Горе

Он небрежно толкнул меня к человеку в свитере. Я посмотрел на него. Острый нос, темные волосы, особенно выделенные скулы, большие и вечно щурящиеся глаза, потрескавшиеся губы, небольшая щетина под носом, плоские уши и морщинистый лоб на его физиономии составляли все вместе очень задумчивый, но в то же время туманный вид. Несмотря на это, эмоции, которые выражало его лицо, придавали ему вид очень впечатлительного и, между тем, чувствительного человека, который в разговоре пытается дополнить своей рассказ мимикой, оставляя движения тела в статичном положении. Этот мужчина в свитере рассеянно посмотрел на меня, а потом, разглядев достаточно мою одежду и вид, задумчиво-удивленно стал изучать меня, стараясь проникнуть через глаза в душу.

–Еще один?– голос у него был молодой и бодрый. Видно, что человек недавно перебрался в это алкогольное царство, где самый энергичный человек раз в неделю становится вялым, уставшим и хмурым.– То девочка, теперь…

Он посмотрел на меня, потом на девочку. Я тоже взглянул на собеседницу и узнал в ней ту самую красавицу, смотревшую печально из окна. Пару капель пота появились на моем лице, но тут же пропали.

–Постойте,– он пристально взглянул на меня.– А вы случайно не знаете эту девочку?

Я посмотрел в сонные, уставшие глаза. Они молили что-нибудь придумать, иначе случиться долгое разбирательство, которое никому не нужно.

–Да,– пропел я,– Это… Моя сестра.

–Сестра?– переспросил полицейский, посмотрев на меня еще более пронзительно.

–Да, младшая сестра.

–И как же ее зовут?

Я стал вспоминать. Откуда я мог знать ее имя? И в голове прошлись все воспоминания из прошлого…

–Вайолетт.

Девочка изумленно посмотрела на меня.

–Это правда?– взглянул на нее полицейский.

–Да,– она удивленно кивнула.

–После всего этого ужаса,– я стал врать, чтобы ситуация казалась куда более правдоподобнее,– моя сестра в страхе убежала. Я пытался догнать ее, но хаос, что творился здесь, в итоге разделили нас. Я думал, что уже не увижу ее,– моя игра заставила задуматься полицейского.

–Хорошо…,– он посмотрел на кого-то позади нас.– Можете идти.

–Спасибо, что нашли мою сестру!

Я вместе с девочкой стал идти в сторону своего дома, но мужчина в свитере взял меня за локоть.

–Постойте. Вы видели лицо убийцы?

–Нет,– на этом я хотел закончить, но мои мысли, стоило мне взглянуть в глаза следователю, почему-то сами собой продолжили,– но я запомнил его силуэт.

–Отлично!– полицейский заметно оживился.– Могли бы вы мне его описать?

–Конечно. На нем был плащ темно-серого цвета, мешковатые черные брюки и лакированные туфли.

–Благодарю вас. Если вы его снова заметите сообщите нам, пожалуйста,– он стал уходить в сторону группы людей в белых комбинезонах.

–Разумеется!– я тоже стал отстранятся от него.

Мы вышли на улицу, где жила эта девочка. Когда площадь скрылась за углом дома, она оказалась впереди меня и направила на мой лоб дуло пистолета.

–Откуда тебе известно, как он называл меня?

Я остановился и посмотрел на нее. Видно, что это было очень личное.

–Это просто совпадение,– мой голос звучал спокойно, даже несмотря на потенциальную пулю в моей голове.

–Ты бы вероятнее всего сказал Виолетта, но произнес именно так. Откуда ты знаешь мое имя?

Она взвела курок.

–Простое совпадение,– беспечно пропел я, не показав ни капли тревоги, хотя пальцы мои нервно дрожали, а пот стал стекать по телу.

–Врешь,– мрачно и злобно проговорила девочка.

–Как я мог забыть человека, который на улице просто убил человека.

–Ты… помнишь?– она опустила пистолет.

–Конечно. Такое трудно забыть.

–Как ты можешь помнить его… Он же не существует.

–Со стороны он казался довольно-таки живым,– мои глаза наблюдали, как девочка ошеломленно отвечала мне непонимающим и даже испугавшимся взглядом, и облегченно вздыхали, ведь возможная попытка умереть была исчерпана

–Неужели у тебя…

Вдалеке прозвучал взрыв. Девочка тут же встрепенулась.

–Вот он где!– хищно проговорила она и стала убегать.

Я пошел за ней. Бежать как-то не хотелось, да и вряд ли я мог упустить ее на одной улице, где из поворотов- входы во дворы. Девочка хоть и была красивой, но спортивными данным не блистала: уже спустя пару десятков метров ее темп заметно поубавился, а тяжелое дыхание доходило до меня. Я уже подходил к ней, как вдруг она резко повернула в переулок между двух трехэтажных домов. Мой темп увеличился. Я повернул туда же, но никого не увидел, хотя узкий переход на другую улицу был длинным и темным. Остановился, прислушался… Тишина. Лишь вдалеке шумели редкие машины, разъезжающие по немногочисленным улицам Пивоварни. Я медленно и аккуратно стал идти по переулку, прислушиваясь к каждому шороху и всматриваясь в каждый самый темный угол. Никого. Девочка словно испарилась.

Я обернулся. Никто не убегал. Даже заветного силуэта не наблюдалось.

Я вышел на противоположную улицу. Она была куда шире той, что была до, и заметно оживленнее. Здесь встречались прохожие, в панике бежавшие в свои дома, бездомные собаки, единственные существа в этом городе, которые все так же беспечно рыскали по мусорным бакам в поисках провианта и наслаждались свободной жизнью блохастого пса, а в больших количествах туда-сюда метались полицейские и их верные металлические кони, делавшие всей это суматохой иллюзию, будто на одного человека в Пивоварне приходится сотня суетных людей в синей форме. Но среди всей этой паники людей и спокойствия псов не было девочки. Улица хоть и была богата на оживление, чем другие районы, но все равно плотность потока была все еще невелика, так что убегающего маленького ребенка можно было заметить без труда. Пройдя вдоль улицы, я вздохнул и решил направиться домой.

Позади послышались выстрелы, которые разрывали тишины вечно пьяной Пивоварни. Они не волновали меня. Я знал, как и все, кто стреляет, но мне еще было известно, что угроза получить пулю в лоб мне не грозит, и лучше пойти домой и крепко уснуть, чем пытаться догнать то, что, скорее всего, тебя убьет.

Чувствовал, что с этой парочкой я еще встречусь.

V

Вечером следующего дня я стоял около чахлой осины и наблюдал, как жители Пивоварни хоронили ужасающе огромное количество умерших во вчерашней резне неизвестного убийцы граждан. Один человек перестрелял невинных граждан тихого городка, а затем исчез, не оставив ни следа. Меня не слишком волновало исчезновение самого отбитого психопата мира, как вопрос о запасе арсенала знакомого Вайолетт. Откуда у него так много огнестрельного запаса в таком мирном и спокойном городке? В Пивоварню уже направились тысячные толпы журналистов, которые в скором времени заполнят улицы городка и, как бы противно это не звучало, компенсируют всех мертвых хотя бы на пару недель.

Люди горько плакали над могилами своих знакомых, друзей, родственников. Я думал об убийце. Что же с ним происходит? Причина его зверств спрятана не в корысти. Им не движет материальные цели. В голове мелькали немногочисленные кадры нашей встречи с ним. Убийца лишал жизни одним движением, и все из-за пьяного состояния жертвы. Неужели он терпеть не может алкоголь? Или у него есть свои убеждения, нарушение которых грозит немедленным лишением на тот свет? Тогда что это за убеждения? Не может же даже самый импульсивный человек тут же хвататься за лезвие ножа, когда незнакомый человек всего лишь наступил на его ботинки. Гнев хоть и страшная штука, но способная поддаваться контролю. Если же человек не обделен способностью самоконтроля, его сажают в психбольницу. Но этот убийца… В нем гнев не просто царит или движет им, он буквально состоит из ненависти.

«Он же не существует».

Не существует… У него нет материального тела, его помнят только до первых секунд исчезновения, а имя и внешность невозможно отобразить в голове, хотя одежда всплывает в памяти очень четко. Это ненависть… Как смерть, только если та куда более объективна и приходит в срок, то это лишь ее последователь, помогающий делать свою работу. Это сеятель хаоса, которые почему-то живет именно в этом городе, знаком именно с той девочкой и ссорится именно с тем стариком. Почему же он бродит не по всему миру? Неужели на него действуют законы физики?