Черный свет

«2. Четырнадцать гильз с маркировкой кольта 38-го калибра – от израсходованных патронов».

Значит, Джимми стрелял четырнадцать раз – расстрелял один магазин и половину второго, прежде чем отец убил его. Да, парню нравилось палить. Интересно, какая из четырнадцати выпущенных им пуль оказалась смертельной? Боб покачал головой. Если бы только можно было вернуться в тот вечер и изменить направление полета той пули или вовремя поправить прицел Эрла! Может, все сложилось бы иначе. Но нет: Джимми сделал последний выстрел, убив Эрла ровно тогда, когда тот выпустил в него смертельную пулю.

«3. „Смит-Вессон“ 1926 года, 44-го калибра, особого образца, серийный номер SN 5687300; в барабане – шесть неизрасходованных патронов».

Должно быть, оружие Буба, предположил Боб. Оружие, из которого не было сделано ни одного выстрела.

«4. Полицейский кольт калибра 0,357 дюйма, серийный номер SN YF50873; в барабане – три патрона и три пустые гильзы».

Оружие его отца. Здоровенный револьвер, который Эрл чистил раз в неделю и всегда – после того, как стрелял из него. Вообще-то, большинство его воспоминаний об отце связано с оружием. Отец учил его стрелять, охотиться, чистить оружие, ухаживать за ним и уважать его. Боб никогда не забывал полученных уроков.

«5. Шесть гильз от израсходованных патронов с маркировкой „Ремингтон-357“».

Его отец перезаряжал револьвер – быстро, под сильным огнем, который вел по нему из полуавтоматического оружия парень, имевший в запасе кучу патронов. Славная работа, думал Боб, лучше не бывает.

Непрочитанным оставался только раздел с гнетущим названием «Извлеченные пули». Боб знал, что речь идет о пулях, изъятых из трупов. Последняя часть заключения коронера о физическом механизме смерти.

Хватит ли у него смелости дочитать до конца? Боб вздохнул. Хватит. В отчете указывались три «объекта», то есть три тела, и под каждым стоял перечень извлеченных «предметов». Ничего необычного он не нашел. Узнал только, что Буб был застрелен из револьвера Джимми. Очевидно, тот, раззадоренный перестрелкой, палил во все, что двигалось. Типичный случай. К сожалению, в бою частенько солдаты нередко погибали от пуль своих соратников.

Наконец он дошел до того места, где перечислялись пули, извлеченные из тела отца.

Их было три.

«Две (2) деформированные пули (неустановленного калибра) в медной оболочке имели вес соответственно 130,2 и 130,1 грана.

Одна (1) деформированная пуля (неустановленного калибра) в металлической оболочке весила 109,8 грана».

Боб ошеломленно смотрел на листок, не веря своим глазам. Потом перечитал еще раз и еще. Цифра не менялась. 109,8 грана.

– Так и думала, что найду тебя здесь, – раздался голос Джулии.

Боб вздрогнул и обернулся:

– Да, я здесь. Предаюсь воспоминаниям.

– Боб, ты должен помочь этому парню. Прежде всего ты поможешь самому себе. Ты ведь с пятьдесят пятого года сердит на весь белый свет. Это надо понять.

– И не только понять, – ответил Боб.

Глава 8

Эрл мчался в сумерках на машине по Восемьдесят восьмому шоссе. Миновав Борд-Кемп, он доехал до своего почтового ящика и свернул на проселочную дорогу, которая вела к его дому. Эрл взял микрофон и послал сигнал вызова.

Новости не радовали. Следователи из департамента полиции штата еще не прибыли на участок, где лежала Ширелл Паркер, и, очевидно, доберутся туда не раньше утра. Шериф мог выделить ночью лишь одного человека для охраны места преступления. Правда, помощник коронера уже приезжал и провел предварительный осмотр тела.

– Сколько он пробыл там? – спросил Эрл по радио.

– Десять минут.

– Десять минут! – заорал Эрл. – Что он мог выяснить за десять минут?

– Да будет тебе, Эрл. Ты же знаешь, мы отправимся к неграм завтра, как только уладим дело с Джимми. Кто-нибудь рано или поздно проболтается. Такой уж там народ. Не умеют хранить секреты.

«А если Ширелл убил кто-нибудь из белых?» – подумал Эрл.

– Ладно. Передай, что я утром сразу поеду туда, и следите за тем, чтобы там никто не шастал. Мне совсем не нравится, что бедной девочке придется лежать в том месте еще одну ночь.

– Эрл, ей теперь все равно, – сказал диспетчер шерифа.

Свэггер дал отбой.

В голову лезли разные мысли; он старался отгонять их.

«Не теряй хладнокровия, – твердил он себе. – У тебя еще много дел».

Но еще больше ему хотелось спать, хотелось наконец-то закончить день, хотелось надеяться, что завтра будет лучше, чем сегодня.

Эрл остановился у дома в окружении вязов, который когда-то принадлежал его отцу. Это было низенькое, но на удивление стройное сооружение с белеными стенами, зеленой крышей и крыльцом. За домом висели веревочные качели и протекал ручей. В конюшне отдыхали четыре добрых скакуна. Вокруг простирались поля площадью в двести акров – тоже владения Эрла. От крыльца к нему бежал сын:

– Папа, папа, папа, папа!

– Ну, как дела у Дэви Крокетта, как поживает папочкин любимый мальчик? – радостно и нежно поприветствовал сына Эрл.

Боб был, как всегда, в енотовой шапке с хвостом, который смешно подпрыгивал на затылке в такт его скачкам. Нелепая штуковина, думал Эрл, однако дети просто помешались на них.

Девятилетний Боб Ли никому не доставлял неприятностей. О таком сыне можно только мечтать. Он уже помогал кое в чем родителям и довольно сносно владел оружием. От отца мальчик унаследовал сноровку и в свои девять лет на удивление ловко обращался с винтовкой. Год назад даже ранил оленя. Чтобы добить зверя, Эрлу пришлось гнаться за ним аж до гор округа Скотт. Эрл подхватил сынишку на руки и стал высоко подбрасывать.

– Уууу! – визжал мальчик.

– Пожалуй, надо крепче держать тебя, Боб Ли, а то, чего доброго, на Луну улетишь!

Эрл опустил сына на землю.

– Мамы нет дома, – со смехом сообщил тот. – Миссис Фенсон заболела, и мама пошла отнести ей поесть.

– Угу, – отозвался Эрл. Такой уж у жены характер: за всех переживает. – Я только перехвачу бутерброд с чаем и поеду дальше.

– Уезжаешь, папа? – разочарованно произнес Боб. – Тебя никогда не бывает дома вечерами.

– Завтра буду, клянусь. Нужно закончить с одним дельцем. Вот улажу его и устрою себе отдых. Не дуйся, сынок. Пойдем лучше посмотрим, что нам мама оставила поесть.

Они вошли в дом, и Эрл в мгновение ока соорудил бутерброды с ветчиной. Открыв две банки с шипучим напитком, он отправился ужинать на крыльцо. Боб последовал за отцом. Они ели молча. Эрл посмотрел на часы: 8:30. До Уолдрона и кукурузного поля около часа езды. Он сунул в рот последний кусок и осушил банку.

– Проводи-ка меня до машины, Боб Ли.

– Слушаюсь, сэр, – ответил мальчик.

Он чувствовал себя на седьмом небе, когда удавалось немного побыть с отцом.