Я запрещаю этому быть на Земле

– Никакое это не совпадение! – возразил Борис. – В том-то и дело! Его ударом даже не задело! Он цел! Он в полуметре от царапины.

– И почему его заклинило? – направила я праведный гнев в нужное русло.

– Да не знаю я!

– А если подумать?

– Не знаю я! Не знаю! – Борис встал и раздражённо направился к выходу.

– Как можно такое устроить нарочно? – спросила я. – Если очень надо, что бы мы как можно дольше не узнали, что ретранслятор срезан не шальным метеоритом, а, допустим, лазером?

Он остановился и медленно развернулся.

– Нарочно? Но кому… – он задумался, потом прошёлся по залу взад – вперёд, размышляя. – Вообще-то, зациклить датчик можно только внеся сбой в программу. А для этого, нужно напрямую дать команду с пульта, то есть, надо зайти в управление с пульта. А для этого пульт должен опознать, что у тебя есть код доступа. Код есть только у меня. Но я этого не делал! Что я идиот что ли?

– Подожди, тебя никто не обвиняет, – успокоила его я. – Как ещё можно послать команду датчику?

– Никак!

– Робота ремонтника отправить сменить программу, – предложила Лариса.

– Нет. Только по контуру основных команд, – возразил Борис. – Это же датчик внешних воздействий. От влияния любых внешних воздействий на его программу, датчик защищён.

– И больше код никто не знает?

–Нет. К тому же, мало знать код. Есть ещё система опознания личности. Станция знает, кто именно может ввести код. Если другой человек вводит код, станция его не примет.

– А не человек? Это же совместно используемая станция, – напомнила я. – Извне можно управлять станцией?

Лариса повернулась ко мне, но удивлённо вскинуть брови у неё не получилось. Мешал пластырь, восстанавливающий её лоб после полученных ссадин.

– Теоретически, послать код снаружи можно, – кивнул Борис. – Но в этой миссии мы одни. Значит, код знаем мы одни.

– Как часто код меняют?

– Перед стартом миссии меняли. При подготовке станции к работе.

– А щашуры отказались от участия уже после этого? – уточнила я.

– Они просто не прилетели! – воскликнула Лариса. – Не предупредив, просто не прилетели!

– У них есть код, – кивнул Борис.

– Дара, ты права, – заявил Борис через некоторое время. – Все внешние датчики зациклены. Все, понимаешь? Такое можно сделать, только перехватив управление станций извне. Только тот, кто знает код доступа.

– Надо срочно запросить новый код!

– Как? Мы без связи, – напомнил он.

– Ладно, – вздохнул он, собираясь с силами. – Надо доложить капитану, почему мы этой метеоритной атаки не заметили. Нас и от других только поле и спасало.

– Мы восстановим датчики?

– Конечно, – кивнул он. – Я, правда, ещё не придумал как.

Я вышла из зала управления и тут меня осенило. Поле! Ладно, датчики не сработали, но если был такой удар по станции, значит, у нас щиты отключены? И я вернулась к Борису.

– Работают щиты, – уверил нас жук, когда Флоренс, узнав очередную новость о поломках на её станции, взорвалась волной возмущения. – Удар мог быть в тот момент, когда я сам щит в этом секторе отключил. Когда Лукас доставлял на станцию сбитый катер с вами на борту. Он выходил за границы швартовочного коридора. Мне пришлось отключить щит. Потом он летал за обломками, за крылом и прочими кусками. И они тоже выходили за границы. Я отключал щиты второй раз.

– После доставки катера связь была.

– Я вспомнил! – воскликнул Борис. – Это было во второе отключение щитов. Точно. Лукас начал заводить катер в ангар и мне показалось, что корпус станции дрогнул. Я подумал, что это Лукас задел его обломками. Он отошёл и завел ещё раз. И я проверял после этого по датчикам. И они не показали удара, потому что были уже зациклены. А я подумал, что мне померещилось.

– Нелепое совпадение! – выдохнула Флоренс.

Мы с Жуком переглянулись. Он не сказал капитану. Я удивлённо подняла бровь и выжидательно посмотрела на него. Он вздохнул, собираясь с силами.

– Капитан, мне надо объяснить как это технически могло…

– Вот только этого не надо! – остановила его Флоренс. – Мне только разбираться в ошибках уравнений наложения волновых производных для полного счастья не хватает! Технарям всё опишешь.

– Капитан, это важно,– поддержала Бориса я. – Это дело рук наших партнёров.

– Скорее щупалец, – зло поправил меня Борис.

Как можно не заметить подмену?

Сосредоточится на отчете было не просто. Но надо было внести в него всю новую информацию. В том числе и о диверсии щашуров на самой станции.

Нет связи. А мне надо как-то передать отчет послу. Только бы борт ремонтников не задержался. Теоретически, они должны это заметить, когда не получат от нас подтверждения о получении решения комиссии. Вот, засада. А мы сами сделали так, что бы они не смогли вынести решение быстро. Значит, они могут до сих пор не знать, что мы без связи.

Ладно. Ремонтник всё равно прилетит. И что у нас получается? Что кроме этих ущебров, в ситуацию ещё и сами щашуры замешаны. Что они, маскируясь под жрецов, возможно, оказывают влияние на жизнь городов. И, выходит, они это давно придумали, а может, и давно уже реализовывают, раз даже матрицы подменили. Вот ещё что странно, ущебры не могли не заметить, что это подменённый жрец. Они же помогали ему раздеться. Они же видели этот его скафандр. Каким образом щашур умудрился убедить их сотрудничать с ним?

Двенадцатый час ночи. А я никак не могу успокоиться. Я поужинала, стараясь не вспоминать про нечеловеческие ограничения в еде, и пошла просто пройтись по станции. Вид невзрачной серо-бурой планеты не способен был хоть как-то поднять настроение. К тому же, теперь в глаза так и лезли это маячившие рядом борта наблюдателей. И щашурская часть коридора, казалось, теперь следила за нами, подслушивала нас. Кто знает, из чего на самом деле сделаны эти их стены? Кто проверял это, если мы так слепо доверяли им как партнёрам?

Я стряхнула с себя это наваждение. Это глупо! Я была на сотне различных станций, космических баз, огромных и совсем крошечных. Но даже на терпящих бедствие, я не прислушивалась вот так в звукам, шорохам и скрипам. Это ощущение опасности и ненадёжности только из-за плотного соседства абсолютно чужеродного пространства. Какой извращенец это придумал?

В зале управления горел свет. Я пошла посмотреть, кто ещё мучается бессонницей после такого напряженного дня.

– Жук, ты чего не спишь?

Он потер руками воспалённые от усталости и напряжения глаза прежде чем ответить.

– Тот, кто это сделал, может в любой момент вновь перехватить управление станцией. И, например, скинуть нас с орбиты, – пояснил Борис откуда-то из под пульта. – Уронить станцию на планету. И это как раз – официально разрешённый повод нас расстрелять.

– И ты собираешься без сна дежурить здесь?

– Нет. Я придумал, как устроить сигнализацию на случай такого перехвата. Но надо проверить, что всё работает. Тогда можно и спать.