Сегмент власти

Оператор поймал интересный кадр. Неподалеку от здания следственного департамента остановилось три стареньких автобуса, откуда стали выходить новые протестующие. Если же первая волна недовольных граждан собралась стихийно, то действия новоприбывших смахивали на спланированную акцию. Из каждого автобуса доставались плакаты с лозунгами. Группы людей из разных трех автобусов не смешивались друг с другом и держали дистанцию. В каждой такой группе были свои лидеры с мегафонами, через которые поступали команды. Кто они такие и откуда взялись, никто не знал. Всего репортёр насчитал полторы сотни человек. По окончании приготовлений, протестующие построились в три ровные шеренги. В первой линии шли протестующие с плакатами, позади размещались скандирующие группы. Спереди и по бокам расположились лидеры, выкрикивающие в свои мегафоны воодушевляющие реплики о коррумпированности чиновников и властолюбии корпорации.

– Власть народу! – прозвучало из мегафона одного из активистов

– Власть народу!!! – поддерживающе отозвались протестующие.

– Это наш город!

– Это наш город!!!

– Не дадим заменить себя!

– Не дадим!!!

– Корпорация – зло!

– ДА!!!

– В пекло продажных чинуш!

– ДА!!!

– Так идёмте же, друзья покажем твердость характера!!!

– ДА!!!

Как по команде толпа медленно зашагала к воротам департамента. Приблизившись к полицейским ограждениям, протестующие выстроились плотным полукольцом. Обстановка стала напряженной. Большая часть протестующих из первой волны, стала расходится, испугавшись развития событий. Протестующие освистывали и кидались оскорблениями в тех, кто отказался от участия в митинге. Тех же, кто примкнул к их движению они одобрительно хлопали по спине и обменивались рукопожатиями, приглашая встать с ними в один ряд. На быстро сооруженный из деревянных ящиков помост с трибуной, взобрался мужчина лет шестидесяти, седые пряди волос на голове которого кое-как закрывали залысины. Выпрямившись и расправив плечи, он уперся руками в трибуну и стал молча оглядывать всех своих сподвижников, которые по короткому сигналу других активистов сразу же замолчали и уставились на старика, как паломники на реликвию.

– Друзья, сограждане, братья и сестры. Настал день, когда нужно заявить о наших проблемах, образовавшихся по вине алчных и властолюбивых капиталистических крыс в лице корпорации. Мало того, что они посягнули на святая святых, на имя господа нашего, так они вдобавок осмелились предрешать судьбы людей! Подобно господу они захотели утопить нас, оставив на плаву только тех, кого посчитают нужными! Слепо мы грешили судьбу-матушку за то, что остались без средств к существованию! Теперь же стало ясно, что на путь погибели нас вытолкнули Борисенко и ему подобные! Но не стоит забывать и о наших доблестных чиновниках, руками которых попирали наши гражданские права и свободы. Эти продажные сволочи забыли, что в этой стране власть принадлежит народу, избранниками которой являются все государственные служащие. Не иначе как предательством это не назовёшь! Я правильно говорю?!

– ДА-А-А-А! – толпа неистовствовала.

– Мы дадим властям последний шанс. Мы подождём результатов работы следователей… И если Борисенко, а потом и все его сообщники не окажутся за решеткой, мы будем действовать так, как велит нам сердце и совесть! Обращаюсь к Вам, жалкие трусливые представители власти! Считайте это как официальный ультиматум!

Под аплодисменты протестующих лидер откинул мегафон в сторону и спустился с трибуны, кидая напутствия и одобрения всем попадавшимся на пути сподвижникам.

***

Объектив телекамеры перевели на подъезжавший к воротам департамента джип конвойной службы. «Успел», – подумал я, – «Молодчина Пешков». Отошедший в сторону Ливаз посмотрел на меня и жестом головы позвал на разговор.

– Дэн, я понимаю, что извинений здесь будет мало и всё же… – Ливаз протянул руку. – Прости меня дружище. Это в первый и последний раз.

– Если с твоей стороны больше не будет никаких приколов, – я пожал руку Ливазу, – то я тебя прощаю.

– Мир?

– Мир заключается с врагами, друг мой.

Мы улыбнулись друг другу и засмеялись. Алекса и Аурелия наблюдали за нами из далека и увидев наше рукопожатие их лица расплылись в улыбке. В другом углу выясняли отношения Лукас и Эрика. Их ругань длилась недолго и вот уже спустя пять минут они снова стояли, обняв друг друга. Внезапно Лукас отодвинул Эрику в сторону и испуганно посмотрел на голографический экран.

– Ой-ёй… Ребята, внимание на экран.

***

Борисенко находился в стенах департамента уже почти два часа. Что происходило внутри никто не знал. Представители местных властей так и не появились. Благо об их явке уже никто не вспоминал и в ожидании решения по Борисенко, протестующие немного умерили свой пыл.

Перед началом допроса, Пешков вызвал конвой и напечатал постановление об аресте Борисенко. По пути в канцелярию, где он собирался зарегистрировать охранную карточку на конвоируемого и постановление, на его смартфон поступил звонок от абонента со скрытым номером. Пешков ответил на вызов и через несколько секунд замер от услышанного. Смартфон выпал из рук, тихо упав на ковровую дорожку. Взгляд Пешкова был отстраненным. Проступавшую дрожь на руках он сдерживал, крепко сжимая кулаки. Шоркая подошвами, Пешков добрался до кресла и грузно упал на него, склонив голову. Немного поразмышляв он встал и быстрым шагом направился в свой кабинет, где закрылся изнутри. Смартфон в очередной раз оказался плодом нервного срыва Пешкова и окончательно разбился, ударившись об стену. Усевшись в кресло, он повернулся в сторону окна и посмотрел на медленно плывущие по небу перистые облака. Несколько раз сопровождал взглядом пролетавшие вдалеке вертолёты. Свет заходящего солнца не посетил кабинет Пешкова, окна которого выходили на восток. Следователь отключил без конца трезвонивший служебный стационарный телефон и снова развернулся к окну. В планшете всплыло уведомление. Пешков раскрыл и увидел диалоговое окно по поступившему запросу конвойной службы о разрешении въезда на территорию департамента. Машинально Пешков нажал кнопку отклонения и перейдя в РУД отозвал регистрацию постановления об аресте. «Будь что будет». – подумал Пешков. – «Это уже не важно». Проведя ладонью по считывателю биометрических данных, дверца сейфа распахнулась. Пешков достал резную шкатулку из красного дерева и снова запер сейф. Аккуратно поставив шкатулку перед собой, он поднял крышку. Внутри лежал наградной огнестрельный пистолет, врученный Пешкову в этом году за безупречную службу. На рукоятке выгравированы каллиграфией инициалы Пешкова. Отдельно в шкатулке лежали магазин и пять патронов.

***

Оператор снимал, как черный джип конвойной службы отъезжал от ворот, так и не заехав на территорию следственного департамента. Протестующие молча глядели в след уезжающему конвою и начали постепенно занимать свои места возле ворот департамента, ожидая команды от лидеров движения. Карпенов рукой подтянул телекамеру на себя.

– Происходит то, чего все и опасались. Конвой, который должен был забрать арестованного Борисенко в изолятор, уехал пустой. Мы наблюдаем за тем как все эти люди, пришедшие лицезреть торжество закона, теперь уже уверены в том, что прославленный Борисенко будет отпущен на свободу до окончания расследования. – оператор перевёл телекамеру на столпившихся у ограждения людей. – Предстанет ли местный олигарх перед судом и ответит ли за все свои злодеяния? Оставайтесь с нами и не переключайтесь. После короткого перерыва мы к Вам вернемся.

Я, как никто другой, понимал, что версия телевизионщиков об освобождении Борисенко может вполне оказаться правдой. Что же могло произойти? Почему Пешков так поступил? Нужно срочно связаться с ним и обо всё разузнать. Выйдя из зала, я позвонил Пешкову. Его телефон был отключен. Рабочий телефон также был недоступен.

– Сократ! Сократ, ты мне срочно нужен.

– Что случилось?

– Взломай планшет Пешкова. Мне нужен полный доступ.

– Попробую… – Лукас поспешил к свой кабинет.

Подкурив сигарету и глубоко затянувшись, я стал расхаживать по залу. «Не нравится мне всё это» – подумал я. – «Женя-Женя-Женя… Надеюсь, что всё это не из-за денег.»

– Дэн, как думаешь. Пешков мог пойти на такой шаг? – поинтересовался Ливаз.

– Нет, не думаю. – неуверенно произнес я. – Мне нужно с ним переговорить.

– А может быть ты ошибаешься? Вы с ним знакомы меньше недели.

– Надеюсь, что нет. Понимаете, – я затушил окурок в кружке с чаем и уловил на себе недовольный взгляд Алексы, – Корпорация – это как осиное гнездо, в которое с голой жопой не сунешься. Пешков это понимал. Он долго собирал улики и как только их собралось достаточное количество, Пешков официально вызвал Борисенко, чтобы предъявить ему обвинение. К тому же… За воротами толпа, готовая действовать крайне решительно, в случае освобождения Борисенко. На этот шаг не пошёл бы ни один следователь, какой бы коррумпированный он не был.

– И что по-твоему произошло?

– Не знаю, хоть убей.

Я стал слегка постукивать себя по лбу ладонью. Снова захотелось курить, и я потянулся за пачкой с сигаретами. Ловким движением, Алекса выхватила сигареты и убрала в задний карман джинс. На возмущение, Алекса ответила мне безмолвным сердитым взглядом. Спорить я с ней не стал. «Что-то Дениска, ты слишком часто стал курить» – назидательно произнёс я самому себе.

Из комнаты, споткнувшись о порог, выбежал Лукас, держа в руках свой смартпланшет. На экране я увидел Пешкова, сидевшего за своим рабочим столом, подпирая руками опущенную голову. Волосы его были взъерошены, верхние пуговицы рубашки расстегнуты так, что была видна белая майка и волосы на груди. Перед ним лежала деревянная шкатулка, в полости которой лежал какой-то предмет. Рядом стояла бутылка ликера «День и ночь», она была наполовину опустошена. Сократ нажал сенсорную кнопку и пальцем указал мне на значок открытого микрофона. Я кивнул и взял планшет в свои руки.

– Женя, ты меня слышишь? Это я, Денис.

– Кто? Денис? – Пешков оживился и стал крутить головой, – Где ты?

– Только не пугайся. Я вижу тебя. Мы взломали твой служебный планшет.

Пешков вгляделся в объектив встроенной камеры и кивнул. Лицо его было уставшим.