Серёга, а кто там с тобою
Понурый и мрачный пришёл,
Чего с ним случилось такое?
Тащи его сразу за стол!»
«За стол? Это можно. Давненько
Я здесь у тебя не бывал,
Не пел, на гитаре не бренькал,
С ребятами не выпивал.
А где они, кстати? Ведь я же
Махнуть с ними рюмку мастак!»
«Да вон они, лыка не вяжут,
Четыре утра, как-никак!»
«Да, видно оно! Погуляли!
Чего отмечали-то, Слав?»
«Да я вроде помнил вначале,
А после, слегка подустав,
Забыл, если честно признаться,
Какой такой праздник у нас.
И ладно. Как сами-то, братцы?»
И мы повели свой рассказ,
Эпитетов лишних не тратя,
А в темпе, чтоб Славка не спал,
Про всё, что тебе, мой читатель,
Я здесь только что описал.
Мы ели какие-то груши
Под смешанный аперитив,
И Славка внимательно слушал,
Усталость свою позабыв.
Он после добавочной дозы
Мольберт подпирая плечом,
Услышав про наши берёзы,
Особенно был впечатлён –
Что рвутся сквозь пепел и камни,
Где мрак на пути, чернота.
«Не знай я тебя, – он сказал мне, –
Не понял бы я ни черта.
Побольше в родной стороне бы
Вас было таких, чтоб не счесть, –
Берёзы, что тянутся к небу,
Вот это вот все вы и есть».
Вокруг озираясь печально,
Он крепко держался за стул,
Чтоб на пол не рухнуть случайно,
И кистью водил по холсту.
Два цвета – зелёный и чёрный
Смешал он на этом холсте.
Ни глади там синей озёрной,
Ни моря, ни звёзд в высоте,
Ни красной какой-нибудь розы,
Ни солнца, ни пальмовых рощ,