Французский перец

Официант выходит с террасы.

– Вы уже определитесь, Карин, кто Вы, – Жильбер встряхивает газету, на меня по-прежнему не смотрит. – Дорогая проститутка или дешёвая шлюха!

– Мсье Жильбер! – мгновенно вскипаю я. – Вам не кажется, что Вы переходите все границы?!

Отбрасывает «Паризьен» в сторону, зло сверкает глазами. Губы сжаты, крылья носа напряжены.

– А вам не кажется, что Вы влезаете в чужую семью?! Между прочим, Драка женат! А Вы своим поведением… – задыхается, захлёбываясь собственными эмоциями.

– Напомнить Вам, мсье?! Как будучи так же женатым, Вы предлагали мне переспать! – в эту минуту я готова задушить Пуавра. Меня трясёт от негодования. Тоже мне моралист выискался!

Мои слова на него действуют, как ушат воды. Лицо Жильбера тут же мрачнеет. Он резко откидывается на спинку кресла.

– Я – другое дело, – бормочет себе под нос, сдвинув брови. – Откуда Вы только взялись…

Отводит взгляд и недовольно щурится, разглядывая лужайку.

– Прошу прощения, мадемуазель Карин. Приятного аппетита, – встаёт и спешно уходит.

Я остаюсь одна. Меня всё еще потрясывает, когда мне приносят завтрак. Хватаю с тарелки тост и нервно жую. Я никак не могу успокоиться. Если так пойдёт и дальше, то к концу недели у меня начнётся нервный тик. Но что имел в виду Пуавр, сказав, что он – другое дело? Впрочем, какая мне разница после всего, что он тут мне наговорил. Он просто бесится, что у него не получилось, а у Драка может получиться! Раз он предлагает мне выбрать, то я выберу! Выберу! Может даже не сомневаться!

Вскакиваю с места, полная решимости, и иду к себе в номер. Если Пуавр так хочет, то я сегодня же пересплю с Драка. Пусть посмотрит! Побесится! Ведь ему нравится следить за мной. Недаром вчера весь вечер проторчал на балконе! «Красивое платье, мадемуазель Карин! Особенно со спины!» Я ему устрою спектакль! С фейерверком и летающими шарами! Посмотрим, как он запоёт! Поглядим, что он на это скажет!

***

Драка звонит мне по телефону, просит, чтобы к двенадцати я оделась и спустилась в холл.

Едем на симпозиум. Я, Драка и Пуавр. В салоне автомобиля тягостное молчание. Время от времени Драка пытается разрядить обстановку, обращаясь то ко мне, то к Жильберу. Отвечаю односложно. Пуавр предпочитает молчать.

Симпозиум проходит в отеле неподалёку от нашей виллы, поэтому едем не долго. Выходим из машины и идём к входу в огромный пятизвёздочный отель.

Мероприятие проходит в небольшом зале с мягкими креслами и напольным ковровым покрытием. Участников не много. Всего тридцать человек, включая меня и акционеров – Пуавра и Драка. Делаю доклад. Коллеги задают мне вопросы. Удивляюсь тому, что женщин не много. Те, что есть, старше меня минимум лет на десять. Пуавр молчит, сосредоточенно изучает очередной график моей презентации. Я недовольно поглядываю на него в ожидании каверзного вопроса. К моей радости, Пуавр ни о чём меня не спрашивает. В конце первого заседания обмениваемся визитками и расходимся. Мы с Драка возвращаемся на виллу. Пуавр берёт в отеле машину и уезжает в город.

Чувствую досаду от того, что мне не удастся подразнить Пуавра. Но своих планов относительно Пьера я менять не собираюсь. Напрашиваюсь на ещё один романтический вечер, недвусмысленно намекая Драка на интересное продолжение. Пьер счастлив. Весь день дурачится, словно ребёнок.

С наступлением темноты спускаюсь на террасу. Всё как вчера – свечи, скрипка, лепестки, медленные танцы, изысканные блюда. На мне чёрное кружевное платье, обтягивающее тело, как перчатка, и кружевные манжеты с секретом. Тонкие чёрные ленточки, завязанные в бантики, достаточно длинные. Их можно использовать для того, чтобы привязать мои запястья к спинке кровати. Или связать между собой, сделав подобие наручников.

Драка в восторге. Шмелем кружит вокруг меня. Весь вечер я поглядываю на балкон Пуавра, в надежде, что он успеет вернуться до того момента, как мы уединимся. Но к моему огорчению этого не происходит.

Покончив с трапезой, Пьер тащит меня наверх, прихватив с собой бутылку вина и бокалы. Пока мы поднимаемся по лестнице, шепчет мне на ушко непристойности. Я изрядно пьяна. Глупо смеюсь над каждой шуткой, сказанной Пьером.

Вваливаемся к нему в номер. Лобызает мою шею. С жаром тискает, прижимая меня к стене.

– Карин, ты такая красивая… Такая властная. Ты доставишь мне удовольствие? – Драка пьян не меньше меня.

– Конечно, Пьер! Я здесь как раз для этого!

– О, Карин, – стонет Пьер. – Я видел запись, где ты и этот русский парень занимались любовью в лифте.

– Что? – шиплю я. Я пьяна, но ещё способна адекватно воспринимать происходящее. Похоже, в парижском офисе все видели эту чёртову запись. Но сегодня я слишком напилась, чтобы мучиться угрызениями совести.

– Карин, я сохранил запись у себя на компьютере и втихаря дрочил на тебя.

– Что?! – продолжаю шипеть я, вытягивая шею, как гусь.

– Да, Карин. Я знаю. Это очень плохо, – Пьер чуть не плачет. – накажи меня, Карин!

– Что?! – я тут же начинаю трезветь. Вот это новости!

– Вот, – он подходит к встроенному шкафу и достаёт плеть из чёрной кожи со здоровенным круглым набалдашником на ручке.

– Ты накажешь меня? – судорожно выдыхает, протягивая плётку.

– Но я… – ошалело смотрю на него, делая шаг назад.

– Не отказывай мне, Карин. Пожалуйста… Прошу тебя… Карин… – глаза затуманены. Похоже, Драка возбуждает эта игра. – Хочешь, я встану перед тобой на четвереньки? Или как ты хочешь. Только прикажи. Я всё сделаю.

Нервно сглатываю. Драка смотрит с мольбой. Вот чёрт! Я совсем не так себе представляла ночь с Пьером. Неуверенно беру плеть в руки. Драка, не отводя взгляда, начинает расстёгивать ширинку. От страха перед неизвестностью у меня внутри всё сжимается. Брюки падают на пол. До колен стягивает с себя трусы, обнажая нехилых размеров торчащий эрегированный член.

– Пожалуйста, Карин. Пожалуйста, – стонет Драка. Наклоняется, выпячивая зад. – Ну давай же… Ну…

Ждёт, когда я буду его пороть. Прокашливаюсь и осторожно шлёпаю по нежным белым ягодицам. Скорее, не шлёпаю, а оглаживаю.

– Сильнее, Карин! Сильнее! Я дрочил на тебя! Накажи меня!

Замахиваюсь и ударяю сильнее. Плеть оставляет на заднице Драка яркие розовые полосы. Пьер вздрагивает и начинает мастурбировать.

– Я дрочил на тебя… – закатывает глаза. – Меня надо выпороть… Ещё! Накажи меня!

Хм! А это намного лучше, чем ложиться под его жирную тушу. Кажется, я вхожу во вкус. Следующий удар наношу более уверенно.

– Так ты говоришь, дрочил на меня! – Удар! Драка опять вздрагивает. – Плохой мальчик… Плохой!

Снова хлёсткий удар.

– Нельзя так делать, – цокаю языком. – Ай-яй, как не хорошо.

– Я не буду больше, Карин! – всхлипывает Драка. Из глаз брызжут слёзы.

– Врёшь, – шиплю змеёй. – А врать нехорошо!

Ещё удар! Пьер вскрикивает и выгибается от боли. Еще удар! Снова вскрик. Пьер рыдает.

– Какой мальчик! Какая красная попка! – глажу рукой по воспалившимся рубцам.

– Ах… – вздрагивает и всхлипывает Пьер, закатывая глаза.

– А если я тебя накажу вот так, – провожу рукой по пылающим ягодицам и шлёпаю ладонью. По телу Пьера прокатывается дрожь. – Вот так… – Спускаюсь ниже и обхватывают рукой яички. Крепко сжимаю их. Он воет в голос от боли.