Пропавший посёлок

Пропавший посёлок
Сергей Жулей

Дан, как и многие из его окружения, баловался осознанными сновидениями, и ему иногда даже удавалось изменить первоначальную версию сна, направив его в другое русло. Поэтому, проснувшись однажды ночью в купе поезда и обнаружив, что дверь тамбура покрыта инеем, в то время как на улице стоял конец июня, единственным разумным объяснением, которое пришло ему в голову, было: «Я просто сплю…»Но куда в таком случае делся поезд и рельсы, после того как он ступил на перрон в поисках приключений? Почему все вокруг словно родом из 70-х и Дана не покидает ощущение, что его здесь ждали? Как среди местных оказались сотрудники из «конторы», профессор неравновесной термодинамики и микробиологи? Почему в округе нет детей и домашних питомцев, не считая единственной кошки? А если это вовсе и не сон, и он действительно оказался в 1973 году в пропавшем поселке, которого нет на картах и из которого нет выхода?

Сергей Жулей

Пропавший посёлок

Первое путешествие

«Дан, просыпайся!..»

Даниил, по давно заведённой привычке, «просканировал» тело – и только после этого открыл глаза. До потолка было рукой подать: значит, он не в своей квартире. Дан повернул голову: желтоватый сумрак плыл по купе, точнее, по верхней его части, между нижними полками царила серо-зелёная мгла.

Поезд стоял на какой-то станции: сквозь неплотно задёрнутые занавески сочился тусклый свет. Стрелки часов показывали 3:07. Даниил лишь недавно вернулся к привычке носить часы, перестав постоянно лазить в карман за мобильным телефоном, и не только потому, что ему на день рождения подарили красивый хронометр, – оказывается, они действовали на него успокаивающе. Он так и не смог объяснить самому себе психологический аспект этого явления – и остановился на том, что посредством наручных часов получает ни больше ни меньше как контроль над Временем. Вот так.

«Странно: в расписании не указана эта остановка, а для Нижнего Новгорода вроде бы слишком рано. Скорее всего, здесь однопутка, – подумал он, – видимо, пропускаем встречный поезд».

Дан (так его называли близкие друзья) спустил ноги с полки, нащупал ступеньку подвесной алюминиевой лесенки и, стараясь не шуметь, слез вниз. Металл чуть-чуть звякнул, но в целом он двигался почти бесшумно. Вечером к нему в купе подселили женщину с двумя детьми, и он уступил им свою нижнюю полку. Сейчас на ней, сунув ладошку под щёку, спал малыш лет четырёх. Одеяло сползло на пол, и мальчик, чтобы сохранить тепло, подтянул колени к животу. При посадке в Москве электронное табло в вагоне показывало двадцать два градуса, но вскоре после отправления включили вентиляцию и стало прохладнее. Даниил задержал взгляд на лице ребёнка и на мгновение задумался: «В мои двадцать восемь у меня самого вполне мог быть сын такого возраста. Не получилось». Вздохнув, он поднял одеяло и укрыл им мальчика, затем осторожно потянул дверь купе влево, и та отъехала совсем без скрипа. Дан аккуратно притворил её и направился по коридору в сторону туалета, но на полпути сбился с шага и остолбенел: левый нижний угол тамбурной двери наискосок был покрыт инеем, как будто на улице стоял мороз градусов под тридцать. Так… вчера вечером в Москве было точно больше двадцати градусов, причём выше нуля, – конец июня, как-никак. Прошло около десяти часов. Куда же они за это время могли добраться?.. Ответ, как и в большинстве подобных случаев, лежал на поверхности: Даниил просто спал и видел сон, только и всего.

Как и многие в его окружении, он баловался «осознанными сновидениями» в духе Кастанеды и российского варианта сталкинга. У него кое-что получалось, а иногда не просто кое-что, а вполне продолжительные и качественные сессии. Порой ему даже удавалось изменить первоначальную версию сна, направив его в другое русло. Ну что ж, раз снова подвернулся такой случай – грех им не воспользоваться! Дан вошёл в тамбур и потянул за ручку двери, выходящей на перрон… Ну конечно, сон: она оказалась не заперта. С улицы пахнуло тёплым ночным воздухом. Он спрыгнул на землю, не откидывая подножки, и направился к зданию вокзала. Впрочем, вокзал – это громко сказано; так, маленький и до предела обшарпанный вокзальчик. Во время туристических поездок ему не раз приходилось видеть подобные старенькие строеньица рядом с полуразрушенными перронами. Правда, обычно они всё-таки располагались подальше от мегаполисов. Здесь даже не удосужились повесить вывеску с названием станции. М-да-а… провинция, однако…

Дверь отчаянно заскрипела, но всё же пропустила Даниила в сухой полумрак тёмного обветшалого помещения. Похоже, оно было здесь единственным: напротив находилась точно такая же дверь, как та, через которую он только что вошёл, – по всей видимости, она вела в сторону посёлка. Слева от входа у стены разместились несколько деревянных лавок, предшественников многоместных кресел современных залов ожидания; справа – буфетная стойка с припылённой витриной и гранёными стаканами, перевёрнутыми донышками вверх. За стойкой, со скучающим видом и полотенцем, перекинутым через плечо, стоял мужчина лет шестидесяти. «Наверное, он тут по совместительству и билеты продаёт, – мельком подумал Дан. – Не похоже, чтобы здесь часто бывали пассажиры. Во всяком случае, зарплатой его точно не обременяют: пиджаку на вид – лет сорок». Он вспомнил, что видел такие в старых кинофильмах 1970-х годов, тогда их и носили.

Подойдя к стойке, Даниил скользнул взглядом по витрине.

– Пирожки с капустой или с картошкой?

– А есть и те, и другие, – в голосе незнакомца звучала хриплая медь.

Дан полез за бумажником и только сейчас обратил внимание, что на нём спортивный костюм, а в карманах ничего нет. Ну что ж, может, во сне и без денег продадут? Но пытаться не стал и, махнув рукой, бросил:

– Ладно, в следующий раз куплю, а то ещё поезд уйдёт.

– Какой поезд?

Что-то в голосе продавца-кассира ему не понравилось. Он направился обратно к двери, открыл её и вышел на платформу. Поезда не было. Мало того, рельсов тоже не было.

Налево и направо от здания вокзала раскинулась бескрайняя тайга (то, что это не просто лес, а именно тайга, он уже интуитивно знал), прорезанная полосой смешанного подлеска. Чисто теоретически можно было предположить, что когда-то здесь лежали железнодорожные пути. Даниил наклонился. Действительно! Ему всё же удалось разглядеть на просеке скрытые травой мелкие поперечные канавки – следы от шпал. И тут он мгновенно понял, что это не сон. Однако, чтобы убедиться в этом окончательно, подобрал с земли шишку и полоснул себя ею по тыльной стороне ладони. Боль пришла вполне реальная, но вокруг ничего не изменилось.

Даниил повернулся и снова вошёл в здание вокзала.

– Рельсы куда дели? – грубовато спросил он.

– Не знаю. Может, на металлолом сдали, – в тон ему ответил человек за стойкой.

– Когда?

Мужик задумался, почесал щёку и сказал:

– А чёрт его знает!

И Дан сразу ему поверил.

– Здесь телефон есть?

Продавец указал подбородком на стену, где действительно, не замеченный Даном ранее, висел допотопный телефонный аппарат с дисковым номеронабирателем.

– В Москву как позвонить?

– Никак, это внутренняя связь.

– Внутренняя связь с чем?

– Внутри посёлка. Ну, можешь скорую помощь вызвать или милицию…

Даниил встрепенулся.

– Тут есть милиция?

– У нас тут всё есть, – неопределённо протянул мужчина, – только лучше до утра подождать. Нет, конечно, и сейчас примут, у них круглосуточно, но куда тебе теперь спешить?

– Лучше сейчас. Как звонить-то, ноль два?

– Сейчас так сейчас. А чего звонить-то, милиция – через дорогу.

– Почему, кстати, милиция, а не полиция?

– Там поймёшь. Тебя как звать-то?

– Даниил.

– А меня – Фёдор Григорьевич.

– Будем знакомы, Фёдор Григорьевич!

– Я тебе на лавке постелю: не в милиции же ночевать.

– Да уж…

Местное отделение милиции представляло собой блок из двух бытовок. Их, видимо, привезли порознь и соединяли уже здесь, на месте. Справа от входа к стене гвоздями была прибита скромная табличка с лаконичной надписью: «Милиция». Несмотря на поздний час, в одном из двух окон горел свет. Дан постучал и, не дожидаясь ответа, вошёл. За письменным столом сидел плотный человек с короткой стрижкой, в голубой рубахе с капитанскими погонами, и что-то быстро писал обычной шариковой ручкой – тёмно-жёлтой, с фиолетовым колпачком. Слева от него лежала стопка исписанных листов – штук двадцать, не меньше. Судя по всему, занимался он этим давно.

– Вечер добрый! – поприветствовал капитана Даниил.

– Да уж рассвет скоро, – благожелательно ответил тот, даже не взглянув на вошедшего и продолжая работать.

– Меня Даниил зовут, а паспорт я в поезде оставил.

– Был бы человек, а документ мы завсегда составим.