Шпион

Комов удовлетворенно похлопал меня по плечу.

– Молодец. Находишь сумку – получаешь пятьсот тысяч. Срок – неделя. И запомни: никто кроме нас троих не должен знать, зачем ты здесь. Твоя легенда – она для всех в доме. Даже для моей жены. Уяснил?

– Не вопрос.

– Дело вот еще в чем… Сумка – не вся задача.

– Не понял.

– Есть еще проблема. Но она не должна тебя останавливать.

– А конкретнее?

– Слушай и не перебивай, – сухо сказал Комов. – Этот человек мнит себя ученым. Каким-то химиком-фармакологом. Определенные знания в этой сфере у него есть, да. Но себя он оценивает неадекватно. Так вот, он одержим идеей открыть супервакцину. Вроде как от половины смертельных болезней. И даже проводит химические эксперименты. Я мирюсь с его дурацкой прихотью. Даже создал ему лабораторию в подвале. Чем бы дитя не тешилось…

– Хм, забавно… – сказал я, и Комов тотчас умолк, наблюдая за мной. – А лет ему сколько?

– Примерно как мне.

– Даже так? – удивился я. – Брат, что ли?

– Я чего боюсь-то, – сказал Комов. – Изобретет тайком какую гадость. Или дом взорвет. Или отравит всех на хрен!

– Понятно, – произнес я. – Вернее, непонятно. Я-то чем могу помочь? Я ни разу не химик. Прикройте лабу на фиг, и все дела.

– Лобовые методы нельзя. И силу я к нему применить не могу. – Комов пожевал губами. – Видишь ли… Все эти его эксперименты… Они – смысл его жизни. Я не могу отнять у него эту игрушку. Но никогда не знаешь, что у него на уме. Что выкинет? На кого обидится? А если с ним что случится, я себе не прощу. В общем, ситуация деликатная, непростая. Я ни в полицию, ни к медикам не могу обратиться.

– Почему?

– Потому.

Возникла пауза.

– А-а… что же делать? – спросил я.

– Тоньше нужно, парень. Шпионаж, разведка, то да се… Импровизируй, подыгрывай. Но не дай ему переиграть себя, понял? Главное – собрать информацию. Вовремя предотвратить. И вот еще что…

Он мялся, и меня вся эта тема уже напрягала. Хотя, чего уж теперь-то? Назвался груздем… Да и пол-лимона – довод, как ни крути.

– Этот человек вообще склонен к депрессии. У него масса страхов. Он недавно вбил себе в голову, что против него в доме зреет заговор. Что я ему, дескать, враг, а не помощник. Что я устроил ему тюрьму и хочу сгноить в застенках… Он даже писал е-мейлы родственникам с призывом о помощи. В общем, полный бред, но ему этого не докажешь.

Комов снова умолк, нахмурился. Я спросил:

– Вы это к чему?

– Да будет он тебе лить в уши эту чушь! – фыркнул Комов. – Когда притретесь, он тебе наплетет с три короба. Просто предупреждаю: не верь его байкам и не удивляйся. Главное, не принимай решений, не обсудив со мной.

– Не вопрос, Александр Ильич.

– Он и сумку-то выкрал поэтому, – вздохнул Комов. – Решил, что получил козырь в игре со мной. Мол, можно меня ей шантажировать. Как ребенок, ей-богу.

– А что в сумке?

– Тебя это не должно волновать. Просто принеси ее мне. Или хотя бы узнай, где она. Уяснил?

– Уяснил… Но… Страхи, депрессии, супервакцина… А если он с катушек слетит совсем?

– Не слетит! – отрезал Комов. – Отклонения есть, но в известных пределах. Считай для простоты, что имеешь дело с параноиком. Он не опасен, просто требует тонкого обращения. Иногда он сам не понимает, в какой реальности живет. Поэтому заставляет окружающих играть в его игры. Вот и подыграй ему. Стань другом, союзником. Он тебя может начать проверять на преданность и все такое… Нелепые квесты придумывать. Да ты сильно не переживай насчет его заморочек. Главное – это сумка. Остальное – по ходу. Мы с тобой план действий будем корректировать в онлайн режиме. Будешь регулярно отчитываться о ходе дел. Ну? По рукам?

Я прислушался к внутреннему голосу. Он бубнил что-то невнятное. Умыл руки, засранец.

Я вздохнул. Бершин смотрел на меня, сдвинув брови. Даже скучковался в кресле и ноги подтянул. Напряглась игуана, короче.

– По рукам, – сказал кто-то внутри меня надтреснутым голосом. – Могу я уже узнать, кто этот человек?

Комов медленно поднялся, взглянул исподлобья так, будто решался на что-то важное. Словно все наши договоренности вот-вот могли рухнуть. Подошел к столу, развернул ноутбук и поманил меня. Я подошел, чуя подвох.

– А теперь главное испытание, – ухмыльнулся Комов. – Ты узнаешь, кто этот человек. И тебе это может не понравиться.

– Да что ж еще-то? – сокрушенно произнес я. Внутренний голос молчал в тряпочку. – Если это Путин, которого вы выкрали, то я – пас.

– Смотри, – отчеканил Комов. – Эту запись мы перехватили, когда он переправил ее двоюродной сестре.

Комов запустил запись и отошел в сторону, открыв мне обзор.

На экране был… Комов. Комов, мать вашу! Он сидел на кровати в пижаме, сгорбленный какой-то, всклокоченный и небритый. Он сбивчиво лепетал сдавленным голосом в камеру телефона: «Людочка!.. Это я… Помоги мне, Люда… Мне кажется, я погибну в этой тюрьме… Я не могу сбежать, этот Дима всегда рядом… у меня никого тут, и мне страшно… Каждый раз просыпаюсь и боюсь… Увези меня отсюда, умоляю! Я даже подумываю…»

Комов остановил запись и повернулся ко мне. Я не знал, как реагировать. Да и слова-то подходящие потерялись. Просто стоял и хлопал глазами. Внутри меня образовалась какая-то сосущая пустота. Сказать, что во мне бурлили самые разные чувства и мысли – ничего не сказать. Потом я, наконец, выдавил:

– Вы… издеваетесь, что ли?

– Ничуть, – произнес Комов, прожигая во мне дыру взглядом.

– Это же… близнец, да?

– Нет. Это… моя вторая личность. – Комов оперся о край стола и скрестил руки на груди. – Если не испугался, парень, даю пару дней на подготовку.

– Вторая личность? Это как?

– Как, как… Раздвоение личности – вот как. Про доктора Джекила и мистера Хайда не читал?

Я ошеломленно покачал головой.

– Да они сейчас и не читают, – бросил Комов Бершину. – А зря.

Смех смехом, но это был единственный раз в жизни, когда я пожалел о своих пробелах в литературе. Если это было начало игры, то первый поворот, стопудово, удался.

4