Если бы куклы могли говорить

Если бы куклы могли говорить
Светлана Александровна Камушкова

Куклы не имеют возможности разговаривать с нами. Кто-то скажет: да и ладно. Но кто знает, что может поведать деревянная игрушка найденная в парке. Может она расскажет историю о том, что самолюбие и эгоизм могут привести к очень плачевным последствиям. Что нежелание слушать друзей и стремление к власти – опасные качества. И хорошо если рядом окажутся люди, готовые помочь и спасти…

Светлана Камушкова

Если бы куклы могли говорить

Жаба поселилась под крыльцом кухонной двери дома Эшнеров несколько лет назад. И до последнего времени ни разу не пожалела о своем выборе. Выходом давно не пользовались, так что под досками было достаточно влажно, достаточно темно, что бы старая жаба чувствовала себя комфортно. Но в последние месяцы в доме обстановка поменялась, и крыльцо над головой амфибии все чаще сотрясалось от шагов, а по вечерам спать мешали музыка и разговоры.

Жаба склонна была винить в этих не самых приятных обстоятельствах молодую человеческую самочку, которая приходила в гости к хозяину дома, и все чаще оставалась здесь ночевать. Жаба была абсолютно не против, чтобы хозяин дома приводил к себе друзей. Людям в отличие от жаб необходимо общение. Но эта самочка могла быть и поспокойнее. Особенно в последнее время. И сегодня, в частности. Над головой жабы хлопнула дверь, и крыльцо затряслось от шагов. Шагов тяжелых, словно девушка специально с силой опускала ноги на ни в чем не повинные доски. Так уходят из дома навсегда, оскорбленные и обиженные.

Жаба устроилась поудобнее и закрыла глаза. Если бы ее спросили, она сказала, что отношения между хозяином дома и этой шумной самочкой не заладились. Но ее никто не спрашивал, и жаба задремала, наслаждаясь тишиной.

***

Спокойного разговора с Линдой не получилось. Майкл Эшнер стоял у кухонного окна и провожал взглядом девушку. Этого он и ожидал. За месяц что-то изменилось в их отношениях, и не в лучшую сторону. Если верить Линде – изменился именно он, но прислушиваясь к себе, анализируя ситуацию, молодой человек ничего не замечал. Ну, если не считать переживаний по поводу работы. Но это нормально. В конце концов, не каждый день предлагают пост королевского алхимика. А Линда могла бы и понять его. Заметить, что он старается, причем не ради себя, а ради них обоих. Новая работа даст и новые возможности.

Линда скрылась за поворотом и Майкл закурил. Возможно, их разрыв к лучшему. Да, он любит ее… Или любил? Но она не должна была так себя вести. В конце концов, почему это она ему все высказывает?

– Да, конечно! Ты из-за этой работы стал злее и холоднее. Закрылся в комнате, стараешься стать лучше, чем есть, переживаешь из-за того, как на тебя посмотрят. Кому это надо, если ты из-за поста повыше раскрыл не самые приятные свои стороны? Я влюбилась в тебя другого. Когда ты знал себе цену и просто жил, старался, конечно, но желал, чтобы ценили тебя настоящего, а не ту видимость, что ты вокруг себя создаешь. Ты влез в круг лицемеров ради их одобрения. Чудно. Если ты этого хочешь – то я нет.

Ну и что он мог на это сказать?

– Не хочешь – уходи.

Сказал, и сам испугался. Зачем? Она ведь ему нравится. Добрая, нежная, понимала его всегда. Они учились вместе, она поддерживала его на сессиях, вместе они искали работу после института. И вот теперь, когда появилась возможность подняться повыше, она заявляет, что это желание его меняет. А как иначе?

Если бы она закричала на него, если бы заплакала, он хотя бы понимал, что виноват, или что это она сорвалась. Но Линда только посмотрела на него спокойно и холодно. Кивнула и ушла. Дверь хлопнула слишком сильно, звук шагов эхом разнесся по дому, а потом упала тишина. Майкл вздохнул и затушил сигарету. Конечно, ничего хорошего нет в их размолвке. Но он не станет подходить к ней первым. Ему не за что просить прощения, и уж тем более нет смысла за ней бегать. Если так хочет – пусть уходит. В конце концов, новый пост даст новые возможности. И без девушки он точно не останется. Если, конечно, захочет.

До собеседования оставалось часа три, а Майкл еще хотел зайти в институт. Надо было забрать характеристики, переговорить с директором. Ведь лишних положительных отзывов не бывает. О Линде он старался не думать.

Руководства на месте не оказалось. Майкл поморщился. Задержка в его планы не входила. Зато удачно оказался открыт кабинет напротив директорского. Вот где можно подождать возвращения институтского начальства.

– Привет, – парень постучал о дверной косяк и вошел. – Ты там или нет?

Вопрос глупый, раз открыто, значит, Эрик точно здесь. Его друг был слишком ответственным, чтобы уйти и оставить кабинет без присмотра.

– Здесь… – донесся знакомый голос откуда-то из-за шкафов с книгами. Эрик появился через минуту. Вынырнул из-за стеллажа, со стопкой книжек в руках. – Отчетность скоро. Вот теперь ищу данные…

– Ясно, – Майкл кивнул. – Какие новости в стенах данного учебного заведения?

– Да никаких, – Эрик пожал плечами и устроился за столом у окна, кивнул другу на соседний стул. – Здесь все как обычно. У тебя, я думаю, жизнь повеселее будет.

– Почему? – Майкл сел и несколько удивленно посмотрел на собеседника.

– То повышение, то вот с Линдой расстались…

– Ого, она уже нажаловалась, – Майкл нервно хохотнул.

– Ну, в отличие от тебя она хотя бы со мной общается. – Эрик отвернулся и посмотрел в окно.

– Теперь давай и ты мне лекцию прочитай, о том, как я изменился, – Майкл начинал сердиться. Ладно бы только Линда с ним поругалась, но она и Эрика против него настроила.

– Лекцию читать не буду, – хозяин кабинета внимательно посмотрел на друга. – Думаю это бесполезно. Ты всегда был упрямым. Правда, раньше был более человечным.

– Скажи мне честно, вы с Линдой не сговаривались на сегодня меня жизни учить? – Майкл встал. Ждать директора в этом помещении как-то расхотелось.

Эрик пожал плечами:

– Она хотела к тебе зайти. Мы просто обсуждали твое поведение и те изменения…

– Обсуждали? – Майкл невольно сжал кулаки. – А чего еще вы вместе делали?

– А ты давно ее ко мне ревнуешь? – Эрик тоже встал.

– Я ее не ревную, – Майкл старался говорить спокойно, но получалось плохо.

– Может, не будешь на меня голос повышать? Я пока не вижу, чем я это заслужил. – А вот его другу спокойствие давалось явно легче. Возможно, потому что он был уверен в своей правоте?

Майкл почувствовал, что вместе с ревностью в душе рождается и страх, что его друг окажется прав. Парень тряхнул головой, отгоняя подобные мысли.

– Не видишь… Я вот тоже не вижу, с чего вдруг вы читаете мне нотации, пытаетесь показать какие-то изменения во мне.

– Может, потому что они есть. – Эрик подошел к окну. – Линда уже месяц ходит и жалуется, что ты стал затворником. Из дома не выходишь, не улыбаешься, закопался в книги и света белого не видишь. Твоя девушка отошла на второй план, хотя раньше ты считал ее центром своей жизни. Если это из-за работы, то не пошла бы эта работа, что превращает тебя из жизнерадостного человека в каменную статую. Ни эмоций, ни мечты. Да ты сам раньше смеялся над такими людьми, что тянутся за успехом, не видя красоты окружающего мира.

– Раньше. Вот именно что раньше. – Майкл хмыкнул, в ответ на слова друга. – Я вижу цель, и когда я ее достигну, откроются новые возможности.

– Тебе самому не смешно? – Кажется, чем больше Майкл говорил, тем холоднее становился взгляд Эрика. – Ты же знаешь, что это бесконечная гонка за целями… Они не стоят того, если ломают человека.

– У меня такое впечатление, что все ваши претензии от банальной зависти, – Майкл начинал злиться, поэтому и бросил эту фразу, но реакцию друга он предсказать не смог.

– И ты мне еще смеешь такое говорить? – Эрик сделал пару шагов в его сторону, но потом словно передумал, вернулся за свой стол. – Пока что, я просто прошу тебя уйти… В следующий раз, после таких обвинений по-дружески, в воспитательных целях, дам тебе в глаз.

– Что-то я уже очень сомневаюсь в нашей дружбе, – бросил Майкл и прежде чем выйти из кабинета, нарочно громко хлопнув дверью.

Эрик опустился на свой стул и несколько минут сидел, закрыв лицо руками. Предчувствие беды не покидало молодого мага-интуита уже несколько дней. Он знал, что связано оно с Майклом, чувствовал – надо что-то делать, но все попытки понять ситуацию или как-то отвести друга от грозящих проблем ни к чему хорошему не приводили. Майкл сам шел к своей судьбе уверенным шагом, отгораживаясь от тех, кто мог бы ему помочь. Эрик потер виски. Он еще в самом начале обучения усвоил правило, характерное для своего направления магии: ты будешь чувствовать и знать, но не сможешь исправить. Но запомнить правило, это одно. Когда же оно касается твоих друзей и близких, в душе рождается желание его изменить. А вот сможешь или нет – это уже показатель сильного мага. Беда в том, что Эрик себя сильным магом не считал.

***

На одной двери Майкл не успокоился. Следом за кабинетом Эрика, о силе с которой молодой алхимик умеет впечатывать двери в косяки, узнал центральный выход с этажа и главные ворота института. Успокоился Майкл только на улице, когда вспомнил, что так и не забрал документы у директора.

– Ну и ладно, – парень достал сигареты и закурил. – Не думаю, что характеристики нужны будут прямо сегодня. В конце концов, это первая встреча с потенциальным работодателем.

К тому же возвращаться в институт не хотелось вообще. В первую очередь из-за Эрика. Как вообще можно было называть его другом после всего, что он наговорил? Видно же, что он ревнует и завидует. Иначе, зачем было искать какие-то изменения в характере Майкла, доказывать, что он стал хуже? Что его меняет стремление получить должность выше. Выше, чем у Эрика.

Майкл со злостью затушил сигарету о стену и посмотрел на часы. Пора было выезжать на собеседование.

Главное здание Совета Алхимии располагалось почти на окраине города. Чтобы добраться до него от института Майклу пришлось пару раз перескочить с трамвая на трамвай, понервничать в пробках на мостах и, в конце концов, бежать через парк, окружавший здание. Парк, не маленький по своим размерам, в конце осени превращался в лабиринт из замерзших или почти замерзших луж, что существенно затрудняло передвижение. Настроение от такой эстафеты у Майкла упало окончательно. Буркнув что-то похожее на «здравствуйте» прилизанному швейцару, парень поспешил в лекционный зал, где его уже ждали.