Маленькие секреты дальнего зарубежья, или Исповедь президента

Сама комичность ситуации заключалась в том, я брал все мои машины в тойоте, а он в мазде, оба магазина находились напротив друг друга на расстоянии ста метров и машины в них были одинакового класса.

То есть, если сравнить это с пищей, то он выбирает макароны, а я картошку, но оба мы в Макдональдсе, и Федя хотел бы и мог бы оказаться в дорогом ресторане и приехать на такой машине, которая бы точно показала его финансовое положение, но этот грозящий ему паяльник и утюг, не давали ему развернуться.

Поэтому Феде ничего не оставалось, как развернуться и уехать на своей Мазде домой, жаловаться жене на мою подлость.

Я же остался у себя в гараже и занимаясь подготовкой машины, на автопилоте продолжал думать о таком странном чувстве, как зависть.

Вот взять хотя бы Федю, рассуждал я, у него ведь всё в порядке, но он завидует людям с меньшим достатком, как это объяснить?

Выходит, что зависть – это не простое математическое чувство, когда человек видит, что у соседа в двое больше чего-либо и это вызывает зависть, получается, что зависть может существовать сама по себе без материальных составляющих, то есть это чувство такое же, как и ненависть или любовь, то есть можно завидовать просто так, как и любить не за что?

Но машинами Федя не ограничился, была у Феди и его жены ещё одна тайна о которой он мне в самом начале знакомства рассказал.

Дело в том, что у них чуть ли не до тридцати пяти лет не было детей, и они от этого сильно страдали, да ведь это и можно понять.

Но вот только этот прискорбный недуг, к сожалению, был окрашен дополнительно завистью к тем людям, у которых дети были, и Федя как-то излил мне свои чувства разомлевши в сауне.

Как он мне сказал, он испытывал при виде счастливых семей зависть и ненависть к тому, что у них всё в порядке.

Конечно, такой персонаж, как Федя просто достоин пера Достоевского, но, к сожалению, великий мэтр не с нами, и поэтому постараюсь продолжить описывать этот характер используя свои жалкие возможности.

Я не хочу, да и это не входит в план этой книги подробно описывать все тонкости, которые мне пришлось наблюдать в поведении нашего героя, но грубыми мазками просто обозначу, те моменты, которые помогут читателю представить психологический портрет этого человека, преуспевшего в бизнесе и дома и за границей.

Когда у Феди всё-таки родились сын и дочь, то им скромно присвоили имена моих детей.

Это было настолько наглядно, что его жена даже спросила меня ненароком, не имею ли я что-то против такой номинации, на что я без лишнего пафоса ответил, что имена моих детей настолько стандартны, что предъявлять претензии за плагиат просто смешно.

Но на самом деле меня это немного смутило, ведь если даже имена моих детей были предметом восхищения этой милой пары, то можно себе представить, какую зависть и ненависть они испытывали именно к моей семье, и одно уже это может стать сюжетом к психологическому триллеру.

В общем, как вы понимаете градус ненависти Феди ко мне и моей семье внутри его персонального ада рос, и это не могло не повлиять на наши отношения, рано или поздно даже такая скрытная личность, как Федя должна была проявить своё истинное отношение и показать своё истинное лицо из-под личины рубахи парня.

В то время, когда у Феди были маленькие дети, мои уже выросли и больше не посещали со мной спорткомплекс и другие мероприятия, и я, как многие люди, занимающиеся боевыми искусствами, везде таскал за собой моего спарринг партнёра, то есть он был мой укэ, а я его тори.

Это был паренёк, которого я окрестил Юнга, вы ещё встретитесь с ним в этой книге.

Было ему лет шестнадцать, но он был выше меня ростом и немного больше весом, что меня как тори, то есть человека, отрабатывающего технику бросков на партнёре, вполне устраивало.

Я ежедневно приезжал в зал, чтобы потренироваться с моим партнёром, в нашу тренировку тогда входили, ударная техника, каты, работа с тяжестями, после этого приёмы защиты от ударов холодным оружием, и завершалось всё тем, что мы с Юнгой шли парится в джакузи и плавать в бассейне.

Первую часть тренировки мы делали в баскетбольном зале, где нас не должно было быть видно из бассейна, но нас всё равно подстерегал наш герой триллера, Федя.

Он стабильно выходил в бассейне на такую позицию откуда можно было наблюдать за тем, как я и Юнга выполняли приёмы, смотря на нас через стеклянную дверь, которая отделяла бассейн от баскетбольного зала.

При этом у нашего Феди был свой партнёр, это был священник нашей русской православной церкви, вокруг которого Федя постоянно крутился, ибо справедливо полагал, что находясь в компании священника можно было ненароком сойти за богобоязненного и чистого душой человека.

Думаю, что Феде это в полной мере удавалось, ведь даже я первые несколько лет нашего общения был уверен, что он приятный и открытый для дружбы парень.

И вот когда Федя в компании святого отца стоял и обсуждал с ним нашу технику, а надо признаться, что наш батюшка мог сказать своё веское слово, ибо начинал он службу священника в роли военного капеллана в горячих точках, и многое повидал.

Лично меня и Юнгу вовсе не смущало внимание Феди и в святого отца, так как Федю мы врагом не считали, а уж с батюшкой были и вовсе в добрых отношениях.

Но позже из Феди видимо начало выбивать пар, в тот момент, когда мы заходили в джакузи нам приходилось здороваться за руку с Федей и батюшкой, я сначала здоровался с батюшкой и он жал мне руку своей мощной лапищей, как и подобает настоящему мужику, после этого моя ладонь попадала в скользкую западню Фединого рукопожатия, которое по ощущению скорее напоминало захват руки осьминогом, и уж совсем плохо получалось с Юнгой, ему Федя подавал руку, как подают священники на поцелуй.

Юнга просто по инерции жал этого мокрого осьминога, и с брезгливостью старался по быстрее проскользнуть мимо него.

После второго такого рукопожатия, когда мне и Юнге стало ясно, что Федя это делает не случайно, Юнга попросил у меня разрешения сломать Феде руку, на что мне пришлось ответить отказом.

Я объяснил своему юному другу, что наш Федя, это в первую очередь больной человек, он конечно в силах нести уголовную ответственность, но это не значит, что мы здоровые люди должны опустится до его уровня и вступить с ним боевой контакт.

Дело в том, что именно этого он и добивается, что заставляет его пытаться унизить Юнгу? конечно чувство неполноценности. Так подать руку мне он не может, потому что он понимает, что это повлечёт за собой полный разрыв отношений, а для него крайне важно держать со мной контакт, потому что таким образом он может выводя меня из себя, питаться моей энергией, которую я буду выбрасывать из себя в виде раздражения.

Дело в том, что больные люди не могут получать энергию радости и счастья напрямую из природы, они питаются вторичной энергией с низкими качествами, это и есть, та энергия которую они провоцируют нас выбрасывать, делая нам всякие гадости, и наша задача не дать им её, иначе их уже не остановишь.

Таких, как Федя, я видел перевидал на своём веку.

Они страшно раздражены тем, что, кто-то демонстрирует при всех боевые приёмы, и если нормальные люди на это даже не реагируют, а бабульки те и вовсе справедливо уверенны, что если что, мы заступимся за них перед супостатом, то Феди, имея скрытую ненависть и агрессию к окружающим, глубоко уверенны, что это именно против них, мы, и такие, как мы оттачиваем своё мастерство.

Поэтому, они нас провоцируют на скандал, ведь независимо от результата они останутся в выигрыше, если они победят, то скажут, что мы слабаки, а как ведь выпендривались, а если мы изловчимся и наваляем Федям, то тоже хорошо, потому что, выиграли не честно, это всё из-за вонючего каратэ.

Да плюс к этому вылетим из зала, и ещё в суде за всё ответим, поэтому тренироваться мы можем, а вот бить Феде рыло, это шиш, пусть его трамваем переедет, если он так этого хочет, вот как Берлиоза, например, он ведь тоже был козёл.

После моей лекции Юнга успокоился, и мы решили, что больше он Феде свою руку подавать не будет, пусть Федя зубами скрипит и плохо спит по ночам.

Вот так вот, поржав, над Федей мы и порешили.

Но, как вы понимаете, на этом наши приключения с Федей не закончились.

Дело в том, что я с Юнгой, как наиболее доверенным лицом, а поверьте мне, что если ты доверяешь своему партнёру выполнять на своём теле приёмы из дзю-дзцу, когда малейшая случайная или преднамеренная неточность могут стоить тебе перехода в параолимпийцы, то более доверенного человека и не найти, мы вдвоём готовили тайный план по открытию русского магазина.

Такими фигурами как Федя наша община просто пестрит, да и вообще весь мир театр, а Феди в нём мишени, и так и хочется пострелять по ним из рогатки, да уголовный кодекс не велит.

А что именно произошло между мной и Федей в момент, когда я открыл русский магазин, вы сможете узнать в главе «Ошибка президента».

Пора переходить к следующей фигуре нашего повествования.

Пишу сейчас и думаю, Гоголь, после «Ревизора» был отвергнут обществом, и поэтому жизнь его пошла под откос, как бы и моя община не заплатила мне той же монетой, за острый глаз и резвое перо.

К категории Федь по уровню доходов можно отнести ещё одного представителя нашей общины, лично у меня к нему очень тёплое отношение, но как я и предупреждал я склонен к сарказму и чёрному юмору, поэтому не пожалею и отца ради красного словца.

Приведу его историю, которую он сам обещал мне описать в письменном виде, но, как и все такие обещальщики так и не выполнил своего обещания.

Привожу его рассказ по причине оригинальности и хитрожопости самого рассказчика.

В общем тренировался у меня в школе один мужичок, лет эдак тридцати пяти, москвич.

Тренировался он вместе со своей десятилетней дочерью, часто и жена приходила вместе с ними. Так вот глянешь, ну идеальная семья, если бы Славик не рассказал мне историю своей семьи, то я бы так и продолжал думать.

Краткое изложение его рассказов: