Холивар

Я хотела ей что-то грубое ответить, но не успела. Врач открыла дверь за моей спиной.

8 глава. Допросы и вопросы

– Какой год? – напротив предводителя сидела рыжеволосая девушка лет 30. Руки ее были связаны за спиной, все тело немного наклонено вбок, глаза полузакрыты.

По всему ее виду было понятно, что допросы длятся уже не один час: справа на щеке у девушки, виднелась гематома, платье в нескольких местах было разорвано, и сквозь дыры, проглядывались ссадины и синяки. Лицо девушки при этом было спокойно, улыбка, которая, как маска, застыла на лице, была показателем твердости характера и убеждений.

– Подними ей голову! – предводитель обратился к пухленькому человечку, стоявшему в углу кабинета. Человечек тут же подкатился к девушке, схватил ее за подбородок и поднял голову вверх.

Глаза ее автоматически открылись, но осознанности в них не было. Тогда мягонький человечек слегка ударил своей крохотной рукой по щеке девушки, потом еще раз и еще, пока, наконец, в ее глазах не затрепетала жизнь. Девушка пришла в себя. Огляделась вокруг, увидев мужчину напротив, ненадолго остановила на нем взгляд, потом улыбнулась, опять закрыла глаза и откинула голову назад.

– Какой год, я спрашиваю? Ты же знаешь, что отсюда уже не выйдешь! – мужчина говорил спокойно, но от тембра его голоса становилось не по себе даже его толстенькому помощнику.

– Мы уже научились отслеживать ваши выходы, еще немного, и вы, мне больше не понадобитесь. Мне нужно только начало. Какой год?

Девушка опустила голову и открыла глаза. Она хотела что-то сказать.

Мужчина заметил эти изменения и, обойдя стол, приблизился к девушке. Они с минуту смотрели друг другу в глаза. Это была не борьба, а скорее интерес. Мужчина знал, что ничего не добьется ни допросом, ни другими методами, и девушка это знала, но каждый из них продолжал играть свою роль.

– Мое перемещение произошло 9 марта 2022 года. В качестве преемника я пробуду здесь неделю и вернусь обратно, больше я ничего не знаю…

Ответив, девушка опять закрыла глаза.

– Послушай меня, – мужчина схватил пленницу за подбородок и слегка потряс, она открыла глаза. – Ты знаешь, что обратно уже не вернешься! Рано или поздно, он здесь появится, мы его дождемся! – девушка насторожилась, – Вы думали я не знаю про Эйнштейна? – мужчина громко рассмеялся. Девушка смотрела на него внимательно, теперь в ее глазах появилось удивление. Предводитель тут же почувствовал это.

– Что, хочешь предупредить? Вижу, как мысли в голове забегали, только ты отсюда уже не выйдешь! Н-е в-ы-й-д-е-ш-ь! Мне нужно только одно, поэтому я с тобой разговариваю! Только скажи, – мужчина перешел почти на шепот и наклонился к уху девушки. – Скажи мне, когда он здесь появится?

Девушка внимательно посмотрела на предводителя. Улыбнулась и тихо ответила:

– Вы об этом не узнаете. Никто из нас не расскажет. Нам нечем дорожить. Эти жизни и тела не наши. Вы это знаете. А значит, чтобы вы со мной не сделали, вы не причините мне вреда, и шантаж тут бесполезен.

Мужчина с секунду молчал.

– Сука! – он с размаху ударил девушку по лицу, схватил ее за руку и потащил по полу к окну. И резко отодвинув гардину, распахнул окно, с легкостью перекинул ее за оконный проем, словно тряпичную куклу, затем наклонился, удерживая ее только за руку и смотря прямо в лицо, крикнул:

– Я еще могу все вернуть. Просто скажи год! Мне больше ничего не надо, остальное я сам узнаю.

– Год… – с надменной улыбкой ответила девушка.

Он мгновенно отпустил ее руку. Девушка еще раз улыбнулась и, пролетев 12 этажей, застыла в неестественной позе на асфальте перед входом в здание.

– Сука! – предводитель закрыл окно, задернул гардину и вернулся к столу.

– Убери там! – он обратился к прилипшему к стене пухленькому человечку.

– Еще кто-то есть? – спросил предводитель.

– Да, но они все вот так же себя ведут, ничего не боятся. Никто не может из них ни одного слова вытянуть.

– Я вытяну. Пускай придет священник. Мы его отправим туда.

– Но… мы ж, если что случиться, потом не сможем его вернуть. – пухленький человек мягоньким голосом попытался возразить.

– А он кому-то нужен тут? Тебе нужен? Может, и ты с ним хочешь?

– Я? – человечек слился со стеной. – Я? Нет! Я ж не могу!

– Тогда и не выдвигай предположений! Приведи священника и еще двух преемников. И убери там!

– Да. Сейчас мы все сделаем. – Пухленький человек незаметно вышел из кабинета. А предводитель встал из-за стола, и, заложив руки за спину, стал динамично ходить взад и вперед по комнате.

– Надо быть готовым… надо быть готовым… Надо все подготовить…

Я обернулась и тут же зажмурилась от яркого белого света. Со всех сторон что-то жужжало, шипело, пищало. Что-то касалось моих рук и ног ежесекундно. Даже с закрытыми глазами я чувствовала, как сильно обжигает меня свет. Он был какой- то неестественный, разъедающий.

– Дотронься до мочки правого уха!

– Что?

– Дотронься быстро до мочки правого уха! – вдруг разобрала я слова врача.

Я быстро коснулась уха и почувствовала там, внутри самой мочки, что-то маленькое и круглое, как шарик, который появляется, если долго не одевать серьги. Я слегка нажала на него и тут же свет, шум и прикосновения исчезли. Я медленно открыла глаза и … увидела перед собой женщину-врача.

Место, где я находилась, было похоже на рай в постановке голливудской киностудии. Кругом был только белый свет и еще эта чертова женщина-врач передо мной. Ничего больше не было.

А, нет, вспомнила! Мне еще это место напомнило «Матрицу», первую часть, когда там Нео рассказывают и показывают, как все устроено в новом мире.

– Эмма, присядь, я тебе кое-что объясню.

– Хорошо. Только на что садиться-то будем, на облака? – я не успела договорить, как рядом с женщиной – врачом появилось огромное белое кресло. Оно было с высокой резной спинкой, обитой таким мягким светлым материалом, плющ, кажется, называется. Подлокотники и подставка для ног у него были из золота, (ну, или из того, что на золото похоже) В целом, кресло было потрясающее, царское, величественное, наверное, и очень удобное.

«Странно так, когда разрешаешь себе быть сумасшедшей, тебя перестает что-либо удивлять. Появление кресла из ниоткуда, вся эта обстановка, женщина с лиловыми глазами. Страх и беспокойство отступают, как только ты понимаешь, что все это плод твоей больной фантазии.»

Врач подошла и неспешно села на свой трон. Затем, медленно положив ногу за ногу ( Шерон Стоун, блин) жестом руки предложила и мне сесть. Я оглянулась в одну, другую сторону – ничего кроме белого тумана не было. (На чем, кстати, я стою, если кругом облака?) Я аккуратно топнула ногой, пол оказался твердым. Я внимательно посмотрела себе под ноги, но ничего кроме дымки, доходящей мне до щиколоток, в которой не видны были ни мои ступни, ни пол я не увидела.

– Куда мне садиться, хоть бы пень какой-нибудь наколдовали бы. – сказала я, недоверчиво поглядывая на врача.

Блин, это банально, избито и предсказуемо, но рядом со мной тут же появился пень. Обыкновенный, деревянный, корнями уходящий в дымку.

– Вот фак! – Я коснулась рукой дерева. – Ну, я не имела ж в виду прям пень, просто какой-нибудь стульчик! Я опять глянула на восседающую, на огромном троне женщину. Она молчала, смотрела на меня сверху вниз и даже не улыбалась.

Конечно, тут же вместо пня передо мной оказался стульчик. И именно какой-нибудь. Стульчик был небольшой, вроде как детский. Одна ножка у него была длиннее другой, он от этого заваливался слегка на один бок. Был он вроде как из пластика или твердого картона, но садиться на него мне явно не хотелось.

– Ой, ну все! Ладно, поняла, да.. да.. – я поджала губы и замотала головой – пусть, будет трон, я не знаю, королевский, самый крутой какой только можно придумать!

Я посмотрела на врача, ища одобрения в ее каменном взгляде, но она, бесчувственная кукла, даже не моргнула.

– Говорю ж, пусть будет трон! – повторила я уже нервно, потому как дурацкий стульчик никуда не девался и в королевское кресло не превращался.