Билет в Ад по цене гамбургера

Да, повезло мне несказанно с этим вирусом, иначе сдох бы я, покуда до казармы допустили. А старшину проучить нужно, чтобы на генераловом компе порнуху не смотрел больше, а то так реально расстреляет его бравый офицер.

Я картинно пал на стол у компа головою, будто раненный солдат у пулемета, и стал ждать Ивана. Тот ворвался ураганом:

– Ну что, получилось?

Я поднял на него изможденное, точнее осоловелое от спирта, лицо:

– Старшина, мы победили врага, – и включил компьютер. Экран загорелся, и на нем отобразился стандартный рабочий стол Виндовс-98.

Иван перекрестился:

– Починил. Как есть починил! – потянул он ко мне руки, явно намереваясь троекратно поцеловать, но я отстранил его.

– Полно, товарищ старшина, я лишь выполнял свой долг перед отечеством. Отведите меня на плац. Мне на построение нужно успеть, к моим боевым товарищам.

– Какой плац? Тебе выспаться надо. Ты генеральский хуй от моей жопы отвел!

И потащил меня вдрызг пьяного к себе в каптерку отсыпаться, а я плелся и думал: «пока везет, но что будет, когда командир приедет?».

2

– А это еще кто?! – прорычал надо мной громоподобно голос.

Я мигом вскочил и увидел перед собой того самого генерала, кому старшина компьютер вирусами осадил. А за ним стоял белый от страха Иван и трясся мелкой дрожью.

– Разрешите обратиться, товарищ генерал, – вытянулся я по всей длине и моментально включил весь потенциал мозга.

– Обращайся!

– Рядовой Лиськов! Прибыл в расположение вашей части для прохождения срочной службы!

– А какого хрена не на плацу, а в каптерке слюни на бушлат пускаешь?

– Виноват, товарищ генерал, готов получить наряды вне очереди!

– Да ты у меня от унитазов теперь до конца службы не оторвешся, щенок! В первый же день спрятался, как таракан в щели, и спишь. Старшина, это что за блядство? Он у тебя отсосал что ли, что ты его пригрел?

Иван стоял белее снега в тундре, и я понял – либо я сейчас рискну, либо реально с отдраивания унитазов за год не разогнусь:

– Товарищ генерал, разрешите…

– Говори!

– Товарищ старшина, вчера, встречая нас, упомянул вскользь в приветственной речи о руководящей роли Сталина в борьбе с мировым фашизмом и нашем долге перед родиной в сохранении завоеваний дедов и отцов. Я же, будучи малограмотен в вопросах политистории, посмел усомниться и упомянул о суждении про руководящую роль коммунистической партии. Но товарищ старшина, понимая нашу общую незрелость в военно-патриотическом деле, провел со мной отдельное политинформационное просвещение…

– А какого же хуя от тебя водкой разит, и ты спишь в час дня?

– Товарищ генерал, у меня зуб больной, гниет, а товарищ старшина, зная, что лазарет ночью закрыт, плеснул стопку для ополаскивания.

– Солью полоскать нужно! – взревел генерал.

И тут очнулся Иван:

– Виноват, товарищ генерал, но у него явно флюс начинался. Их пока везли до нас в грузовике с самолета, они все околели, а этот еще и со щекой раздутой. Виноват, сжалился над ним, не по уставу. Плеснул ему водки, и здесь на теплые трубы постелил. Рвать ему зуб надо, рвать!

Генерал переводил налитые кровью глаза с меня на Ивана и уже чуть тише приказал мне:

– Рот открой.

Я открыл. Пломба вылетела еще месяц назад, но за границей стоматологи очень дорогие. Я собирался дома лечить зубы. Но зуб быстро почернел от моего образа жизни и действительно сильно болел.

Увидав гнилой зуб, генерал стал постепенно допускать возможность отеческой заботы старшины о новобранце. И, так как был не штабистом, а боевым офицером, понимал, насколько грань между простым солдатом и его командиром стирается в окопе, а, судя по нашей части, где мы все оказались, быт здесь почти военно-полевой.

– Так… Ты в лазарет! Ты со мной по части пойдешь! Еще одно нарушение выявлю сегодня, тогда точно разжалую!

Генерал и старшина потопали по своим делам, а я, мигом собравшись и намотав портянки кое-как, побежал искать лазарет.

Второй день мне дико везло, даже первую встречу с генералом удалось вырулить на ровное место. Так везти дальше не может, нужно быть очень осторожным.

3

Часть наша была дикой дырой посреди тундры. Наиболее полно её охарактеризует выражение из армейского репертуара: «сюда ни одна собака свой хуй не сунет».

Сентябрь только начинался, а снег уже сыпал сутками напролет. Днем я, как все солдаты, шкрябал плац ломом, драил полы щеткой, чистил картошку огрызком заточенной арматуры и табуреткой койку застилал.

Вечерами мы сидели с Иваном и глушили спирт. После случая с компьютером и заставшим меня спящим генералом, Иван проникся ко мне уважением и, понимая силу моей соображалки, втихаря приобщал к ненавязчивому обогащению за счет родины и довольствия солдат.

Часть была очень захудалая, не было в ней места развернуться. И, проведя сообща с Иваном инвентаризацию, выяснилось, что негде более отщипнуть ещё кусочек. Иван был этим явно удручен, но поделать нечего.

И тут случилось непоправимое: я случайно забрел в кочегарку и в груде тряпья увидел куртку, в которой приехал в часть. Меня пробил холодный пот. Ленивый дневальный не сжег ее, а кинул в угол, где она более полугода провалялась никому не интересная.

Я в тот момент, признаюсь, разум потерял. Вместо того, чтобы тут же сжечь со всем содержимым, я забрал ее, скрутив валиком, и на ватных ногах добрел до каптерки, прикрыл дверь и вспорол тайник в куртке.

На стол выкатились брильянты, которые я, рискуя попасть в тюрьму, нахально вез на себе через таможню.

Их блеск опять ослепил мой рассудок. Сокровища Индостана. За них умирали целые поколения. Империи рвали глотки друг другу за право владения приисками. И поныне черный рынок торговли этими углеродами был силен. И я, дурак, вляпался в это грязное дело.

Меня, закинув в армию, уберегло от крепкого попадания в эту схему, но ленивый дневальный, не кинув в топку куртку, опять обрек на муки жажды наживы.

– Ты чего делаешь? – Со спины подошел Иван. – Что это за стекло? Ты тут чего разбил?

– Это брильянты, Иван, – выдавил я из себя осипшим голосом. – Из Индии их через границу вез, когда, как уклониста, сцапали. Я думал, что меня за них поймали, оказалось, что за уклонение.

И рассказал все, что знал о серых схемах торговли брильянтами Ивану.

– Много их можно ввезти? – спросил Иван выслушав историю.

– На золотой унитаз точно хватит.