Выстрел в будущее

Худощавый подросток, стоящий передо мной, постоянно немного горбатился, никогда даже не пытаясь выпрямиться в полный рост.

– Почти каждый раз, когда я что-то съем, меня выворачивает наружу… Мама не знает, что со мной, потому ещё больше злится.

С первого этажа послышался звон битой посуды и женский крик, продолжавшийся несколько бесконечных секунд. Совсем выдохшись, мама наконец-то замолчала, а воцарившаяся тишина продолжала звенеть за неё. Теперь кто-то поднимался по лестнице, тяжёлыми шагами ступая на каждую проклятую скрипучую ступеньку.

– Курт… Открой, пожалуйста, дверь, мне нужно тебе кое-что срочно рассказать, – мальчик услышал такой родной голос и встрепенулся.

Мама была чем-то жутко расстроена, судя по раздавленной интонации и частым всхлипываниям.

– Мам… Этот твой подонок снова ударил тебя? – парнишка открыл дверь незамедлительно и бросился к ней на шею.

Симпатичная молодая женщина, стоявшая в коридоре, всем весом опиралась на высокие перила. Курт вытирал её слезы собственной футболкой, но на их месте тут же образовывались новые. Чуть присмотревшись, я заметил, что он очень похож на свою родительницу, вобрав все её черты лица и даже цвет глаз. Простое, но исключительно выглаженное и чистое платье-туника пёстрой расцветки, чёрные туфли на невысоком каблуке и солнцезащитные очки составляли её скромный наряд.

– Нет, милый мой мальчик. Дело не в этом… Я хочу, чтобы ты присел на кровать. Нам придётся серьёзно поговорить, – такие последние слова всегда вызывали тревогу даже у куда более зрелых людей.

Кобейн-младший вернулся к себе в комнату и занял выжидательную позицию на краю постели. В его глазах читалась смесь из жгучего интереса, нарастающего ужаса и предчувствия дурных новостей.

– Дорогой мой… Я не хочу тебе врать или как-то скрывать от тебя это. Рано или поздно ты всё равно узнаешь, так уж лучше от меня…

– Мам… Не тяни…

– Твой дядя Чак умер сегодня…

– Как… Почему? Он же мне столько всего обещал! – парнишка разразился целым градом слёз, после чего мама подошла ближе и крепко прижала его к своей груди.

Мне стало не по себе от своего присутствия при этом личном разговоре. Это был один из самых трагичных моментов в жизни будущего музыканта и я, к моему сожалению или счастью, находился рядом с ним на каждом из них.

– Я не могу тебе сейчас ничего рассказать…Так бывает, что люди уходят с этого света и ничего с этим нельзя поделать.

– Это нечестно… Это несправедливо… – Курт позволил внезапно напавшему горю захватить себя полностью, а на молодом сердце в тот самый момент появился ещё один кровоточащий багровый рубец.

* * * * *

Время летело быстро и много что ещё произошло с того вечера с этим молодым парнем. Вместе с ним за эти полгода мы прошли через похороны дяди Чака, покончившего жизнь самоубийством, переезд к отцу в другой дом, тяжёлую разлуку с матерью и поступление в новую школу. Я каждый день собственными глазами наблюдал, как Курт из жизнерадостного и почти солнечного мальчишки превращался в замкнутого и сухого подростка, часто держащего взрывные эмоции внутри себя. В многочисленных попытках его разговорить и поддержать, иногда мне удавалось вывести его на откровенный диалог, но гораздо чаще он уклонялся от прямого ответа.

Теперь мы жили с его отцом Доном в маленьком трейлере на краю лесозаготовительного посёлка. Периодически сбегали оттуда то к его любимой тётушке Мэри, то на несколько тёплых суток прятались под мостом через небольшую речку.

– Спасибо тебе за то, что всё время находишься рядом… Я это очень сильно ценю. Когда я понял, что не найду человека, похожего на меня, я просто перестал заводить дружбу с живыми людьми, – парень прилёг на импровизированную кровать из старых тряпок, которые натаскал сюда за эти несколько месяцев скитаний.

Опоры стального моста выглядели довольно надёжно, хоть и были слегка покрыты коричневыми разводами ржавчины. На самых ближних из них к берегу и на бетонном основании уже красовались художества Курта, нанесённые украденной из гаража краской. Диснеевские герои на его картинах в причудливых позах кричали что-то о том, что жизнь – полное дерьмо и нечему тут удивляться. Майская погода радовала длинными солнечными днями и вполне сносными ночами, которые позволяли нам вовсе не возвращаться в отцовский трейлер.

– Я однажды обещал тебе и сдержу своё слово, если ничего неожиданно не произойдёт не по моей воле.

В отличие от Курта мне не было ни тепло, ни холодно, я не хотел и не мог есть и пить, не нуждался в одежде и чьей-либо другой компании.

– Бадди, скажи честно, а как тебе наш городок Абердин? Местечко, из которого ты родом, выглядит немного повеселей? – белокурый парень достал небольшой свёрток из джинсового кармана.

– Ты обещал мне, что больше не будешь это курить…– я попробовал заглянуть в его глаза, но он увлечённо рассматривал содержимое бумажного пакетика.

– Знаю, что мне это вредит, но эта боль внутри живота… Только так хоть немного перестаёт ныть и позволяет подумать о чём-то другом, – мой юный друг уже вовсю крутил сигаретку из газетной бумаги и даже не стал слушать другие аргументы.

– Всё равно это плохая идея. Тебе нужно полное обследование и хоть какие-то нормальные лекарства, – я продолжал настаивать на своём мнении об употреблении любых наркотиков.

– Где их взять в этой дыре? Думаешь здесь есть хоть один приличный госпиталь? Это же просто центр ёбанного ничего. От него прямо так и веет какой-то смрадной безнадёгой, – Курт прикурил самокрутку от зажигалки и расположился на самолепном матрасе.

– Я тоже из небольшого города, причём климат там гораздо суровее. Не представляю даже, чтобы можно было переночевать на улице, не боясь получить при этом обморожение под утро.