– Так, может, ты совсем проявишься? Во плоти…
– Во-первых, не получится. Максимум – буду болтаться белёсым облаком.
– Как привидение?
– Типа того.
– А во-вторых?
– А во-вторых, чего тут хорошего? Отвыкла я уже.
– Совсем не тянет?
– Иногда ноет… Не пойму где. Тела-то нет.
– И?
– Туда, куда хочешь, – не вернуться.
– Но куда-то можно?
– Да. Если упрощённо – подавай заявку и жди.
– Долго?
– Нет определённого срока.
– Но какой-то предельный срок рассмотрения есть?
– Нет. Но если данные подходят, может быстро получиться. Только без выбора: куда тебя пошлют – туда и пошлют. И заранее не знаешь, чем всё обернётся.
– Другой вариант есть?
– Есть другой сценарий. Знаешь: куда попадёшь, с кем будешь общаться, какие испытания придётся пережить. Мало того, там договариваешься с теми, кто будет твоими врагами, кто будет тебя насиловать или убивать. Даёшь согласие.
– Это отсюда «возлюби врагов своих»?
– Да. Только здесь ты не помнишь, что сам с ними договаривался.
– А «там» ты помнишь все свои воплощения?
– Не все одинаково хорошо. А некоторые вообще закрыты.
– Почему?
– Не смогу правильно воспринять…
– Правильно?
– С их точки зрения.
– «Они» – это кто?
– Те, кто следят за соблюдением правил этой игры.
– Это они её создали?
– Нет, они на вашем сленге – «смотрящие». Хотя в рамках проекта имеют возможности на некоторые усложнения и отклонения. Я уж не знаю: имеют ли они на это право или сами его взяли.
– Типа «губернаторы на местах»?
– Типа того.
– Слушай, мы тут договоримся до того, что тебя назад не пустят. Может, «связку» будем искать?
– Не так это просто…
– Давай начнём с чего-нибудь.
– Интересно?
– Да.
– Можешь узнать о себе такое!..
– И пусть!
– Хорошо… Связка жёсткая. Значит, либо пересекались несколько раз с тяжёлой завязкой в начале…
– Либо?..
– Либо завязка была в конце, и тоже тяжёлая. В общем, есть ощущение, что знаю я тебя хорошо и разного.
– Да вот и мне ты как бы не чужая. Может, поэтому я тебя и почувствовал?
– Может быть.
– А дальше как?
– Твоих воплощений мы не знаем…
– Давай с твоего последнего!
– В том-то и штука, что последнее от меня закрыто.
– То есть ты совсем не знаешь, где и когда это было?
– Когда? Примерно двести, двести двадцать лет назад.