Анархо-гарем

– Алло. Вам требуется охранник на парковку?..

Но…

После третьей или четвертой чашки кофе – я открывал свой блог. Рождалась новая заметка об анархизме.

Природа не терпит пустоты. Раз Аиша не готова была меня слушать – я нашел других собеседников. В сети я познакомился с двумя молодыми анархистами. Петром и Иваном. Оба были из нашего города.

Трое – мы взяли в привычку собираться в маленьком скверике. Оазисе тишины в центре гулкого мегаполиса. Сидя на лавке – мы вели свои бесконечные р-р-революционные разговоры.

6. Анархо-посиделки

Аиша по-прежнему – закусив губку – вкалывала в бутике.

По утрам я упорно и безуспешно искал работу.

От жены я не слышал ни слова упрека. Но воспоминания о том, как она плакала – кислотой жгли мне сердце.

Периодически я пересекался с моими товарищами. Мы не расходились, не поговорив о перспективах социальной революции. Не обсудив – с анархистской точки зрения – последние события на политической арене.

К чему могли привести наши анархо-посиделки?..

Да ни к чему. Мы просто выпускали пар.

Но однажды…

Однажды в СМИ мелькнуло сообщение, оставшееся незамеченным большинством обывателей – но не нами.

Из-под стражи вышел известный неонацист Василий Потный – вождь группировки («общественного движения») «Белые львы». Подонка обвиняли в зверском убийстве малолетней таджикской девочки. Но ушлые адвокаты «доказали»: в деле Потного имеется то, что на юридическом языке называется «неустранимым сомнением». Значит – наказывать нацика нельзя.

Мы были страшно возмущены. Сжимали кулаки и скрипели зубами.

Особенно горячился Петр.

– Слов нет!.. У меня просто слов нет!.. Все знают, весь мир знает: Потный растерзал маленькую девочку!.. И что же?!.. Скользкие адвокатишки поработали языками – и неонацистский урод, чуть ли не увенчанный лавровым римским венком, выходит на свободу!.. Ненавижу!.. Знали бы вы, друзья, как меня воротит и от неонацизма, и от буржуазной судебной системы с ее «принципом состязательности»!..

– Надо что-то предпринимать, – обронил сумрачный Иван.

– А?.. – мы с Петром разом повернули головы к нашему другу.

– Надо что-то предпринимать, – глухо и решительно повторил Иван. – «Белые львы» не должны остаться безнаказанными.

7. Погром

Огонь зажегся в наших сердцах.

Я и Петр с энтузиазмом поддержали Ивана.

Сколько можно впустую трындеть на анархо-темы?.. Толочь воду в ступе и переливать из пустого в порожнее?.. В конце концов: быть анархистом – значит действовать. Если ты не меняешь мир – мир меняет тебя.

Добраться до самого Потного – не представлялось возможным. Мы не знали адрес вонючего нацика. А на людях бритоголовый «фюрер» появлялся всегда только со свитой из дюжины отморозков. Посоветовавшись, мы решили устроить налет на неонацистский офис и учинить там погром.

Офисы пресловутых «львов» (шакалов!..) были разбросаны по всему мегаполису. Адреса легко можно было узнать из интернета.

Уж не помню, что я наплел жене, чтобы поздно вечером тридцать первого августа отлучиться из дома. Я надеялся: Аиша не подумала, что я иду к любовнице.

Мы с Иваном и Петром встретились в том самом сквере. В рюкзаках за нашими спинами было сложено все, необходимое для диверсии: куски арматуры и баллончики с аэрозольной краской.

Черное небо. Трое молодых людей – тоже в черном и с черными рюкзаками. Яростные порывы ветра. Раньше, чем прикатило такси – ударил тяжелый ливень.

Водитель странно на нас посмотрел. Даже хмыкнул. Но ничего не сказал.

Мы – из предосторожности – высадились в двух кварталах от неонацистского офиса. И проделали оставшийся путь пешком.

Бесовское гнездо располагалось на первом этаже жилого дома. И было отмечено вывеской: уродливая львиная морда на фоне солнцеворота.

Шум могучего ливня поглощал звуки наших шагов. Огни уличных фонарей вспарывали брюхо студеной темноты.

Пластиковые двери «гнезда» на удивление легко поддались. Мы взломали их куском арматуры.

В моем мозгу пронеслось запоздалое опасение: завизжит сигнализация – раньше, чем мы несколько раз моргнем, примчатся бугаи-охраннички или полицаи; скрутят нас, как миленьких.

Но… никакая сигнализация не взвыла. Видимо: бритоголовая нечисть чувствовала себя в Русской Конфедерации настолько уверенно и вольготно, что позволила себе не тратить лишние деньги на безопасность.

Мы думали: в такое позднее время офис будет пустовать. Мы раздолбаем компьютеры и мебель, распишем стены анархистскими лозунгами – и без проблем уберемся восвояси.

Но – едва мы прошли холл – на нас выскочил щуплый прыщавый нацик с выпученными глазами.

То ли несколько секунд, то ли целую вечность мы растерянно таращились на ушлепка – а тот на нас. Трудно сказать, кто больше испугался.

Я опомнился раньше всех.

Стараясь говорить не своим голосом, а голосом страшного орка – я приказал тощему неонацисту:

– В сторону, щенок!.. Молчи – и мы не выпустим тебе кишки.

И так как обосравшийся ультраправый не сразу двинулся с места – я отвесил бритоголовому пару сочных оплеух.

Нацик сел в углу. Затрясся и заплакал.

От страха или от унижения?..

А мы сориентировались – и взялись за дело.

Надо сказать: мы порядком нервничали. И у меня, и у моих товарищей – дрожали руки.

Мы превратили компьютеры в груду пластика и металла. Перевернули столы, кресла и диваны. Сорвали со стены и разодрали неонацистское знамя. Намалевали аэрозолью надписи: «Да здравствует социальная революция!..» – «Смерть нацистам!..» – «Анархия – мать порядка!..» – «Потный – убийца!..».

– Сворачиваемся, – сказал Иван.