Эта ночь была бархатной

Колонны демонстрантов двигались мимо кинотеатра «Космос», и тут раздались первые выстрелы. Пришла пора действовать. Элвис затушил сигарету. Его четверка бегом спустилась по лестнице и выскочила из жилого здания.

Кто-то из «соколов» размахивал бамбуковыми палками кэндо, другие стреляли в воздух, рассчитывая напугать студентов, а Элвис орудовал кулаками. Маг поставил перед своими ребятами четкую задачу: хватайте журналистов, отбирайте у них камеры, а если станут сопротивляться, помните немного. Только людей с фото-и телекамерами и журналистов. Тех, кто ничего не снимает, не трогать – нечего тратить на них силы и время. И никого не убивать. Просто всыпьте как следует, чтоб неповадно было.

Элвис отдавал должное протестующим: в первые минуты, пока не началась стрельба, они яростно сопротивлялись, но потом, когда пули стали свистеть над головами, студенты испугались, запаниковали, а «соколы» только того и ждали и ринулись на них со всех сторон.

– Холостыми стреляют, – крикнул какой-то парень. – Пули ненастоящие, пустышки. Товарищи, не разбегайтесь!

Элвис покачал головой. Ну и дебил. Только идиоту придет в голову, что патроны холостые. Или они думают, что это очередная серия «Бонанцы»[9 - «Бонанца» (Bonanza) – американский сериал о семействе Картрайт, обитавшем возле озера Тахо (штат Невада) в середине XIX в. Транслировался на канале NBC в 1959–1973 гг.]? Что шериф с оловянной звездой на куртке въедет на коне в кадр, перед тем как пустят рекламу, и все закончится благополучно?

Многие демонстранты были настроены не столь оптимистично, как тот парень, что убеждал всех не разбегаться. На проспекте и близлежащих улицах захлопывались окна и двери, владельцы магазинов и лавок опускали железные ставни.

Спецназ и полицейские выжидали. В толстых бронежилетах и тяжелых касках, со щитами в руках, они по периметру оцепили демонстрантов, но активных действий не предпринимали.

Элвис схватил одного журналиста с беджиком на куртке. Тот стал вырываться, пытаясь удержать свою камеру. Элвис предупредил, что выбьет ему зубы, если он будет сопротивляться, и журналист уступил. Блондин, заметил Элвис, не был столь учтив. Он повалил на землю какого-то фоторепортера и ногами пинал его под ребра.

Элвис вытащил пленку из камеры, фотоаппарат отшвырнул в сторону.

Люди с фото- и телекамерами бросались в глаза. Однако по приказу Мага «соколам» предстояло нагнать страху не только на фотографов, но и вообще на всех журналистов, чтобы те усвоили, кто здесь главный, но вот газетчиков и радиорепортеров распознать в толпе было сложнее. Правда, Антилопа всех представителей СМИ знал в лицо и по именам, и если видел среди демонстрантов, то указывал на них – в этом заключалась его роль. Сами «соколы» ни в коем случае не должны были подставляться под объективы фотокамер, и Элвис, разбираясь с журналистами, был вынужден одновременно следить за тем, чтобы не попасть в свет фотовспышки. Не хватало еще, чтобы его сфотографировал анфас какой-нибудь резвый говнюк.

Но, в общем, события разворачивались примерно так, как и ожидалось, пока не застрочил пулемет.

Элвис огляделся. Что за черт? Одиночные выстрелы – это еще ладно, но неужели «соколы» теперь стреляют из пулеметов? Да и их ли это люди? Наверно, какой-нибудь шустрый студент притащил с собой оружие. Элвис поднял голову, оглядывая крыши и окна многоквартирных жилых зданий, – пытался определить, откуда ведется огонь. Пустая затея. В поднявшейся суматохе вообще ничего нельзя было разобрать: демонстранты в панике метались вокруг, громко кричали; кто-то через мегафон призывал всех разойтись: «Расходитесь по домам! Немедленно!»

По улице Амадо Нерво неслись машины скорой помощи. Элвис слышал вой сирен. Автомобили пытались протиснуться сквозь толпу. Пулемет замолчал, но пули по-прежнему свистели вокруг. Лишь бы эти любители пострелять в своих не палили, подумал Элвис. Большинство «соколов» носили короткие стрижки и были одеты в белые рубашки и кроссовки, чтобы выделяться в толпе. Однако группа Элвиса входила в одно из элитных подразделений, и обязательными элементами одежды парней Мага были джинсовые куртки и красные банданы.

– Займись вон тем хмырем. – Гаспачо показал на демонстранта, у которого в руках был магнитофон.

– Понял, – кивнул Элвис.

Мужчина, даром что в летах, оказался на редкость прытким и умудрился пробежать несколько кварталов, прежде чем Элвис его настиг. Он с криком ломился в дверь черного хода одного многоквартирного дома, умоляя впустить его. Элвис рывком развернул мужчину к себе лицом и велел отдать магнитофон. Тот тупо уставился на свои руки, словно не помнил, что у него с собой записывающее устройство. Может, и вправду забыл.

Элвис забрал у старика магнитофон и приказал:

– Исчезни.

Только он собрался отправиться на поиски своей команды, как в переулок, где он стоял, ввалился Гаспачо. По его подбородку струилась кровь. Таращась на Элвиса, он вскинул руки и попытался что-то сказать, но изо рта его вырывалось лишь бульканье.

Элвис бросился к товарищу и успел подхватить его, иначе тот просто рухнул бы на землю. Минутой позже из-за угла появились Блондин и Антилопа.

– Что, черт побери, случилось? – спросил Элвис.

– Да кто ж его знает… – пожал плечами Антилопа. – Может, кто-то из студентов, может…

– Его нужно отвезти к врачу.

– Черта с два! – затряс головой Блондин. – Правила тебе известны: останавливаем одну из наших машин и передаем его. Сами никуда не едем. Задание еще не выполнено. Там в одной закусочной прячется фоторепортер Эн-би-си. Мы должны взять этого придурка.

Гаспачо издавал булькающие звуки, как ребенок, и харкал кровью. Пытаясь удерживать товарища в вертикальном положении, Элвис сердито посмотрел на соратников:

– Черт с ним, помогите донести его до машины.

– Наша слишком далеко. Жди «скорую», или, может, появится один из наших фургонов.

А то он сам не знает! Только где она, эта «скорая»? Да и фургона что-то не видно. И никому до них нет дела. Может, удастся погрузить Гаспачо в считаные секунды, а может, на это понадобится время.

– Ну, блин горелый, это ж займет пять минут, а потом идите разбирайтесь с фоторепортером.

На лицах Блондина и Антилопы отразилось сомнение, а Элвису тяжело было держать беднягу Гаспачо, да и отнести его никуда он не мог – не такой уж он сильный. Да, он проворен и хитер, умеет драться ногами и кулаками – на занятиях освоил приемы самообороны. А вот Блондин был силен, как Самсон, он, наверно, мог бы и слона поднять.

– Маг не обрадуется, если старший одной из его ячеек умрет, – заметил Элвис.

И Антилопа наконец-то, казалось, встрепенулся, потому что смертельно боялся Мага. Да и Блондин перед Магом ужом извивался, на пузе ползал, подбирая за ним объедки. Так что инстинкт самосохранения, должно быть, что-то активизировал в его безмозглой голове.

– Ладно, оттащим его в нашу машину, – согласился Блондин и легко поднял на руки Гаспачо, хотя тот был довольно грузным.

Они понеслись к своей машине, которую оставили в одном из переулков за несколько домов отсюда. Добежав до места, увидели, что их автомобиль кто-то поджег.

– Какой же гад это сделал?! – заорал Элвис, в ярости оглядываясь по сторонам.

Он не верил своим глазам! Вот суки! Должно быть, кто-то из протестующих постарался, заметив, что на машине нет номеров.

– Что ж, твой план провалился, – чуть ли не с ликованием в голосе произнес Блондин.

Садист гребаный! То ли радовался тому, что Элвис попал впросак, то ли его подстегивала ненависть к Гаспачо.

Элвис окинул взглядом заваленный мусором пустынный переулок. Дым разъедал глаза, запах пороха забивал ноздри.

– Пошли! – Взмахом руки он показал на другой конец переулка.

– Я возвращаюсь. У нас еще дела, – заявил Блондин, опуская на землю Гаспачо. Грохнул его, как мешок муки, на груду гнилого латука. – Надо фоторепортера прищучить.

– Только попробуй уйди, козел, – пригрозил Элвис. – Маг тебе яйца оторвет, если не поможешь нам.

– За свои яйца трясись. Никого из нас он не погладит по головке за то, что мы повели себя как кучка сосунков и не выполнили задание. Хочешь поиграть в няньку, флаг тебе в руки. Но без меня.

С этими словами Блондин пошел прочь. Антилопа топтался на месте, не зная, как ему быть. Элвис не мог опомниться от изумления. Жалостливым он не был, но нормальные парни не бросают своих товарищей истекать кровью в вонючем переулке. Так нельзя. Тем более это Гаспачо! Элвис скорее даст себе ногу ампутировать, чем оставит Гаспачо умирать на улице.

– Давай помоги мне. Что стоишь? Хрен свой потерял? – со злостью спросил Элвис у Антилопы.

– При чем тут мой хрен? – не понял Антилопа.

– Только слизняк бесхребетный будет стоять и потирать руки. Бери его за плечи.

Антилопа возмущенно крякнул, но повиновался. С двух сторон поддерживая раненого, они добрели до конца переулка и вышли на большую улицу. Там был припаркован синий «датсун». Элвис поднял с земли валявшуюся рядом бутылку, разбил ею стекло со стороны пассажирского сиденья и скользнул в автомобиль.

– Что делать собираешься? – спросил Антилопа.

– А ты как думаешь? – вопросом на вопрос ответил Элвис, яростно роясь в своем рюкзаке, пока не выудил из него отвертку.