Французский перец

Мне ужасно не хочется идти в кабинет к Пуавру. Меня передёргивает от одной только мысли, что я снова увижу надменное брезгливое выражение его лица. При последней нашей встрече я даже не поздоровалась с ним. В животе неприятно холодеет от мысли, что мсье Пуавр попросит меня уволиться из компании. Хотя, что я сделала? Я хороший работник. Работа моего сектора отлажена, как механизм швейцарских часов. Может ли Пуавр уволить меня лишь за то, что я с ним не поздоровалась? Сильно нервничаю. Меня начинает подташнивать. Несмотря на это, я иду по коридору в сторону кабинета, где расположился Пуавр.

Стучу в дверь и, не дожидаясь ответа, ступаю в кабинет. Стоит лицом к окну. Руки заложены за спину. Ноги широко расставлены. На Пуавре превосходный серый костюм-тройка.

– Добрый день, мсье Пуавр! Вызывали? – из последних сил стараюсь улыбаться. Мне абсолютно не хочется этого делать. Мне вообще не хочется с ним разговаривать.

Поворачивается ко мне, сверкая серыми жемчужинами. Смотрит с прищуром. В воздухе повисает неловкая пауза. Я переминаюсь с ноги на ногу. Мне становится ужасно неуютно в его кабинете.

– Добрый день, мадемуазель Карин! – разрывает тишину с легкой хрипотцой голос Пуавра. – Да, проходите. Садитесь.

Я не хочу сидеть, когда он стоит. Я так буду чувствовать себя неуютно.

– Спасибо, я постою.

– Конечно, как Вам будет угодно, – делает глубокий вдох. – Я Вас вызвал вот по какому поводу, мадемуазель Карин. Как Вы знаете, на нашем предприятии действует корпоративный кодекс. Руководство нашей компании, в моём лице, не одобряет, когда сотрудники нарушают положения, прописанные в данном документе.

Я таращусь на него безумными глазами, не понимая, о чем идет речь.

– Я не понимаю Вас, мсье Пуавр, – я напугана, я в панике. Делаю шаг назад. К двери.

Пуавр подходит ко мне достаточно близко. Настолько, что я слышу аромат его парфюма. Терпкий, дорогой аромат с тёплыми древесными нотами.

– Сейчас я Вам объясню. Корпоративная этика не поощряет неуставные отношения между сотрудниками. Тем более, – говорит отрывисто, выделяя каждое слово, – в помещениях офисов и зданий, принадлежащих компании, а так же иных конструкциях и сооружениях, располагаемых на территории этих объектов.

Его путаная речь окончательно сбивает меня с толку. Но вид у Пуавра такой, будто он готов растерзать меня прямо здесь, в овальном кабинете. Глаза пылают, он хочет испепелить меня взглядом. Кажется, он рассержен не на шутку. Я нервно сглатываю под натиском его пламенных невразумительных фраз.

– И все-таки, мсье, я не понимаю, – начинаю блеять я, теряя остатки уверенности. Пуавр подходит вплотную.

– Запись, Карин. Охрана офисного здания в Ля-Дефанс передала мне запись с одной из камер видеонаблюдения, – шумно дышит. Его лицо на непозволительно близком от меня расстоянии. – Весь штат охраны видел, как ты отсасывала этому русскому в лифте! Между тринадцатым и четырнадцатым этажом! Это видели все охранники! Все, Карин! Все до единого!

Его ноздри раздуты, отчего нос становится похожим на клюв огромной птицы. По телу прокатывается волна неприятных мурашек. Из моих уст невольно вырывается нервный смешок. Откашливаюсь, стараясь замаскировать неловкий момент.

– Вы находите это смешным, мадемуазель? – его губы вытягиваются в струну и бледнеют. Желваки играют на мужественном лице.

– Простите, мсье Пуавр, – опускаю взгляд, виновато поджимая губы.

– Зачем ты мне врала? – выдыхает Пуавр. – Зачем? Чего ты хотела этим добиться?

Вздрагиваю от его слов, словно от удара. Таращусь на него. Я ровным счетом ничего не понимаю. Это какой-то абсурд!

Пуавр продолжает шипеть мне в лицо:

– Я хочу тебя. Слышишь? Отсоси мне так же, как отсасывала ему! – в расширенных зрачках бешеное желание. Смотрит на меня голодными глазами. – Ну давай же. Встань на колени. Возьми мой член в рот.

Мотаю головой, стараясь освободиться от внезапно навалившегося морока. Бред! Пуавр приехал в Россию для того, чтобы отчитать меня за непристойное поведение в лифте и попросить сделать ему минет? Мне кажется, или мир сошел с ума?

Усмехаюсь, не пряча своего истинного поведения.

– Вы за этим приехали, мсье Пуавр? Вы приехали в Россию, преодолев огромное расстояние, только за тем, чтобы я Вам отсосала? Вы правда за этим приехали? – мне становится смешно. Я открыто смеюсь ему в лицо. Пуавр вспыхивает, но тут же резко бледнеет.

– Стерва! – зло шипит Жильбер.

– Мерзавец! – рублю ему в ответ.

– Шлюха!

– Импотент!

Больно хватает меня за волосы и притягивает к себе.

– Хочешь, чтобы я доказал тебе обратное? – в глазах адское пламя, губы в паре сантиметров от моих. Разглядывает их ненасытным взглядом. Моё сердце готово выпрыгнуть через горло.

– Мсье Пуавр, – цежу сквозь зубы. – Не Вы ли только что говорили мне о корпоративной этике? А теперь сами хотите нарушить положения, регламентированные кодексом.

Отпускает меня, тяжело дышит.

– Сегодня. В семь. У меня в апартаментах.

– Нет, – мотаю головой.

– Почему?

– Вы забыли. Я девственница.

– Лжёшь! Ты опять мне лжёшь! – бесится Пуавр.

– Нет… Там я всё ещё целая…

– Мне все равно! Я хочу тебя! – лицо перекошено желанием.

– Интересно, как к этому относится Ваша жена? Или ей всё равно, что её муж ездит в Россию только за тем, чтобы ему сделали минет? – меня трясёт от его беспардонности. Неужели он думал, что стоит поманить меня пальцем, и я опять побегу за ним. Может, с кем-то этот трюк и проходит, но только не со мной, мсье Пуавр! Не со мной! У Вас был шанс, и Вы его упустили. Больше такого случая Вам не представится. Увы! Брезгливо кривлюсь в ухмылке, не отводя глаз от Пуавра.

На секунду его глаза гневно вспыхивают. Взгляд резко становится холодным и отстранённым. Делает два шага назад. Разворачивается ко мне спиной и подходит к окну.

– Мадмуазель Карин, Вы можете возвращаться на свое рабочее место, – произносит ледяным тоном.

Стоит, не поворачивая головы, уставившись в окно. Превосходно! Даже в такой, казалось бы, невыгодной для него ситуации Жильбер держит марку. Он по-прежнему неподражаемо великолепен в своем высокомерии.

Выхожу из кабинета. Моё «я» ликует. Самооценка взлетает до небес. Конечно, мне немного неприятно, что весь штат парижского офиса наблюдал за моим нравственным падением в лифте между тринадцатым и четырнадцатым этажами, но то, что мсье Пуавр прилетел в Россию только ради того, чтобы попенять мне за этот отвратительный поступок, заставляет всё внутри трепетать. Ах, как сладка месть! Маленькая женская месть! Единственное, что мне не нравится в данной ситуации – это то, что Пуавр всё ещё хочет меня. И от этого заходится сердце. Мне ужасно хочется отдаться этому мерзавцу. Нет, я не люблю Пуавра. Это просто влечение. Чувственный магнетизм. Я хочу его тело. Я хочу видеть, как он стонет под моими ласками. Вот чёрт! Я опять думаю о нём в непозволительном ключе! «Очнись, Карина! Этот человек унизил тебя, и продолжает это делать! Ты в своем уме?»

***

Пуавр в Москве неделю. Всю неделю я бегаю в его кабинет с отчётами. Целыми днями занимаюсь только тем, что составляю для Пуавра графики, сводки, прогнозы. Вопреки моим опасениям, он ко мне больше не пристает. Слушает меня, стоя лицом к окну. Пьёт кофе. Иногда вскользь смотрит на меня пронзительным взглядом, слегка прищурившись, отчего лучики морщин в уголках глаз становятся более явными. Изредка задает вопросы. Темы наших бесед имеют исключительно деловой характер.

У меня неприятно сосёт под ложечкой. Всё-таки Пуавр приехал, чтобы уволить меня? Не слишком ли много чести для такой мелкой сошки, как я? Меня сильно настораживают все эти отчёты и графики, что я ношу Пуавру.

Через пару дней градус напряжения спадает, и я осторожно интересуюсь, почему мсье Драка не приехал сам, а прислал Пуавра. Я должна выяснить истинную цель визита Жильбера в Россию.

– У него несчастье, – смотрит на меня острым, как кинжалы, взглядом. – Умерла любимая сука Пьера, Альма. Пьер её просто обожал.