Список кораблей: Мрайсикая

Мюллистриг шевельнулся и выше поднялся над полом, чтобы его глаза оказались на одном уровне с лицом Существа. По рядам глаз прошла волна моргания:

– Ты бесчувственный, хо? – вместе со словами по видимой части его кожи мелькнули худые световые цепочки.

Существо не ответило. И даже не моргнуло. Потом опомнилось и слегка мотнуло головой.

– Ох-хо, шок, да? – спросил мюллистриг, – Моё имя Грумппир – значит сокровище бездны. А ты?

Существо не ответило и не двигалось. Потом нахмурилось и посмотрело на собеседника будто видел его в первый раз.

– Как тебя зовут, хо? Здравствуй?

Существо широко открыло глаза и замерло, уставившись на мюллистрига. Это слово он уже слышал…

«Здравствуй, Солнце…»

Простое приветствие Грумппира пробудило в Существе воспоминание как с ним здоровались раньше. Оно не помнило ни образ, ни голос того, кто здоровался с ним, но это воспоминание будто надломило в Существе то самое злое нечто, что оно обещало себе не трогать, пока не окажется в безопасности. Нечто ещё было заперто, но неосязаемый лёд, под которым оно было сковано, треснул. И этот надлом проявился слезами на глазах Существа. Пара капель стремительно скатились по щекам и упали на пол, но оно не изменилось в лице. И голос также не имел чувств:

– Моё имя Солнце, – сказало Существо и опустило глаза, удивилось тому, что знает кое-что ещё, – Значит, маленькая красная звезда… Конкретная звезда, это её название.

– О-о-хо, – довольно протянул Груммпир, прищурив глазки, – Что ж, добро пожаловать на Мрайсикаю, Солнце! Поздравляю с прибытием, ох-хо-хо-хо!

Глава 2. Забытый

«Я лежу на земле и едва могу дышать.

Вдохнуть страшно, спину сжимает тупая боль. Голубое небо слепит глаза, и они слезятся. А облака вдруг кажутся невероятно странными и тяжелыми.

Мама подбегает ко мне:

– Ох, солнышко, всё… Посмотри на меня! – громко говорит она и аккуратно помогает мне сесть, отряхивает мне одежду, поддерживая голову, – Это ничего, солнышко, ничего… Где тебе больно?

Я со страхом глубоко вздыхаю и… Громко кричу.

И только с криком понимаю, что произошло. И потом он был таким громким и долгим, что горло заболело сильнее чем спина. Мама пытается меня отчитавать за мою попытку взобраться на крышу сарая, а я всё кричу и плачу, и плачу…»

___

Груммпир плыл в воздухе коридора в темпе быстрого шага и чёрное Существо, Солнце, шло за ним, то и дело заглядывая в открытые двери пустых комнат.

Мюллистриг остановился у закрытой двери, посмотрел на вентиль и поднял щупальце. Вентиль поддался его воле и раскрутился, потом открылась сама дверь. Солнце сначала думал, что Груммпир левитирует за счёт какого-нибудь модуля под одеждой, но теперь не сомневался, что его проводник просто обладает телекинезом – никаких электромагнитных волн кроме его собственных и коммуникатора Солнце не чувствовал.

Солнце ощущал себя точно во сне, происходящее казалось ему нереальным. Он заставил себя подумать, что возможно, Груммпир может вести его в ловушку или вообще не настроен на помощь ему, в конце концов, он ведь не говорил Солнцу следовать за ним…

Солнце заметил, как шумно его собственные щупальца волочатся по полу следом за ним и свернул их в спирали за спиной, ссутулился, он совсем отвык от их тяжести. В тепле и воздухе старые раны пульсировали едкой болью. Ощущение реальности как сновидения помогало не обращать внимание на лишние ощущения, хоть и не давало отделаться от мысли, что всё вокруг какое-то мутное, точно в глаза залили мыльный раствор и он просочился в мозг, мешая восприятию служить ясно.

– Куда мы идём? – наконец спросил Солнце после очередного поворота.

– О-о-хо, так тебе уже лучше? – удивился Груммпир, – Я уже начал переживать за твоё психологическое состояние. Хо-о, я веду тебя знакомится.

– Ты здесь не один?

– Ох-хо-хо, – заухал Груммпир тоном похожим на сдавленный смех, – К счастью или нет, не один, – Груммпир свернул влево и открыл новую дверь, – Хотя, хо, всё-таки больше к счастью. Хо-о-о, у нас тут редко появляются новенькие.

– И что вы обычно делаете с новенькими? – аккуратно спросил Солнце, хотя в условиях его состояние ему казалось, что этот вопрос не способен вызвать негативных последствий.

– О-хо, это по большей части зависит от тебя. У нас тут только два сообщества – Клуб понурых и находчивых, и племя Ошгар – выбирай какое ближе. Впрочем, хо, я рад, что нашёл тебя раньше Племени.

– Племя? – удивился Солнце и скептически уточнил, – На заброшенном космическом корабле?

– Да, ох-хо! – воскликнул Грумппир, сам насмехаясь на тем как глупо это звучит, – Но ты не похож на того, кто будет бросаться с копями на любого, кто не похож на тебя, так что, хо, полагаю, ты не откажешься от моего гостеприимства, – он помолчал немного, проплыв дальше, и добавил, – На Мрайсикаю попадают только после тяжёлой дороги и не по собственной воле. Что бы с тобой не произошло за её пределами, теперь ты здесь и у тебя есть выбор… Но прежде, чем ты решишь, будет лучше если ты со всеми познакомишься и осмотришься, о-охо? Я уже отправил всем приглашение, – Солнце кивнул и помолчал, беспричинно ожидая положительный звуковой сигнал, а Груммпир продолжил, – Из какого ты вида, хо-о? Отдалённонапоминаешь титана, как и все гуманоиды, хо, и всё же не могу припомнить…

– Я… – начал Солнце и отвёл взгляд, он вспомнил кое-что и это отрезвило его…

«Он создан монстром… Ты не сделаешь из него человека.»

Кто это говорил? Речь шла обо мне? Грумппир продолжил раньше, чем воспоминания успели полностью парализовать Солнце:

– Нет, ох-хо, не говори! – перебил голос коммуникатора на боку Груммпира, – Тебе всё равно предстоит ответить на многие вопросы. Ты такой странный для гуманоида, не терпится узнать тебя лучше, хо! – радостно ответил он и подлетел выше, – Охо-хо-хо, полетели быстрее!

Солнце прибавил шаг следом за Груммпиром и они прошли ещё несколько дверей и сотни шагов по коридору. Ноги Солнца стали мягкими, он никогда так долго ещё не ходил… Или ходил? Чем дольше они шли, тем больше Солнце понимал, что забыл нечто важное…

Они вышли в широкий коридор с путями под вагонетки по центру пола, а оттуда к большой раздвижной двери. Груммпир открыл дверь, набрав код на панели рядом и дверь раздвинулась. Они оказались в большом круглом зале с полом из натурального камня, вокруг стояли резные колонны, держащие балконы, вместо потолка – стеклянный потолок, за которым темнилось чёрное небо, а под ним в воздухе без опоры зависла сложная многоуровневая стеклянная люстра. Плоские пути лежали кольцом на полу круглого зала и расходились в пару боковых проемов. Сбоку, между парой колонн, находилась стойка администратора за которой никого не было, а на стене за ней логотип, напоминающий шести лепестковый цветок, окружённый обручем комет, как защитным кругом, и надпись – «Мрайсикая».

– Мои апартаменты под номером В-0426, нам сюда, – пояснил Грумппир и отлетел в сторону, к ступеням.

– Мы в отеле? – удивился Солнце.

– Мрайсикая создавалась как туристический крейсер, охо-хо. В своё время она была самой большой из существующих и, хо-о, как и всё великое, угасла на пике своей славы.

– А как ты здесь оказался?

– Ох-хо, вытянул несчастливый билет, – прищурил глазки Груммпир и продолжил путь, – Мы почти пришли.

Они прошли лестницу, несколько коридоров и оказались у двери в апартаменты В-0426.

– Хо! Я вернулся не один! – радостно объявил Груммпир, распахнув дверь и влетая в гостиную.

Солнце пригнул голову под косяком и вошёл следом. Гостиная уютная, но просторная, даже несмотря на то, что вдоль стен была заставлена стеллажами с самыми разными вещами. На полу несколько ковров, уложенных друг на друга, впереди окно, обклеенное горизонтальными сплошными полосами белой клейкой ленты. Справа диван и пара кресел напротив него, между креслами и диваном – широкий журнальный столик. В обе стороны от входной двери были ещё две, и они закрыты.

Как только Солнце вошёл разумница в кресле встала на ноги и замерла, а другая, что раскинулась на диване улыбнулась и сказала:

– Вот это-ш дылда… Свирэд будет в восторге! – из-за устройства естественного речевого аппарата, в её словах слышалось шипение и едва заметный рокот, но это не убавляло её словам женственности.

– А где он, хо? А Шра’ах? – спросил Груммпир, – О-ох! Я же просил полную явку!

– Не кипятись, – ответила разумница, – Скоро будут.

За их короткий диалог Солнце успел осмотреть присутствующих. На диване раскинулась дранкаса – женщина-гуманоид с чешуйчатой кожей, вытянутым лицом, которое было бы уместнее назвать рептильей мордой, с вертикальными зрачками-щелочками, плотной хитиновой пластиной, занимающей место на её лбу и переносице, и треугольными подвижными ушами, больше подходящим млекопитающим чем рептилиям. От основания черепа и вдоль хребта на шее был кожистый гребень, растянутый между подвижными иглообразными остистыми отростками. Рядом с ней лежал такой же чешуйчатый хвост, на кончиках пальцев острые когти. Во время речи губы и рот её едва двигались, больше движения можно было заметить на длинной жилистой шее, когда она говорила, а уши и гребень то и дело меняли положение в зависимости от её настроя – когда она обратилась к Солнцу, уши были направлены на него, а когда ответила Грумппиру, прижались к голове. Словом, она выглядела как антропоморфная ящерица человеческих размеров. На ней кожаная куртка и штаны, пояс с кучей карманов, плечи защищены металлическими наплечниками, один из них обит шипами. Над плечом возвышалась рукоять оружия, которое она носила за спиной. Солнце мало видел дранкасов, чтобы определить с ходу её возраст и касту, но её зеленовато-серый оттенок чешуи был не слишком ярок и почти не блестел, хоть должен был. Она снова обратила свой взгляд на Солнце, навострила на него треугольные уши над головой, и облизнула воздух на полсекунды вытащив раздвоенный дергающийся язык, потом прикрыла глаза и её зрачки чуть расширились.