ВНЕ СФЕРЫ РАЗУМНОГО СОМНЕНИЯ. Истина иудаизма. Факты и свидетельства

– Ну да, вы были рабами, и тогда были Десять Казней…

– Какие Десять Казней?

– Ну, река обратилась в кровь, потом лягушки повсюду, вши, гибель первенцев…

– Когда ты говоришь, это было?

– Ты что никогда об этом не слышал?

– Нет. И не верю этому.

– Неужели тебе отец или бабушка никогда не рассказывали о посохе?

– Нет.

– А прадедушка?

– Тоже нет.

– Ну, знаешь, хватит прикидываться…

Никто бы не стал брать на себя исполнение всех законов Торы, не веря, что она дана свыше при таких обстоятельствах, какие в ней описаны.

Тора говорит: «Только будь очень внимателен и берегись, не забудь, что видели твои глаза» (Дварим, 4:9). Если все говорят, что не видели, никто это и не станет соблюдать. В книге Дварим (8:2—4) Моше обращается к евреям, чтобы помнили ман, который падал с неба и они его ели, и одежду и обувь, которая чудесным образом не порвалась в пустыне за сорок лет. Ясно – это обращение к евреям, которые все это видели и пережили, а последующие поколения приняли от них, поэтому и могли, полагаясь на знание своих предков, соблюдать законы Торы. Вымыслов бы никто не принял.

Вот еще причина, по которой невозможно, чтобы Тору представили как «давно утерянную» последующим поколениям: трудно поверить, чтобы весь еврейский народ полностью принял эти нововведения, совсем забыв о замечательном прошлом. А если бы был человек, вернувший народу давно утерянное знание, конечно, имя великого героя славилось и сохранялось бы в поколениях. Но ни в одной из тысяч наших рукописей не сказано о таком человеке.

Мы говорили о мане, падающем с неба, основном продукте питания народа в течение сорока лет странствий в пустыне. Во многих отношениях это чудо поразительнее таких великих чудес, как Десять казней, Рассечение моря и Дарование Торы. Те, при всей грандиозности, были однократными, а ман падал ежедневно – целых сорок лет! Невозможно было написать, что люди собирали и ели его каждый день, если бы этого не было.

Скептик способен возразить: «Может, это выдумало первое поколение жителей Земли Израиля? Ведь жители пустыни, как пишет сама Тора, умерли, свидетелей не осталось, и придумывай все, что угодно».

Но и это не возражение – потому что в Торе написано, что там умерли только мужчины от двадцати до шестидесяти лет. А те, кто были моложе двадцати и старше шестидесяти при выходе из Египта, могли прожить сорок лет в пустыне и войти в Землю Израиля. Представьте юношу, который вышел из Египта в девятнадцать лет и вошел в Землю Израиля в пятьдесят девять лет. Попробуйте убедить его, что миллионы людей ели ман в пустыне, если этого не было? И другие, моложе его, тоже это прекрасно помнят. Кроме того, большинство женщин всех возрастов вошли в Эрец Исраэль. Они, как и эти мужчины, ежедневно были свидетелями чуда с маном и рассказывали о нем своим детям. Если бы никто не слышал о нем, разве бы в это поверили? И потом его положили в вечное напоминание в сосуд (Шмот, 16:32—34), который хранился в Ковчеге Завета до пророка Иеремии.

Из немногого, что мы упомянули (потом мы еще добавим), вполне ясно, что гипотеза «позднейшей фабрикации» ложная[46 - Например, в разделе об археологии мы цитируем д-ра Ахарони: «Никакой автор или редакторы не могли составить или придумать эти истории через сотни лет после того, как они произошли. Не осталось ни одного серьезного библейского ученого, который бы оспаривал историчность этих событий».]. Поверить в выдумку всех чудес намного труднее, чем признать их достоверность.

Дополнительный момент: копирование свитков Торы сопровождают очень строгие законы. Даже одну букву записывать в свитке по памяти запрещено. Сначала писец должен ее прочитать из другого кошерного свитка (Рамбам, Законы тфилин, мезузы и свитков Торы). Добавить или убавить хоть одну букву строжайше запрещено, это делает весь свиток негодным для употребления (Рамбам). Поэтому свитки из разных частей света практически идентичны. Кроме того, принято еженедельно читать раздел из Торы по свитку публично вслух в синагоге, чтобы всю прочитывать за год. Свиток перед тем, как помещают в синагогу для общего чтения, тщательно проверяет специалист, возвращая писцу для окончательного исправления. А при чтении Торы все слушают ее и исправляют ошибки чтеца, при этом обнаруживаются возможные ошибки в самом свитке. И свиток не читают, пока все не исправят, как полагается. Все эти законы обеспечивают точность, с которой Тора передается из поколения в поколение.

Не удивительно, что Иосиф Флавий (Против Апиона, 1:8) писал через тринадцать веков после дарования Торы (около двух тысяч лет назад):

«Насколько мы доверяем книгам нашего народа очевидно из того, что и через много веков ничего к ним не добавляем и не убавляем от них, и не делаем никаких изменений. Все евреи впитали с молоком матери веру в то, что эти книги имеют Божественное происхождение, хранят им верность и готовы, если надо, за них умереть. Ибо не новость для наших многочисленных (еврейских) пленников, и нередко бывало в истории, что они шли на муки и смерть всякого рода в цирках и театрах, лишь бы не поддаться насилию и не сказать ни слова против наших законов и их источников».

Что же давало евреям такую силу и твердость? – Беспрецедентная прочность цепи традиции, как объясняет Рамбам во введении к Мишнэ Тора. Он пишет, как наши законы и традиции (и свитки Торы) передавались от Моше по непрерывной цепи через пророков, и после разрушения Храма до времени составления Мишны и Талмуда, а затем к Геоним, которые уже были близки по времени к Рамбаму. Он перечисляет поименно лидеров поколений и имена их учеников, которые в свою очередь передавали законы и традиции своим ученикам.

Итак, мы видим: теория позднейшей фабрикации тоже не проходит: непрерывная цепь традиции идет от Моше, от Синая – до наших дней. И евреи верны традиции, предпочитая умереть, но не сказать ни слова против святой Торы. Такую традицию нельзя было изобрести.

Комитет

Но, игнорируя все сказанное выше о чудесах в Египте и откровении Творца на Синае, скептик может все-таки заявить, что законы Торы выдумал человек – не так трудно собрать умных людей и создать конституцию и свод законов?

В ответ, представим себя членом Комитета, которому поручено разработать законы Торы. Как к этому подойти, чтобы за новой религией пошли миллионы людей? Мне кажется, я могу показать, что движимые такой целью вы никогда бы не написали Тору такой, как есть.

Первое правило: чтобы продать новый продукт, привлечь к религии больше людей – это облегчить ее принятие, дать минимум нетрудных законов.

А Тора дает 613 заповедей, и никто из членов Комитета, если он в здравом уме, даже не мечтает исполнить их все до одной. Фактически, в Торе больше законов. Рамбан и Рамбам (и другие важные комментаторы) спорят, какие из них входят в 613[47 - Поскольку по традиции их 613, вопрос в том, какие из многих заповедей включить в их число, – для этого они должны соответствовать определенным характеристикам.], но все согласны, что технически их значительно больше. Их обилие – первый довод против того, что Тору с ее законами написали люди.

Теперь оценим несколько заповедей, чтобы понять, стоило ли Комитету их класть в основу новой религии.

Начнем с мицвы о Шмите, субботнем годе: каждый седьмой год запрещено заниматься всеми земледельческими работами (Ваикра, 25:1—24). Кто-то выдвинул такую идею, и вы ее обдумываете как член Комитета:

– Хорошая идея.

А потом думаете, как ее исполнить. Можно разделить землю и земледельцев, которые их обрабатывают, на семь частей. Один год под паром первая часть, второй – вторая, и так далее. И те, кто работают (шесть седьмых народа), должны отдавать часть продукции тем, кто в этом году отдыхает, поддерживая субботнюю группу. Отлично!

Но руководитель Комитета предлагает: «В седьмой год никто не обрабатывает землю, никто не подрезает деревья и не сеет зерно для следующего урожая! Все поля и сады открыты для всех, каждый может придти и взять, что ему надо».

Вы опешили от явной иррациональности и протестуете: «Господин председатель, отличная идея, но я предлагаю такой вариант: разделим землю на семь частей, тогда каждые семь лет все будут радоваться субботнему году». Гордые своей идеей, вы садитесь на место.

Но председатель строго говорит: «Нет, субботний год будет у всех сразу».

Вы возражаете: «Да, но что им есть в тот год? Тем более, в следующий год, если вовремя не засеять поля»?

– Сделаем так, – говорит он. – Пообещаем всем, что в шестой год будет колоссальный урожай, так что хватит на седьмой и восьмой год (как сказано в Торе, Ваикра, 25:20—22).

– Прошу прощения, сэр, – говорите вы, – но что это за обещания? Разве от вас зависит урожай?

Однако председатель настаивает:

– Или все отдыхают, или никакого субботнего года!

Товарищи по Комитету встают на вашу сторону.

– Господин председатель, есть много возможностей, выберем другую заповедь, эта слишком трудная.

И не забудьте, речь идет о сельскохозяйственном обществе, где нет заводов и фабрик, все обрабатывают свои сады и поля и этим живут. И вдруг вы говорите не работать целый год! Можно в здравом уме принимать такие решения?

Но в Торе сказано, что все без исключения должны на год отстраниться от этой работы в надежде на избыток урожая. Кто же это послушает и станет выполнять? Кто поверит такому руководителю? Разве что этот руководитель сам Творец, от которого зависит весь урожай. Ясно, что кроме Б-га никто это и не мог предложить.

Заседание Комитета еще не кончилось, посмотрим, что будет дальше.

После семи семилетних циклов – семи субботних лет – следует юбилейный, пятидесятый год (Ваикра, 25:8—24). Выполнив все требования последнего седьмого (сорок девятого) года, теперь нельзя работать и в йовель, пятидесятый год. Два года поля никто не будет обрабатывать! Человеческий закон никогда не зашел бы так далеко. Под давлением вы согласились на субботний год, но теперь председатель предлагает юбилейный. Он в своем уме?

– Сэр, мы пытаемся «продать» новую религию, – говорите вы. – Никто ее не примет. Это слишком тяжело. Вы потеряете всех последователей с их членскими взносами.

– Нет, это отличная идея, – возражает председатель, – только подумайте: целых два года не работать!

– Два года? Да вы что? Кто на это пойдет? Мы думали, что они возмутятся, услышав об одном годе, а что будет с йовелем? Они оставят всю Тору, которую мы предлагаем, все заповеди, которые мы с таким трудом выбрали и составили.

Но председатель настаивает.