Шаман северного клана

Он взял свою сумку, в которой нашел хлеб и яблоко, и быстро перекусил ими, чтобы как-то утолить голод. После чего, сразу же вернулся к работе над забором, теперь уже с новыми досками и силами.

Работа шла долго и нудно, через несколько часов такой работы желудок снова загудел, а старуха все продолжала работать в огороде. И лишь когда, забор был готов до конца, только тогда появилась бабушка и позвала его на обед. В треснутой деревянной тарелке находилась какая-та странная каша с не менее странным соусом, хоть вид у нее был лучше, чем у чая. Не обращая на странный вкус и редкие позывы организма о том, что надо прекратить есть это, он доел ее с удовольствием и отдохнул от муторной работы. Когда старушка доела свою порцию, она встала и собралась вернуться за работу на огороде.

– Пока, побудь с моей внучкой, развлеки ее, а я выкопаю морковь, – произнесла небрежно старуха.

– Внучка? Но мы тут только вдвоем… – очередной удар прилетел ему от старухи, только в этот раз по лицу. Он упал на пол и теперь кровь текла из его рта, он прощупал свои зубы, все были целы, это его немного успокоило. – Хватит нести чушь! Иди и общайся с ней, и чтобы не обижал ее!

Она ушла из дома, оставив его с раной на руке и разбитой губой сидеть на полу и не понимать, о ком говорила старушка. Поэтому он решил осмотреть дом, ему было интересно узнать, что же находилось за закрытой дверью, которая отличалась от остальных дверей в доме. И к тому же, это была единственная закрытая комната в доме. Он подошел к двери и повернул ручку, закрыто, как и ожидалось, поэтому поиск ключа стал теперь основной задачей.

Открыв шкаф со старой одеждой, который стоял в спальне старухи, под одеждой он нашел небольшой железный ключ, который и открыл дверь в комнату. Внутри оказалось очень мило, на окнах висели занавески, платяной шкаф, туалетный столик с большим зеркалом и большая кровать с красным одеялом, под которым кто-то спал. Кайшин потихоньку подошел к кровати и увидел женские волосы, под ними невозможно было разглядеть лица, и поэтому он аккуратно попытался их поднять. Но от увиденного он тут же отскочил назад и ударился спиной о платяной шкаф, от чего тот заскрипел. Человек, лежавший в кровати, был уже давно мертв, засохшая кожа и пустые глазницы говорили об этом. Только сейчас Кайшин увидел, что в комнате полно пыли и повсюду летают мухи, в лампе стоящей на столе до сих пор находилась недогоревшая свеча.

Кайшин отошел от тела как можно дальше, чтобы не видеть всего ужаса, как в комнату влетела старуха и начала вопить. Она грубо оттолкнула его от кровати и обняв мертвое тело начала рыдать.

– Не сберегла, – сквозь слезы говорила она, – а Роберт так надеялся, а я подвела его. Хоть и прошло столько лет, но вдруг он снова вернется?

Старушка продолжала рыдать у тела, а Кайшин лишь наблюдал со стороны, и только сейчас начал понимать, странное поведение бабушки. Смотря на нее, он складывал все то, что она говорила, воедино и понял, лишь то, что отец мертвой девочки ушел на войну, и оставил на бабушку свою дочь. А отец так и не вернулся, скорее всего – погиб, и старушка просто сошла с ума от этого, но что случилось с девочкой и подумать страшно.

– А можно… – начал было Кайшин и осекся на полуслове, – мне очень жаль… – его голос звучал подавленно, желудок устраивал феерию звуков, и готовый выплеснуть содержимое наружу.

– Р-Роберт, это ты? – сказала старушка, поворачиваясь к Кайшину, ее глаза были залиты слезами, и услышать что-то внятное теперь, становилось все труднее, – это ты да? Пришел убить меня? Отомстить за твою дочь?

– Но я не… – попытался сказать Кайшин, но она его снова перебила.

– Прости, пожалуйста меня! – она начала рыдать еще пуще прежнего, на этот раз она упала в ноги к шаману и начала плакать у его пят. – Возьми мои деньги, все возьми, я не заслужила их, я заслуживаю такой же мучительно смерти, что и твоя дочь, – она швырнула худой мешочек с монетами.

Кайшин поднял мешочек, и увидел в нем горсть золотых монет, но взял оттуда только одну, которую должен был получить за выполненную работу. Взяв маленькую золотую монетку, он убрал ее себе в сумку, а мешочек с монетами, поставил на стол, больше он ничего брать не стал. Старушка все еще продолжала плакать, он смотрел на нее с горечью и каким-то презрением, но не проявлял ни того ни другого. И в конце концов, что-то ему подсказало, что надо уходить, и оставить старушку наедине с собой.

Кайшин вышел из дома и направился по той же дороге, что они и пришли раньше, только в этот раз, она была чуть более оживлена и на ней ходили люди, которые поглядывали на шамана с испугом. Лишь почувствовав жгучую боль в руке, он вспомнил о том, что не только рука, но и лицо было в крови. И он, чтобы никто не видел его в таком виде, повернулся назад и пошел к колодцу с водой.

Проходя мимо дома старушки, он бросил взгляд в окно, но ничего не увидел, и не услышал, в доме было тихо, видимо старушка успокоилась и пошла заниматься своими делами. А он побрел по сельской дороге, возле других ферм, некоторые из фермеров ухаживали за огородом, кто-то только сейчас закончил стрижку овец, а другие мирно сидели в кресле с трубкой в зубах.

Колодец располагался у самой дальней фермы, которая выделялась ото всех своей пышностью и размерами. Это был трехэтажный дом, из оконных рам был вырезан орнамент и покрашен в золотой цвет. Сам же дом, был весь фиолетового цвета, с разными декоративными вкраплениями на стенах. На ухоженной, красной крыше стоял флигель из золота, который блестел на солнце и слепил глаза.

Кайшин подошел к колодцу, и начал набирать от туда воды, и смывать с себя кровь, которая за это время успела засохнуть. Умывание заняло гораздо больше времени, чем хотелось бы, его одежда была вся в пыли, которая водой не хотела смываться. Но даже после водных процедур, рана на руке выглядела ужасно, хоть и не кровоточила больше, но боль не прекращалась и стали заметны маленькие зеленые точки на коже.

Полностью умывшись, он заметил вдалеке знакомые очертания, и догадался, что это был его друг. Кайшин быстро собрался и поспешил к нему по сельской дороге. Подойдя ближе, он увидел, что Норберт выглядит очень устало и еле стоит на ногах, но заметив своего друга, он обрадовался и тоже пошел в его сторону. Когда они встретились посреди улицы, не сказав ничего, они обменялись понимающими усталыми взглядами и сели на траву у дороги. Они так просидели некоторое время, каждый думая о своем и отдыхая от сумасшедшего дня.

– Что у тебя с рукой? – первый нарушил тишину Норберт.

– Да так, ерунда, порезался, – отмахнулся Кайшин, – лучше расскажи, что ты делал, и удалось тебе заработать немного денег?

– Ну… Скажем так, что удалось, более менее, – опустил глаза вниз Норберт, – но одна золотая у меня есть. А у тебя что? Почему ты ранен, расскажи мне, что с тобой случилось.

– Ну хорошо, – и Кайшин полностью пересказал все что было, когда они расстались на площади.

– М-да, ну и дела, – произнес помрачневший Норберт, – похоже, я теперь понимаю, почему ей никто не хотел помогать, да она же чокнутая!

– Не говори так, она просто пережила ужасные вещи, она ждет до сих пор отца девочки, которой уже нет, – вспомнив эту картину, по его спине прошелся холодок. – Только он не придет больше никогда, уже прошло слишком много лет, с тех пор как он ушел.

– Но она тебя ударила, и эта рана… Она ужасна, – он указал на руку друга, – помнишь, что говорил Марис? Что может пойти гной, и похоже, уже что-то появляется!

– Да ну тебя, это ерунда, всего лишь царапина, меня беспокоит немного другое, по поводу той монеты, что я взял у старушки, – он вытащил из сумки золотую монету и повертел ее в руках, будто ища что-то необычное.

– Тебе не стоит об этом думать, ты ведь помог ей, – он похлопал Кайшина по спине, – и вообще, ты имел право забрать все, за то что она причинила тебе!

– Она же страдает, мне кажется это не правильно все, – он продолжал терзать себя, пытаясь понять, правильно ли он поступил или нет. – Расскажи, что делал ты?

– А, да, точно, – обрадованный сменой темой оживился Норберт, – сначала я пошел помогать кузнецу разносить инструменты. Скажем так, моей помощи он рад не был. – Он улыбнулся во весь рот. – Но работу свою я выполнил, и он мне заплатил, как и обещал. Знаешь, люди здесь хоть и хмурые, но на деньги не скупятся. Интересно, как это нас Штайн не высмеял, что мы без денег были?

– Он просто не успел нам этого сказать, слишком быстро мы ушли, – они вместе посмеялись, после чего еще посидели на траве, пока желудок не начал петь сонату.

Порешав на том, что пора идти и купить себе еды на рынке, они встали и поковыляли прямиком к торговой площади. Пройдя, возле дома старушки, Кайшин еще раз взглянул на дом, в нем все так же было тихо и никого не было видно. Внутри у него все равно что-то сжималось, монета лежавшая у него в сумке не давала ему покоя. Сейчас, в нем боролось сразу несколько сторон, одна кричала ему, вернуть монету старушки, а вторая, что эти деньги заслужены и он не должен ни о чем жалеть. Он почувствовал, что все эти эмоции мучают его, и что он должен узнать, о правильности своих решений. Ему нужен был Марис.

Когда они шли с Норбертом по людным улочкам города, на них косились проходящие люди, которые смотрели сначала на усталого Норберта, а потом на раненого Кайшина. Некоторые даже предлагали помощь, ребята же в свою очередь от нее добродушно отказывались.

На рыночной площади, как и ожидалось, находилась куча народу, все толпились и кричали друг на друга, в какофонии голосов невозможно было ничего разобрать. Лишь удача помогла ребятам пробраться к торговой лавке, где они смогли купить себе еду, на ближайшее время, при этом потратив около двенадцати серебряных монет.

Небольшую часть купленной еды, они разделили друг с другом и съели сидя на скамье в парке, недалеко от рынка. В парке ходили в основном всякие влюбленные пары, старики и королевская знать, но на ребят никто не обращал внимания, несмотря на то, что они выделялись среди народа. Они наблюдали за тем, как похолодевший ветер треплет листья деревьев и небольшое озеро, которое находилось у них за спиной, начало шуметь еще громче.

Ребята закутались поплотнее в свои одежды и покончив с едой, уже направились к выходу, как их кто-то сзади окликнул. Обернувшись, они узнали в человеке, того самого фермера, которого они увидели днем, он был одет в дорожный плащ с капюшоном, который закрывал его круглую голову от ветра. Он, ковыляя, подошел к ним и произнес укоризненным тоном:

– Я вас по всему городу ищу! Разве вы не обещали мне помочь? – он выглядел рассерженно, хоть его голос и был спокоен.

– Мы как раз собирались к вам, – сразу же ответил Кайшин.

– Ну конечно, только почему-то, когда я вас увидел, вы шли совсем в другую сторону! – его тон начал становиться раздражительным.

– Мы хотели сходить… – но его слова прервал фермер, который все еще смотрел на них, как на детей, которые разбили любимую мамину вазу.

– Вы просто хотели убежать! Я все знаю, ну уж нет, так просто вы не уйдете, поможете мне, тогда и идите, куда хотите, – сказал фермер, смотря на них из капюшона, который прикрывал его седину.

– Хорошо, мы поможем, но зачем нам идти к вам так рано? – удивился Кайшин, потому что время было давно хоть и не раннее, но до ночи оставалось еще много времени.

– Как это зачем? План кто придумает? Я? Нет уж, сейчас идете со мной и готовите все, что необходимо для поимки вора. Главное его поймать, а дальше я сам разберусь. Надеюсь все понятно? – ребята молча кивнули. – Вот и замечательно! За мной!

Они пошли по парковой аллее за фермером, который шел очень быстро, и ребятам приходилось постоянно бежать за ним, чтобы не отстать. Выйдя из парка, они шли по улицам, каждый раз сокращая через какие-то переулки, где иногда сидели попрошайки и просили милостыню. Как много могли напросить такие люди в местах, где людей меньше всего, неизвестно, но вели они себя нагло и упорно шли несколько метров за человеком проходившим рядом. Так же в подобных местах часто встречались разные странные личности, которые косились на фермера и ребят, своим мрачным взглядом, будто что-то замышляя.

Подходя уже к ферме, фермер наконец-то остановился и повернулся к ребятам:

– Так, сейчас как мы вернемся, я покажу вам место, откуда можно наблюдать. Ночью, весь скот я сгоню в амбар, оттуда они и пропадают. Так что вы будите ждать там, – он говорил медленно и тихо, чтобы никто кроме них не мог услышать о их разговоре. – Не знаю, как и кто проникает туда, но сколько я замков не вешал и не дежурил у входа, так никого поймать и не смог.

– А почему вы сами не подежурили внутри? – поинтересовался Норберт.

– Потому что… – замялся фермера, потирая свое лицо, – потому что не ваше дело! Вы меня поняли? Внутри амбара, есть небольшой второй этаж, оттуда видно все что находится внизу. Так что затаитесь в сене, чтобы не видно было, а как придет кто, так сразу схватите! Хорошо, вперед! – они пошли за фермером на его ферму.

Из дымохода валил дым, и исходил приятный запах еды, видимо жена фермера готовила ужин. Но в дом они зайти не смогли, потому что все трое, пошли к самому большому амбару. Открыв большую деревянную дверь, фермер запустил ребят внутрь, где стоял ужасный запах, В амбаре находилось несколько загонов, один большой – для овец, другие гораздо меньше, которые были для свиней и коров. А у дальней стены лежал большой ворох сена, которым и кормили всю живность.

– Вот, тут и проведете ближайшую ночь, – усмехнулся фермер, вот вам сеть, чтобы можно было поймать грабителя – он протянул им большую сеть. – А теперь лезьте наверх, и ждите, я попрошу жену, чтобы выделила порцию ужина на вас.