Угрюмое гостеприимство Петербурга

Ричард никогда, никогда прежде не чувствовал себя настолько счастливым, а свою жизнь – настолько полной и удивительной. Теперь наконец все обрело смысл, он перестал себя терзать вопросом, который мучит всех молодых людей: зачем я живу на свете? Он знал зачем. Знал, для чего, ради кого. Ради нее! Потому что он любит ее. Это он осознал в тот миг, когда они начали танцевать. Он знал теперь, что вся его жизнь, весь его мир сосредоточены в этой молодой девушке. В синих глазах ее он видел задумчивую страсть и был готов умереть за поцелуй княжны.

Когда вальс закончился, они остановились. Княжна сделала ему реверанс и произнесла:

– Завтра в полдень я собиралась прогуляться по Английской набережной. Я верю, что там будет англичанин.

Она развернулась и грациозной походкой направилась к отцу. Ричард смотрел ей вслед, и сердце его тоскливо сжималось при мысли о том, что до завтра он ее не увидит.

Он так внимательно смотрел ей вслед, что не заметил едва скрытой ярости в глазах ее отца.

– Рик, голубчик, – услышал он голос Дмитрия, – мы с Борисом Ивановичем думаем отправиться на Фонарную улицу. Ты не хочешь составить нам компанию?

Редсворд покачал головой. Окрыленный мыслями об Анастасии, он вовсе не горел желанием погрузиться в лоно разврата и вакханалию публичного дома. К тому же его не сильно прельщало общество поручика Курбатова. Потому он поблагодарил за приглашение и вежливо отказался.

– Не по-гусарски, маркиз, не по-гусарски, – презрительно, как и в предыдущий раз, покачал головой поручик, прежде чем удалиться.

Но теперь Ричарду было все равно: этот гусар несколько лет добивался сердца девушки, которую любил. Ричард, любивший ее один день, уже добился права на свидание.

Молодой маркиз нашел Владимира Дмитриевича. Тот прощался с хозяином.

– Покорнейше вас благодарю за бал, Михаил Васильевич. Еще раз примите мои искренние поздравления с днем рождения вашей очаровательной дочери! Рад, безумно рад быть вашем гостем. А вот и наш молодой маркиз! Лорд Ричард, где же Дмитрий?

– Они с поручиком Курбатовым уехали… в кофейню, – солгал Редсворд.

– Молодежь! – воскликнул Воронцов и лукаво прибавил: – В моем возрасте уже не до кофеен. Я уезжаю домой.

– Я с вами, Владимир Дмитриевич, – сказал Ричард. – Вот только попрощаюсь с Александром Юрьевичем.

– Они с дочерью только что уехали, – объявил Ланевский.

– Что ж, князь, – произнес немного раздосадованный Ричард, – я благодарю вас за приглашение. Это огромнейшая честь для меня – быть гостем на празднике вашей прекрасной дочери. На празднике, ставшем триумфом ее торжества, поскольку ее очарование затмило сегодня ночью луну и звезды, свет ночных огней. Она блистала на сегодняшнем балу как первая красавица России, – безбожно лгал молодой Редсворд, который все эти слова относил не к дочери князя Ланевского, но к его племяннице. – Я счастлив был сегодня побывать здесь.

Попрощавшись, Ричард и Воронцов сели в карету, которая повезла их в сторону Малой Морской.

– Ну что, лорд Ричард, как вам Петербург? – спросил Владимир Дмитриевич.

– Belle, trиs belle, – отвечал Ричард.

А про себя подумал: beauty.

Глава 5

Гимн первой любви

Что за комиссия, Создатель,

Быть взрослой дочери отцом!

    А.С. Грибоедов

– Позор, Анастасия Александровна, позор! – восклицал Демидов, вернувшись с дочерью домой. – Как ты могла, как у тебя совести хватило принять это приглашение на вальс?

– Mais, papа, je suis…[14 - Но, отец, я… (фр.)]

– Не надо изъясняться по-французски, когда я гневаюсь на тебя! – перебил Александр Юрьевич. – Ты моя единственная дочь! Мое дорогое дитя! Как можешь ты позорить наше имя?

– Но, papа, я…

– Я не закончил, не перебивай! – гневно воскликнул князь. – Я столько лет жил одной тобой! Как ты могла предать мою любовь?

– Papа, позвольте мне ответить, – гордо произнесла Анастасия.

– Говори!

– Я всегда любила вас и дорожила вашим мнением, – спокойно начала княжна, – вы воспитали меня и дали мне образование. Вы ничего не жалели для меня. А я всегда стремилась угодить вам, и мне всегда хотелось, чтобы вы мной гордились. Но разве я хоть раз совершила опрометчивый поступок? Разве хоть раз я запятнала свою честь и ваше имя?

– Ты танцевала с Редсвордом! – вскричал Демидов, негодуя. – И танцевала вальс! Весь Петербург ваш танец наблюдал!

– И что с того? – спокойно поинтересовалась Анастасия. – Разве мы плохо танцевали?

– Неужто ты не знаешь правил света?!

– Они мне хорошо известны, mon p?re[15 - Батюшка (фр.).], – с достоинством произнесла Анастасия.

– Тогда какого черта?! – в порыве бешенства начал Демидов и осекся. – Извини. Как ты посмела вальс с ним танцевать?

– Это произошло невольно, papа! – ответила княжна, отдавшись воспоминаниям о минувшем бале. – Мы разговаривали с Ричардом… с маркизом. Мы говорили о балах и о погоде, как вдруг заиграла музыка… Я и сама не знаю, как мы очутились в середине зала. Ах, не сердитесь на меня!

– Вальс – это не кадриль и не мазурка, – строго ответил Демидов. – За ним следуют серьезные последствия… в виде…

– Любви? – улыбнулась Анастасия.

Князь гневно посмотрел на дочь и сухо произнес в ответ:

– Или дуэли.

– Или брака, – заметила княжна.

– Что?! – закричал князь. – Семнадцать лет еще не исполнилось, а она уж замуж собралась!

– И что с того?

– Сама императрица думала через год пригласить тебя во дворец в качестве своей фрейлины, – возмутился Александр Юрьевич.

– Мне всегда казалось, любовь мужчины дороже любви императрицы, – заметила Анастасия.

– Любви! – с отвращением сказал Демидов. – Она заговорила о любви! А знаешь ли ты, что такое любовь, дитя мое?

– Теперь, мне кажется, я знаю, – мечтательно улыбнулась княжна.