирик. Я человек, попытавшийся порыться в наших загадках. Кроме этого, у меня нет лицензии, и я покупать ничего не буду. Хочу показать вам, что есть надежда. Вот и всё.

У старика постепенно стали розоветь щёки.

– Но будьте осторожны: вводить в свою жизнь Куш надо постепенно. Знакомиться с ним, это как будто восходить на гору. Может сбиться дыхание. Могут начаться вибрации. Ибо ваша пульсация и пульсация всей галактики – это общее целое. На вас обрушится всё остальное, чем вы есть.

Агата убрала пластину с запястья старика. Тот продолжил сидеть на стуле. Он явно был очарован. Далее Агата подошла к девушке. Взглянула ей в глаза. И почему-то произнесла:

– У вас любовь. Она не лечится.

Затем Агата подошла к мужчине: