Я запрещаю этому быть на Земле

Горга рухнул на колени, когда доктор выстрелил в него разрядом парализатора.

– Как… можно… – прохрипел он, теряя сознание.

Этот обезумевший от боли взгляд будет преследовать меня всю жизнь. Надо оставаться профессионалом. Надо оставаться профессионалом. Надо собраться и продолжить…

Рядом, забившись в угол, сидя прямо на полу и уткнувшись головой в колени, плакала Карина. Только у Саши хватило силы воли помочь доктору транспортировать Горгу в санчасть. У меня ноги дрожали и не слушались. Я бы не дошла и до конца этого мерзкого инородного коридора.

Надо оставаться профессионалом. Надо собраться и продолжить… но как это сделать? КАК?

Я ломаю людей

Эти наивные, переполненный болью глаза будут преследовать меня в кошмарах. Потому что забыть такое невозможно!

Зачем!?! Зачем позволили этому мальчику столкнуться с таким? За что!?! За что это Горгушеньке? За что это Пашке? За что это Саше, Карине, Ройзе? За что!?! Зачем мы вообще полезли в этот ад? Зачем мы пустили этот кошмар в наш мир? Как можно так? Этого не должно быть! Это всё не имеет право существовать в нашем мире! Вся эта инопланетная иномирная гадость должна сидеть в своей чёрной дыре и не иметь права прикасаться даже к краю нашей жизни! Нельзя такое впускать! Даже в краешек сознания нельзя впускать! Кышь!!! Пошла от меня! Не сметь касаться наших жизней! Не сметь касаться нашего мира! Прочь! Ступай обратно в бездну! Зачем мы это сделали? Зачем я это сделала!?!

В лицо мне били струйки воды, но даже они не могли замаскировать поток моих слез. У меня не было больше сил сдерживать эту плотину напряжения. Я разрыдалась. Я орала в голос, стараясь выдавить с этим криком всю накопившуюся во мне грязь этих фактов. Я рыдала в голос, надеясь, что шум воды заглушит мои крики. Я не могу больше это выносить! Я не могу больше смотреть в глаза Саше, Горге, Ларисе…

Не могу, не могу, не могу больше! Не могу смотреть, что делает эта информация с такими хорошими, такими замечательными людьми! Если бы я не наседала на Сашу с этими доказательствами, Горга бы не стал смотреть все эти жуткие моменты записей. Ему не пришлось бы узнать этот кошмар, не пришлось бы впустить это в себя! Это не искалечило бы его психику. Ему бы просто не пришлось…

Они не выдерживают этого. Горга, Лариса, Карина, Саша, Ройза, переломанный Влад, как тот солнечный мальчик Пашка, забитый камнями. Они не выдерживают этого вторжения в нашу счастливую спокойную жизнь этой чужой реальности с переломанными законами, с вывернутыми наизнанку смыслами. Это я заставила их увидеть всю кошмарную глубину извращённости этого мира. Они ведь видели только непонятные осколки этого ада. Я заставила их задуматься, что эти осколки значат. Я заставила их осознать всю полноту этой гадости! Я ломаю хороших людей! Я калечу их! Но, мне одной было с этим никак не справиться. Простите меня.

Я как могла, защищала их от всей полноты этого ужаса. Но они же команда. Они делятся друг с другом, зовут друг друга на помощь. И они не Флоренс. Они быстро осознают с чем столкнулись и делают выводы. Не радостные выводы. Убивающие их выводы.

Это я заставила их осознать всё это, докопаться до самого дна этой помойной ямы, этого ада! Я заставила их сложить кусочки головоломки и увидеть, что она означает. Это жуткая пытка чужой реальностью! Это бесчеловечно!

Простите меня! Простите меня! Это я заставила вас впустить весь этот ужас в ваше сознание! Вы же могли просто ничего этого не знать! Простите меня! Простите меня!

Я сидела, подставив лицо струям воды, и не знала, что мне теперь делать. Как с этим справиться. Просто сидела в надежде, что вода может растворить и смыть весь этот кошмар. Не знаю, как долго.

– Дара, подойди в лабораторию доктора. У Ройзы есть… новости.

Голос Саши вывел меня из оцепенения. Я выскочила из под душа, и целый водопад обрушился с меня на пол. Я даже не разделась. Я только сейчас заметила, что залезла под душ как была, в форменном комбинезоне. Что со мной твориться? Надо успокоиться и быстро привести себя в порядок! Люди продолжают работать. Я-то что себе позволяю раскисать?

Этот. Нет, лучше брюки. Что я делаю? Я же не костюм выбираю, я просто оттягивала момент встречи со взглядами команды станции. Что за малодушие? Я чувствую себя виноватой в том, что случилось с Горгой. И я очень устала. И я боюсь услышать, что сейчас скажет доктор. А голос Саши не обещал ничего хорошего.

Подавленный монотонный голос, которым Саша сказала про новости от доктора, не предвещал ничего хорошего. Что доктор обнаружил? Что жрец всё-таки умпал? Что всё было напрасно? А что с этими открытиями Горги? Неужели, это окажется правдой? Не может такого быть! Просто не может!

«Дарирадость Светлова». Шеврон куртки отразился в зеркале. Дари радость. Моё собственное имя сейчас звучит жестокой насмешкой.

Что же, хватит прятаться. Я быстро собралась и пошла к ним. Лишь на пару минут позволив себе оттянуть момент встречи с правдой, задержавшись на смотровой палубе.

Серо-бурая неприветливая планета казалась заляпанной какой-то грязью, пылью. Казалось, стоит её хорошо отмыть, оттереть, и она станет живой, сине-зелёной. Один мой старый друг, как-то рассказал, что есть люди, способные разговаривать с планетами. Вот бы кто-нибудь поговорил с этой.

Она не была надменно-равнодушной, как многие планеты, с чужой нам цивилизацией. Она была такой же вымученной как мы все. Обессиленной. И она ждала помощи. Или это просто моё личное восприятие. Я приложила ладонь к стеклу и вздохнула. Какой избитый стереотипный жест поддержки. Что я делаю? Планета же не приложит свою ладонь с другой стороны стекла.

Дети наших партнёров

– Нет, – покачала головой Саша на мой вопрос. – Это точно щашур. Но дело вот в чём: он не просто присутствовал там, маскируясь под их жреца, как мы подумали. Они и есть жрецы – щашуры. Все они.

– То есть… умпалы захвачены щашурами? – уточнила я, когда смысл этого заявления дошёл до меня. – Щашуры всё это время были на планете и были их жрецами?

– Да, – кивнул доктор.

– Самое паршивое, что это было заметно с самого начала, – нервно рассмеялась Саша. – Я даже помню, как Пашка, рассказывая о выходе жреца произнёс: «он вышел к своему электорату, как цеплагр торжественно выстреливающий перед собой своими же ногами». Как я могла не заметить этого сходства?

– Ну, значит, не всё так плохо! – обрадовалась я, наконец, до конца осознав, что всё это значит. – Мы поймали их с поличным! И доказали, что они захватили умпалов! Всё получилось!

– Это ещё не всё, – осадила меня Саша. – Горга обнаружил, что женихом на обряде был не ущебр, а сам жрец – щашур. Он выделил это на четырёх записях. Как жрец щашур якобы приходит благословить жениха, а потом меняется с ним местами. И вся эта церемонии с переодеваниями всей этой компании создана для отвлечения внимания этой подмены. Они меняются одеждой, все эти хороводы водят и в итоге, на ложе жениха оказывается жрец – щашур. Это Горга и разглядел.

– Великий Космос! – побледнела Карина. – Вот почему они их так наряжают! Никакая это не статусность! Это маскировка! И на носилках таскают, что бы невеста не заподозрила, что над ней генетические эксперименты ставят!

– Подождите! Стоп! – остановила нас Флоренс. – Это не умпал. Это, по-вашему, щашур? И он только что скрещивался с умпалом? Что вы тут навыдумывали, извращенцы?

– Это так, дорогая, – прервал повисшую тишину Ройза.

– Но эти ваши ущебры же нормально ходят! – ткнула в экран пальцем капитан.

– Они полукровки, – простонала Заноза. – Они искусственно выведенные полуумпалы – полущашуры. Поэтому и размножаться сами не могут. Они все от рождения стерильны.

– Но как? Ведь условия планеты для проживания щашуров не подходят? – вспомнила я. – Им же азот и кислород в атмосфере нужен для дыхания.

– Вот они и выводят подрасу, способную жить в условиях планеты, – вздохнула Саша.

– А этот-то как дышит? – я указала на отдыхающую в гнезде особь, только что вернувшуюся с не очень романтического свидания с прекрасной дамой.

– Через эту корону на голове, – предположила Карина.

– Да, – подтвердил доктор, – я тоже думаю, что это дыхательный аппарат. А эта одежда – это его защитный скафандр. И теперь он в своём ложе подключился к системам жизнеобеспечения и восстанавливается.

– Мне необходимо связаться с послом. Срочно! – я застонала. – Где же этот ремонтник?

– И что ты ему скажешь? – безжизненно произнесла Саша.

– Стойте! – подскочила я. – Выходит, умпалы захвачены и порабощены щашурами. И щашуры пытаются вывести гибридную расу для проживания на этой планете. Мы защищаем право умпалов на собственный путь развития, а щашуры у нас под носом их уже захватили! И убедили нас, что это и есть нормальный путь развития умпалов!

– Но это не возможно! – не желая смириться с очевидным, покачала головой Карина. – У них даже основа клеток на разных металлах основана. Как фтористые соединения щашуров вообще могут…

– Поэтому им эта лаборатория и нужна, – безжизненно пояснила Саша. – Поддерживать нужный баланс в организмах обречённых матерей, что бы дети успели развиться.

– Я же сразу заметил, что такое количество соединений фосфора и фтора… они не вырабатываются в организмах умпалов естественным путём. И с пищей в такой концентрации они поступать в организм просто не могут, – потирая виски пальцами, растерянно объяснял доктор. – Но мне даже в голову не пришло, что им могли вводить эти вещества искусственно. Что бы поддержать развитие плода.

– Подождите, – взмолилась я, – я ничего не понимаю. Какие лаборатории?

– Горга искал записи облика раздетого ущебра, – вздохнула Карина, – а нашёл на записях щашура. А потом он нашёл доказательства, что именно щащуры были на ложе жениха в момент проведения обряда зачатия. А потом… потом он нашёл на записях помещения этих гаремов. Только это мы считали это гаремами, а он рассмотрел моменты насильного введения беременным каких-то инъекций. Это не гаремы. Это лаборатории.

– Бедный мальчик. Горга всю ночь над этим проработал, – вздохнул доктор. – И не выдержал.

– Как он сейчас? – поинтересовалась я.