Список кораблей: Мрайсикая

– А как ты здесь оказался? Помню, ты говорил что-то про несчастливый билет, – осушил стакан за три глотка.

– Да, я был в том же последнем полете Мрайсикаи, что и прадеды Касарай. О-о-хо, мы с моей дорогой Догрумой отправились в медовый месяц на этом славном судне, и он длиться уже девятнадцать диров.

– Ого, – удивился Солнце от медового месяца длиной с долгую человеческую жизнь, – Этот корабль на свалке уже девятнадцать диров? И ты всё это время живешь здесь?!

– О-о-о-хо, именно так, – довольно протянул Грумппир, – Столько времени прошло, а я даже не заметил…

– Я до тебя знал о моллюстригах только понаслышке, – нахмурился Солнце, – Выходит, ты уже переступил порог зрелого возраста?

– О-о-о-о-хо, Солнце, ты меня обижаешь! – радостно протянул Грумппир, – Моллюстриги долгожители каких ещё поискать надо! В свои пятьдесят шесть диров я ещё совсем молодой!

– Хорошо, прости, – Солнце виновато опустил голову, а потом снова посмотрел на Грумппира, – А твоя жена? Она тоже здесь? Почему не вышла?

– Хо-о-о, Догрумме не здоровится, – понуро ответил Грумппир, – Ничего серьёзного. Она в спальне, я ухаживаю за ней, – по рядам глаз пронеслась волна моргания и он спросил, – Ну, а ты, хо? Чем занимаешься по жизни и как к нам попал?

Солнце опустил глаза. Обратился к событиям, приведшим его сюда.

В голове на их месте была тьма. Но это была не пустая тьма, а настораживающая, в ней скрывалось нечто опасное и сильное, готовое захватить и ранить, стоит только попытаться разглядеть её лучше. Даже только подумав об этом, Солнце ощутил, как быстро забилось его сердце, волосы встали дыбом, а в животе заворочалось что-то холодное и склизкое. Он инстинктивно прикрыл рукой живот, точно успокаивая болезненный позыв.

Он помолчал и уставился в пустоту перед собой, но взор его был прикован ко тьме внутри себя в которую он решался войти.

Пауза уже становилась неловкой, а Солнце всё молчал.

Груммпир прервал её:

– О-хо, что ж, ты выжил, – довольно протянул Грумппир, – Поздравляю! Это большая удача, хо-хо!

– Да… Спасибо. – отстранённым голосом ответил Солнце.

Он изучал тьму внутри себя и начал различать в ней слова…

«Солнце, родной… Ты…» Он нахмурился, прислушиваясь к воспоминаниям, странным, неотёсанным, они будто были ранены и потому теперь так расплывчаты. «… ты должен…» Кто же это говорил…

В другую секунду Солнце почувствовал, что устал настолько, что даже размышления даются ему с трудом. Он сжался, опустил голову к самым коленям и взялся за волосы, замолчал. Его бросило в дрожь. Кто это говорил? Он слабо помнил слова, но голос, который их произносил, тональность и даже характер совсем не мог вспомнить. И чем больше прикладывал усилий, чтобы уловить это, тем хуже «слышал» эти воспоминания и тем сильнее становилась усталость.

«Солнце, родной…»

– О-о-охо, оставим это, пожалуй, хо? – сказал Грумппир, перебив его мысли, – Тебе нужно освоиться, совладать с произошедшим. Я понимаю, хо. Но прежде, чем ты отправишься на отдых, ответь мне чем ты занимался на раньше? Я подберу для тебя занятие, которое принесёт пользу нашему Клубу.

– Я… – он зажмурился, прогоняя мысли и ответ на вопрос пришёл сам собой, – Я механик в основном. Немного пилот, ещё меньше штурман. Наша команда… – он мотнул головой, поняв, что снова уставился во «тьму», и посмотрел на Грумппир, – Я много чего умею.

– О-о-хо-хо, – радостно заворковал Грумппир, – у нас Шра’ах валится с ног чуть ли не каждый цикл от количества работы! Жаль-хо он не порадовал нас своим присутствием, о-о-хо, он будет рад долгожданному напарнику, хо-хо, – довольно заключил Грумппир и продолжил менее радостно, – Ошгары всё время всё ломают, так что приготовься, скучать ты точно не будешь, ох!

– Да, хорошо… – Солнце никак не мог оторваться от «тьмы», она будоражила и манила его, а он оставался неподвижным перед ней и наяву.

«Родной…»

– Давай вот, что сделаем… – Грумппир подлетел к столу и достал из ящика коммуникатор и сел снова на диван, – Сейчас добавлю тебя в общий чат, о-хо, – он немного повозился с устройством, а потом отправил по воздуху к Солнцу.

Солнце принял коммуникатор и осмотрел. Он во многом напоминал смартфон, который видел на Земле. Только у этого было больше кнопок под экраном и по бокам корпуса. На заставке экрана был милый пушистый зверёк на розовом фоне, на обратной стороне корпуса логотип «Мрайсикая». Солнце обратил внимание на дату и широко раскрыл глаза.

Грумппир тем временем продолжил:

– Тебе хватит цикла на отдых, хо? Не вини меня за поспешность, но работы и вправду очень много. Мне лучше тебе позвонить или… – он обратил внимание на выражение лица Солнца, каменное и пустое, наконец обретающее хоть какую-ту эмоцию, – Ох, что-то не так?

– Н-нет, просто… – Солнце опустил руку со смартфоном и устало откинулся на спинку кресла, слабо усмехнулся; он и сам не понял, чем его насторожило увиденное число, – Всё в порядке.

– Хо-о…

Дверь в апартаменты приоткрылась и из неё выглянула Касарай. Она уставилась на Солнце, прижав пластины-лепестки на голове.

– О-о-о, а вот и наши быстрые ножки! – Грумппир воспарил, – Я же говорю, быстрее нашей Касарай ты никого не найдёшь, хо! В основном она занимается целевой разведкой и доставкой, так что, если тебе понадобится отправить что-нибудь членам Клуба, но времени самому нести нет, о-хо-хо – смело обращайся к Касарай!

– Да… – вяло ответил Солнце, – Спасибо.

– Хо-о, ты совсем ослаб, друг мой. Вставай, выбери себе номер какой понравится и ложись отдыхать, о-хо? Потом обсудим детали.

– Да… – Солнце встал и глянул на дверь, заметил, как Касарай дернулась на месте.

– Касарай! – Грумппир привлёк её внимание и показал несколько жестов.

Касарай нахмурилась, сказанное ей явно не понравилось.

– Я попросил её проводить тебя, чтобы потом отнести лишние ключи на место.

Солнце устало глянул на неё, на её страх в глазах, который он в ней вызывает. И спросил, прикрыв рот ладонью и пригнувшись ближе к мюллюстригу.

– Грумппир, она боится меня до ужаса, может, не стоит отправлять её со мной?

– Ох-хо, – легко протянул Грумппир, – ещё не до ужаса! Ты бы видел её первую реакцию на Свирэда, ох-хо, она обходила его за зоной видимости целых три миха! Не принимай близко к сердцу, Солнце, Касарай выросла в изолированном обществе, а не космополитическом, поэтому для неё очень непривычно контактировать с другими видами, но это вовсе не значит, что она должна их избегать. Для неё так будет лучше, о-о-хо, – он повернулся к Касарай и показал серию жестов.

Касарай нахмурилась на них ещё больше, тяжело вздохнула и открыла дверь, приглашая Солнце выйти в коридор. Солнце смиренно поплёлся к выходу.

– Хорошего отдыха, о-о-хо! Не прощаюсь, я на связи! – радостно крикнул Грумппир им в след.

Солнце вышел в коридор и закрыл за собой дверь. Глянул на Касарай, та нервно отвернулась и не глядя протянула ему стопку магнитных карт. Солнце глянул на сжатое лицо Касарай, тяжело вздохнул. Потом принял карты осмотрел наспех, вытянул карту с номером В-0672 и протяну стопку обратно Касарай:

– Можешь не идти за мной.

Касарай посмотрела на него с удивлением и дрожащими руками забрала карты. Солнце направился дальше по коридору, по предполагаемому направлению номера В-0672. Касарай суетилась на месте какое-то время, а потом тихо направилась за Солнцем, не приближаясь к нему слишком близко.

Солнце слышал её электромагнитные волны за спиной, но только хмурился. Он чувствовал, как пристально она рассматривает его спину и щупальца. Не будь он таким уставшим, его бы это разозлило.

Нужный номер оказался совсем недалеко. Солнце открыл дверь и вошёл.

Он оказался почти в такой же гостиной, в которой недавно был. Здесь также были заклеены окна полосами, только стеллажей с вещами не было, зато много мусора на полу – какие-то тряпки, обёртки и много пыли. С гостиной он сразу свернул в левую комнату и застал просторную двухместную кровать. Она была поломана, стояла в усталой хромоте, потеряв часть опор, но матрац и бельё на ней оставались в презентабельном виде, если не считать пыли.

Касарай топнула ножкой и Солнце обернулся на неё. Она протягивала ему карты, Солнце принял это как предложение выбрать другое место. Солнце тяжело вздохнул, он слишком устал чтобы ещё куда-то идти – последние приключения утомили его до состояния выжатой тряпки.