Враг един. Книга третья. Слепое дитя

Беловолосый поднялся из-за стола, неспешно разминая себе запястья.

– Что ж, мне нравится твой план, Аждархо, – подытожил он. – Я обещаю, что завтра в полдень твоих людей пропустят внутрь вооружёнными. А дальше уже дело за вами. И не забудь, – Тео с металлическим звоном щёлкнул ногтем по поверхности заполненной каменными осколками чаши, – у тебя есть только двадцать четыре часа, чтобы обеспечить всю твою… народную милицию вот этими штуками.

Мужчина по имени Аждархо конвульсивно кивнул; его глаза были прикованы к рукам блондина, по которым заплясали тусклые розовато-лиловые блики.

– Я благодарю тебя. Возьми… – сдавленно прошептал он, глядя через плечо Тео куда-то в стену, и до боли знакомым ритуальным жестом выставил перед собой напряжённые раскрытые ладони.

Блондин усмехнулся и встряхнул левой кистью, превращая пальцы в стальные, острые, будто бритвы, птичьи когти.

Мужик держался, как невольно отметил Кейр, вполне себе даже неплохо. Он даже не вздрогнул – разве что слегка задрожали губы, да и то только если очень приглядываться, и ещё заметно побледнели, сделавшись почти серыми, щёки. Но тем не менее вёл он себя безукоризненно (с тех пор, как старшие тули-па стали разрешать Кейру время от времени участвовать в подобных визитах, тот успел уже всякого насмотреться). Правда, если бы смертный, связанный клятвой, повёл себя перед покровителем как-нибудь иначе, ему бы в любом случае, конечно, не поздоровилось…

Кончик стального загнутого когтя прижался к ямке у плюгавого между ключиц, и тот шумно судорожно сглотнул; было заметно, как дёрнулся вверх-вниз кадык на его покрытом щетиной тощем горле.

Кейр незаметно отвёл взгляд и старательно уставился на украшенную разноцветной мишурой пластиковую ёлочку на подоконнике. Что бы он там ни говорил Аспиду, а всё же наблюдать все эти штуки со стороны и вправду бывало довольно стрёмно. В особенности если смертного всё время удерживали в сознании… а тули-па, как успел выяснить Кейр, в большинстве случаев старались поступать именно так. «Иначе слишком легко войти во вкус, малыш, а тогда очень быстро может сделаться совсем неинтересно», – с обычной своей улыбочкой пояснил ему однажды Вильф.

А кому, спрашивается, охота, чтобы кент, который ещё приносит пользу, случайно отбросил коньки в процессе, когда можно прекрасно обойтись и без этого, ведь правда?

Льдистые глаза Тео, в глубине которых на пару секунд мелькнула слабая алая тень, задумчиво прищурились, и на месте его орлиных когтей медленно вновь проступили очертания человеческих пальцев.

– Живи пока… инсургент, – негромко произнёс он, опуская руку. – Пойдём, молодой тули-па.

* * *

Компания плечистых парней под стеклянной кишкой перехода заметила их не сразу – а может быть, просто не посчитала нужным замечать. Что может сделать мужчина (женщины рядом с ним, понятное дело, не в счёт) один против четверых? Разве что вызвать полицию – так и на то нужно время…

Женский крик придушенно оборвался, когда жаркая волна чужой злобы, хлынувшая откуда-то справа, уже кипятком обжигала Диане грудь. Она непроизвольно напрягла мгновенно изменившееся зрение и почти сразу же увидела совсем рядом с собой нескольких низших тули-па из тех, что вьются обычно рядом с людьми, когда чуют готовые вот-вот выплеснуться чужие силы и кровь.

Больше всего эти твари напоминали неимоверно раздувшихся жаб с тяжёлыми металлическими пластинами полустрекозиных крыльев. Одна из них сидела на крыше вендингового автомата с напитками, ещё две гадины парили в тёмно-синем небе прямо над головой у Дианы, с приглушённым стрёкотом выпуская из пастей длинные раздвоенные языки. Женщина машинально взмахнула рукой, посылая в их сторону пару тонких как иглы силовых лучей, и три уродливых силуэта бросились врассыпную, беззвучно распахивая широкие зубастые рты.

«Как странно, – успела рвано подумать Диана, – а ведь в таких скромных количествах эта дрянь обычно старается не оказываться рядом с ни-шуур. Удивительно, что они вообще решились подобраться так близко…»

– Так, детки. Оставьте-ка в покое эту молодую мисс и расходитесь по домам, – голос Хаука за спиной у Дианы прозвучал непривычно жёстко.

Двое парней раздосадовано обернулись, остальные даже не подумали отреагировать – они были слишком заняты. Один зажимал рот огненно-рыжей девчонке в топике и коротких шортах, другой деловито копался в явно только что сорванной у той с плеча кожаной сумочке.

Лица у обоих были под самые глаза закрыты тёмными платками – мелкие хулиганы почему-то до сих пор обожали изображать из себя ковбоев, несмотря на то, что уличные робокамеры вот уже полвека как ориентировались при распознавании лиц лишь на контур глаз и на форму бровей.

– Это кто тут голос подал? – кудрявый детина с блестящей монеткой-плагом в ухе зверски набычился, выступая вперёд, и Диана разглядела у того на правой руке прозрачные кольца массивного механического кастета-гребешка.

Гребешок был соединён с широким браслетом на запястье, и Диана вспомнила, как кто-то из её выпускников недавно рассказывал, что эти новомодные китайские штучки в последнее время приобрели небывалую популярность среди австралийской уличной шпаны. Диана коротко переглянулась с Хауком. Принимать зверя и пугать Руби страшно не хотелось.

«Может быть, обойдётся…»

– Послушайте, ребята, давайте мы поговорим спокойно… – начала она.

Было слишком темно, и Диане никак не удавалось установить зрительный контакт, а без этого прикоснуться к чужой воле было слишком трудно.

– Ты, походу, специально проблем себе ищешь, папаша? – не обращая на неё никакого внимания, кудрявый сгрёб Хаука за грудки.

«…да нет, похоже, не обойдётся».

Второй верзила с неряшливыми патлами, сальными сосульками свисавшими из-под клетчатой бейсболки, стремительно развернулся к Диане:

– А вы, стервы, сейчас у меня обе…

Она уже не расслышала окончания фразы. Рефлекторно оттолкнув в ужасе ахнувшую Руби себе за спину, Диана только успела увидеть, как Хаук коротким движением одной ладони перехватил занесённую для удара руку парня с кастетом ниже локтя и резко вывернул её назад, а другой подцепил нападавшего за загривок, опрокидывая на землю, а тот, патлатый, уже двигался прямо на неё, и Диана разглядела лезвие короткого складного ножа в его опущенной ладони.

Вряд ли тот, конечно, всерьёз собирался сейчас кидаться с ножом на женщин – скорее всего, просто хотел их припугнуть… но от этого, конечно, легче не делалось.

Сосредоточиться. Перегруппироваться…

Время послушно потекло медленно-медленно.

Верзила сделал пару шагов вперёд, угрожающе выставляя нож перед собой, но вместо того, чтобы уклоняться или бежать, чего тот наверняка ждал, Диана стремительно скользнула навстречу, поворачиваясь боком и позволяя ему почти упасть себе на плечо, а потом её ладони несильно сжали парню виски.

«Лишь бы только не перестараться», – коротко мелькнуло в голове.

Она умела выполнять вещи и посложнее, чем энергетическая дуга, и могла бы при желании обойтись, наверное, даже своими более чем скромными навыками человеческой рукопашной, но всё же техника синкопы была самым простым и безопасным, что можно было придумать в данной ситуации, и едва ли не самым действенным. Только вот при физическом контакте подобный приём очень уж легко было превратить в самый настоящий боевой, а делать этого Диане сейчас категорически не хотелось. Откачивай их потом…

Случившееся дальше заняло не более пары секунд. Запястья коротко резануло, словно по ним хлестнули веткой жгучей лапорте?и, патлатый хватанул ртом воздух. Диану окатило застарелым пивным перегаром; нож выпал из безвольно разжавшейся ладони, и противник, словно в замедленном кадре, откачнулся в сторону, судорожно пытаясь уцепиться обеими руками за высокие почтовые ящики позади себя. Платок соскользнул с нездорово-бледного лица, открывая расслабленно разомкнувшиеся губы и прыщавый, давно не бритый подбородок, а потом глаза парня закрылись, и он обмяк, медленно сползая на землю.

«Вот так, подремли-ка чуть-чуть, голубчик…»

Перед глазами Дианы мелькнула, явно намереваясь схватить её за волосы, ещё чья-то волосатая пятерня, и она почти вслепую перехватила руку противника и резко сжала липкое от пота запястье, вложив в это движение ещё совсем немного силы.

Краем глаза Диана заметила, как рыжая девчонка, воспользовавшись секундным замешательством своих обидчиков, вывернулась и стремглав бросилась к стоянке роботакси, опрокинув по пути оставленную кем-то под лестницей тележку из супермаркета. Наголо обритый пацан в рваных джинсовых шортах коротко вскрикнул и подался было в сторону, пытаясь выдернуть у Дианы обожжённую ладонь, но тут же кулём осел на колени, оглушённо мотая головой, словно лошадь, отмахивающаяся от слепней.

Одновременно с этим под ложечкой у Дианы кольнуло от ещё одного энергетического разряда, сгенерированного Хауком, и она увидела, как четвёртый парень, которого тот удерживал за ворот мешковатой камуфляжной куртки, пару раз осоловело моргнул, а потом закрыл глаза, утыкаясь лбом в асфальт, и вдруг расслабленно подтянул под голову худощавые руки, словно под ним была подушка.

«Ну всё, кажется, справились», – подумала Диана, с облегчением переводя дыхание.

И в этот момент за её спиной раздался слабый вскрик Руби.

* * *

Когда Кейр вслед за Тео вышел на улицу, погода сделалась ощутимо приветливее. Туманная дымка над головой потихоньку растворялась; небо было блёкло-голубым и прозрачным, как выцветший полиэтиленовый пакет, а отражавшая его вода в маленьком заливе – наоборот, тёмно-синей, словно чернила.

Центральная набережная оказалась на удивление прилично заасфальтирована, правда, спуск к попахивающей лежалой рыбой воде здесь не был огорожен вообще ничем. Похожие на вопросительные знаки фонари, вызывавшие у Кейра неуловимые ассоциации с каким-то спортивным инвентарём – то ли с хоккейными клюшками, то ли с палками для лакросса, отбрасывали расплывчатые тени на усыпанный вулканической галькой берег. Рядом с вытащенной из воды моторной лодкой вольготно развалились на солнышке два морских котика, а может быть, тюленя. Тюлени-котики были ужасно толстыми, неповоротливыми и напоминали две кожаные диванные подушки; время от времени один из них душераздирающе зевал и ленивыми движениями широких ласт (или плавников?) окатывал себя каскадами мокрого чёрного песка.

Под ногами тут и там виднелись клочья птичьего пуха и комки зелёного лишайника, из которого кто-то из здешних пернатых, видимо, мастерил себе гнезда.

«А вот в школе, кажется, когда-то рассказывали, что лет сто назад на окраине Антарктиды не росло даже мха, – вспомнил Кейр. – А теперь смотрите-ка, до чего дошло глобальное, мать его, потепление: погодка вполне себе как в Нью-Йорке в какой-нибудь такой не слишком тёплый осенний денек. И даже поморники такие же наглые…»

Хотя тут сейчас, конечно, как раз только середина лета…

Тео отчего-то не спешил прыгать, а Кейр по давней привычке не стремился задавать лишних вопросов, поэтому сейчас он просто шёл, с любопытством вертя головой по сторонам. Чёрт его знает, в каких только местах не приходится жить смертным…

И ничего, живут ведь. Вон, на одну из покатых скал у самой воды кто-то креативный набросил крупноячеистую строительную сетку, и по ней теперь вовсю ползает разномастная малышня, как видно, не избалованная обилием в округе детских площадок. Визгливые детские вопли Кейру удавалось разобрать лишь с помощью воли тули-па, да и то с некоторым трудом – всё-таки та смесь китайского с ломаным английским, на которой общалась между собой местная детвора, жутко резала непривычный слух. Правда, иногда слышалась вокруг и немецкая, и французская, и русская речь (Кейр уже немного наловчился отличать друг от друга чужие языки – по крайней мере, сейчас это давалось парню намного легче, чем год назад, когда он только стал тули-па и ему упорно казалось, что все вокруг разом заговорили по-английски).