Дальневосточный тупик: русская военная эмиграция в Китае (1920 – конец 1940-ых годов)

Появление в лагере на Эмили «токаревцев» подтолкнуло китайские власти Тарбагатайского округа к принятию решения о ликвидации отряда Бакича. Для этого было заключено соглашение с красным командованием Туркестанского фронта, получившим возможность ввести свои войска на территорию округа для разгрома белых. У Бакича оставалась одна возможность – уйти на восток. Первоначально планировалось захватить Чугучак, чтобы обеспечить себя оружием. Но сосредоточение большого количества советских войск у границы, заставило отказаться от этой затеи и отступать с тем оружием, которое имелось.

В конце мая красные вошли в Чугучак и устроили здесь настоящую охоту за белыми офицерами, но лагерь на Эмили был уже пуст. Отряд Бакича численностью около 8,5 тыс. военных и гражданских беженцев в это время продвигался в глубь китайской территории навстречу пустыне Гоби. В результате тяжелейшего похода от голода, болезней и боевых потерь в столкновениях с красными до китайского Алтая добралась только половина беженцев [Там же, с. 149]. В июле 1921 г. корпус Бакича захватил крупный город Шарасумэ, центр китайского Алтая. Здесь генерал установил связи с Русско-инородческим отрядом Горного Алтая есаула А.П. Кайгородова.

Небольшой отряд Кайгородова обосновался на границе русского и китайского Алтая в начале 1921 г. (местечко Оралго), образовав что-то вроде «Алтайской сечи» [Серебренников, 1936, с. 128]. Первоначально в отряде было очень мало офицеров, но вскоре их количество увеличилось за счет беженцев. Начальником штаба есаула Кайгородова в марте 1921 г. стал бежавший с семьей из Кобдо во время резни русских монголами полковник В.Ю. Сокольницкий[106 - Сокольницкий Владислав Юльевич. Окончил Константиновское артиллерийское училище (1904). Участник Первой мировой войны. Полковник Туркестанского стрелкового артиллерийского дивизиона. В белых войсках Восточного фронта, дежурный штаб-офицер штаба Верховного Главнокомандующего (1919), начальник штаба Партизанского инородческого отряда войск Горно-Алтайской области (1920).]. В конце весны 1921 г. в ходе наступления войск генерала Унгерна на Кяхту и Троицкосавск, втянувшего в свою орбиту целый ряд белых отрядов в Монголии и на китайской Алтае, отряд Кайгородова захватил Кобдо. В июне кайгородовцы выступили в «поход на Россию», намереваясь пробиться в Сибирский Алтай. Однако успешные действия красных частей против войск Унгерна и выдача самого барона его же взбунтовавшимися бойцами красным[107 - Остатки унгерновской Азиатской конной дивизии, возглавляемые полковником Островским и войсковым старшиной А.П. Костроминым, двинулись на восток, к Маньчжурии. Осенью 1921 г. территории Маньчжурии достигли лишь несколько сотен человек. Сдав оружие китайским властям в Хайларе, они частью распылились, частью были переброшены в Приморье, где влились в Гродековскую группу генерала Глебова. Несмотря на обещание Глебова сохранить «унгерновцев» в качестве самостоятельного подразделения, они были рассредоточены по имевшимся частям. Причинами чего являлись их крайне низкая дисциплина и постоянное пьянство [Барон Унгерн, 2004, с. 482–487; Серебренников, 1936, с. 126]. Часть «унгерновцев», оказавшихся в Харбине, были арестованы китайскими властями. Те из них, кто был причастен к «активной деятельности», получили тюремные сроки [ГААОСО, ф. Р-1, оп. 2, д. 23086, л. 27].], привела к изменению планов. Отряд Кайгородова, к которому в августе присоединился партизанский отряд атамана И.Г. Казанцева [Там же, с. 162], развернул боевые действия против красных в районе Кобдо.

В августе 1921 г. китайские провинциальный власти заключили новое соглашение с советским командованием об открытии границы для красных войск. Их целью являлось уничтожение частей генерала Бакича. В свою очередь, Бакич 4 сентября объявил приказ о выступлении своих войск в Россию. В это время в составе его корпуса (1-я и 2-я Оренбургские казачьи дивизии, 1-я Сибирская (Народная) дивизия, Сызраньская дивизия, конвой) находилось 2250 человек [Ганин, 2004, с. 164]. Через несколько дней корпус Бакича и отряд Кайгородова (800–900 бойцов) соединились у занятого красными монастыря (хурэ) Сарыл-гун.

Попытка захвата хурэ штурмом окончилась для белых неудачей. Не принесла успехов и последующая осада. Все это очень негативно сказалось на настроениях бойцов Кайгородова и Бакича. Целые группы, выйдя из подчинения командирам, покидали осаждаемый монастырь. В конце сентября часть распавшегося отряда Кайгародова[108 - Сам есаул Кайгородов погиб позднее в одном из столкновений с красными на советской территории.] перешла под руководство полковника Сокольницкого и расположилась в Кобдо. В октябре казаки из 1-го и 2-го Оренбургских дивизионов Бакича (сформированы из Оренбургских дивизий) оставили своего начальника и ушли в Кобдо к Сокольницкому [Серебренников, 136, с. 137]. Во главе этой группы стояли полковник Д.В. Кочнев и войсковой старшина Эпов [Ганин, 2006, с. 167]. Бакич снял осаду Сарыл-гуна и с остатками своего отряда попытался пробиться в Россию, но был разбит и сдался монголам. Монголы выдали Бакича, Токарева и еще 20 руководителей отряда красным [Шулдяков, 2004, с. 338].

В конце октября 1921 г. отряд полковника Сокольницкого эвакуировался из Кобдо и двинулся на юг к китайскому Туркестану. В отряде находилось 670 человек, из «которых бойцов было 488 человек, сбитых в четыре сотни и пулеметную команду; около 100 человек было нестроевых и раненных и около 80 женщин и детей» [Сереберенников, 1936, с. 183]. Добравшись с большим трудом до территории Китая, отряд в начале декабря был интернирован и размещен в лагере на реке Булугун [Там же, с. 192]. Начальником лагеря был назначен подъесаул И.А. Вощило [Краснощеков, 2015, с. 88]. В дальнейшем отряд партиями начали переводить в район Гучена. Последним туда в ноябре 1922 г. прибыл штаб Сокольницкого. В конце ноября 1922 г. своим последним приказом полковник Сокольницкий ликвидировал отряд. На протяжении декабря 1922 – февраля 1923 г. члены отряда были вывезены во Внутренний Китай, где осели в основном в Пекине, Тяньцзине и других населенных пункта Северного Китая [Серебренников, 1936, с. 196, 197].

После разгрома Бакича единственным крупным руководителем антибольшевистского движения в Синьцзяне оставался полковник Сидоров. Осенью 1921 г. полковник перешел к строгой конспирации. Распустив слух о своей смерти, он жил в Кульдже и работал под вымышленным именем в одной из небольших кузниц[109 - По информации советской разведки, в Кульдже и Урумчи у белых имелись свои кузницы для ремонта старого и производства нового оружия, и набивки патронов [Наземцева, 2013, с. 101].]. Возможно, Сидоров имел связи с генералом Щербаковым, которого агентура Туркестанского фронта считала председателем тайного военного совета, готовившего вооруженное вторжение на советскую территорию [Наземцева, 2013, с. 99]. В сотрудничестве с китайским генералом У Тайчжи, бывшим командиром Маньчжурской бригады Семиреченской армии, Сидоров разрабатывал план нового партизанского рейда в Семиречье. Однако в августе 1922 г. советским агентам, среди которых находился и один из бывших сослуживцев Сидорова, прапорщик К. Мухамедов, удалось заманить полковника на конспиративную квартиру, где он был убит [Крах белой мечты, 2016, с. 131, 132].

Гибель Сидорова заставила генерала Щербакова покинуть Кульджу с семьей и небольшим отрядом семиреченских казаков. Материальную помощь Щербакову оказал губернатор Синьцзяна Ян Цзэнсинь, передав ему через своих людей четыре тысячи китайских долларов серебром. Во время путешествия генерал заболел тифом и умер в сентябре 1922 г. в городе Сучжоу, где и был похоронен. Семья Щербакова и часть его офицеров добрались до Тяньцзина, откуда впоследствии выехали в США [BAR. Vorobchuk Papers, box 2]. Часть семиреченских казаков из окружения генерала обосновались в Шанхае.

Осенью 1920 г. белые воинские подразделения Забайкалья, находившиеся под общим командованием атамана Семенова, потерпели окончательное поражение и были вынуждены эвакуироваться на территорию Маньчжурии. В общей сложности китайскую границу перешли 8511 офицеров и 16289 солдат из «семеновских» и «каппелевских» частей [Фомин, 2000, с. 36]. В ноябре 1920 г. на ст. Цицикар генерал-лейтенант Г.А. Вержбицкий, командующий Дальневосточной армией, издал приказ, объявлявший войну с большевиками законченной и переводивший армию на трудовые начала [Ципкин, 2012, с. 163]. В январе 1921 г. было достигнуто соглашение с представителями Приморского областного управления о размещении частей бывшей Дальневосточной и Семеновской армий в Гродеково, Никольск-Уссурийском, ст. Раздольная и Владивостоке. Более 18 тыс. человек из подразделений этих армий были переброшены по железной дороге в Приморье. Первыми были отправлены 2-й и 3-й «каппелевские» корпуса. Из «семеновского» 1-го Забайкальского корпуса в Приморье перебрались 2300 человек, т. е. примерно половина личного состава. Остальные во главе с генерал-майором Г.Е. Мациевским осели в Трехречьи и районе Хайлара. На основе частей 1-го корпуса и других подразделений, сосредоточенных на западной линии КВЖД, стали формироваться новые белые соединения, которые атаман Семенов планировал использовать для возобновления боевых действий в Забайкалье.

Однако для многих офицеров и солдат, даже перебравшихся в Приморье, гражданская война казалась оконченной. Покидать армию не воспрещалось, поэтому многие оставляли военную службу и переходили к мирной жизни. Это одинаково относилось и к офицерам и к нижним чинам. Так, например, генерал-лейтенант В.А. Кислицин, бывший начальник 1-й Сводной Маньчжурской дивизии 1-го Забайкальского корпуса[110 - Кислицин (Кислицын) Владимир Александрович, 1879 г. р. Окончил Холмскую гимназию (1897), Одесское пехотное юнкерское училище (1900) и ускоренный курс Офицерской кавалерийской школы (1908). Служил в Отдельном Корпусе пограничной стражи. Участник русско-японской и Первой мировой войн. Командир Стрелкового полка 11-й кавалерийской дивизии. Полковник (1916). Кавалер ордена св. Георгия IV ст. и Георгиевского оружия. С 1918 г. в армии гетмана П.П. Скоропадского, командир конной бригады, корпуса. В 1919 г. прибыл на Северный фронт, оттуда перебрался в армию адмирала Колчака. Командир 2-й бригады 2-й Уфимской кавалерийской дивизии, помощник командира дивизии. Участник Сибирского Ледяного похода. В Забайкалье начальник 1-й отдельной кавалерийской бригады, затем начальник 1-й Сводной Маньчжурской атамана Семенова дивизии 1-го Забайкальского корпуса. В сентябре 1920 г. был отстранен от командования дивизией по причине оставления ее 1-й бригадой боевых позиций и причислен ко 2-му корпусу Дальневосточной армии.], после нескольких дней пребывания на ст. Маньчжурия оставил военную службу и уехал с женой в Харбин [Кислицин, 2010, с. 13].

Во время следования через полосу отчуждения целые подразделения Дальневосточной армии оставались в Харбине. Например, большая часть «уральцев» из состава Урало-Алтайского конного полка (3-й и 4-й эскадроны и пулеметная команда) после расформирования полка и распродажи лошадей на ст. Маньчжурия отказалась следовать в Приморье и осела в Харбине. В Харбине остался практически весь драгунский полк из состава Отдельной Волжской бригады [Восточный фронт, 2004, с. 607]. Иногда сами командиры частей стремились убрать из своих подразделений непригодный для продолжения антибольшевистской борьбы «материал» и побуждали тех, у кого были родственники в полосе отчуждения, оставить военную службу. По воспоминаниям бывшего штабс-капитана В.А. Морозова, являвшегося в то время офицером Сибирского казачьего полка, командир полка полковник Ф.Л. Глебов, узнав, что у Морозова есть родственники в Харбине, настоял на том, чтобы Владимир Александрович, юрист по образованию, офицер военного времени, уволился из части и уехал в Харбин [РГАЛИ, ф. 1337, оп. 5, д. 17, л. 60].

Большую активность в разложении остатков Дальневосточной армии проявили большевики. Опираясь на обещание советского правительства о прощении участникам Белого движения, они агитировали военнослужащих Белой армии возвращаться на родину. Благодаря большевистской пропаганде в конце 1920 г. в Харбине под руководством полковника М.Г. Смыслина (бывший помощник командира Добровольческого Егерского отряда) при участии харбинских коммунистов была создана «Главная комиссия по реэвакуации бывших белых армий на родину». Руководство комиссии в результате переговоров с представителями правительства ДВР на ст. Маньчжурия достигло соглашения о гарантиях неприкосновенности возвращающимся на родину офицерам и солдатам. Вскоре подкомиссии по реэвакуации были созданы на нескольких станциях КВЖД. Они вели регистрацию военнослужащих и членов их семей. Первая партия бывших белых в количестве 236 человек выехала в ДВР в конце декабря 1920 г. Всего удалось реэвакуировать около полутора тысяч человек. Большая часть из них сразу по возвращению в Россию были репрессированы – расстреляны или направлены на принудительные работы [Ципкин, 2012, с. 35–37]. Подлость большевиков способствовала сплочению остававшихся в рядах Белой армии бойцов и активизации антисоветской борьбы [Последние бои, 2005].

В мае 1922 г. Военный совет Народно-революционной армии ДВР создал «Комиссию по эвакуации военнопленных и добровольно перешедших белоармейцев», которая должна была развернуть широкую агитацию по возвращению русских военнослужащих на родину и выработать план по их эвакуации в ДВР и Советскую Россию. Уполномоченные Комиссии работали как на фронте, так и на линии КВЖД, согласовывая свои действия с политорганами НРА, подпольщиками Харбина и партизанами. За период своей деятельности до сентября 1922 г. Комиссия организовала выезд в ДВР 3400 солдат и офицеров Белой армии [Ципкин, 2012, с. 231].

Сохранение старых и формирование новых воинских подразделений из белых русских в бывшей полосе отчуждения КВЖД было возможным только благодаря давлению на китайские власти японцев, заинтересованных в сохранении своих позиций на российском Дальнем Востоке. Согласно сведениям советской стороны (впрочем, относится к ним нужно с известной долей осторожности), к организации новых белых отрядов в полосе отчуждения имели отношение бывший командующий Дальневосточной армией генерал-лейтенант Н.А. Лохвицкий, являвшийся до 1923 г. представителем белых в Харбине[111 - В одном из писем Моравскому генерал-майор Б.П. Васильев (в 1920 г. помощник начальника Сводно-Маньчжурской стрелковой атамана Семенова дивизии) сообщает, что в распоряжении генерала Лохвицкого якобы имеется 3 млн. золотых рублей и «на этом он строит какие-то комбинации» [HIA. Moravskii Papers, box 10, f. 32].], и ряд офицеров Генштаба, направленных в Маньчжурию из Гродеково, где располагались штаб и части бывшей Семеновской армии (командующий до сентября 1921 г. – генерал-лейтенант Н.И. Савельев, бывший командир 1-го Забайкальского корпуса). Как сообщают документы штаба РККА, в районе пос. Маньчжурия генералом Мациевским и полковником Хребтовым был сформирован из оставшихся 560 татар Уфимской стрелковой дивизии 2-й Маньчжурский стрелковый полк. Этот полк включался в состав формирующейся в Цицикаре 2-й Маньчжурской дивизии наряду с Цицикарским стрелковым полком. Здесь же располагалась 1-я Забайкальская пехотная дивизия [РГВА. ф. 7, оп. 2, д. 544, л. 5]. На участке от ст. Маньчжурия до Хайлара шло формирование охранной стражи [вероятно, имеется ввиду внутренняя охрана железнодорожной полиции – С.С.], на начало 1921 г. была набрана тысяча. По сообщениям информатора, «ожидался наплыв людей армии противника, поступивших в распоряжение «Домов Трудолюбия», где насчитывалось до 4 тысяч офицеров и солдат, вооруженных огнестрельным оружием, которое скупается белогвардейцами не только в Маньчжурии, но и в Приморье. Помимо этого в Хайларе, видимо, существует целая артбаза, которая снабжает также белогвардейцев в Монголии» [РГВА, ф. 7, оп. 2, д. 544, л. 5].

На февраль 1921 г. боевое расписание штаба РККА давало сведения о нескольких белых отрядах, располагавшихся на западной линии КВЖД. Отряд Сербиновича на тракте Сахалян – Цицикар в 700 человек, отряд Шильникова на Далай-Норе в 50 человек, отряд А. Погадаева в пос. Маньчжурия в 400 человек, отряд Комаровского в Ван-Курене, отряд Галинова на реке Ульдза в 200 человек и отряд Топхаева в Кирылуне в 60 человек [Там, л. 8]. Существовали связи между белыми отрядами в Западной Маньчжурии и войсками барона Унгерна в Монголии. В качестве представителей Унгерна в Маньчжурии некоторое время работали есаул А. Погадаев и войсковой старшина А.П. Костромин [Барон Унгерн, 2004, с. 104, 628].

В Харбине к формированию нового Забайкальского корпуса летом 1921 г. был привлечен генерал Кислицин. Находившийся в это время в Гродеково атаман Семенов назначил его корпусным командиром [Кислицин, 2010, с. 13]. Начальником Забайкальской казачьего бригады в составе корпуса был назначен генерал-майор Т.И. Артамонов [Купцов, 2011, с. 30].

В это же время, также как в 1918 г., в Харбине стали появляться организации, призывавшие к объединению эмигрантов-патриотов для дальнейшей борьбы против большевиков. Одна из таких организаций – Военно-Народный Национальный Союз – была учреждена в марте 1921 г. пятью находившимися не у дел генералами: П.А. Бобриком, А.Н. Вагиным, Е.К. Вишневским, С.М. Изергиным и Н.В. Лебедевым. Целью создания Союза объявлялось «оказание посильной помощи делу Национального возрождения России, широкого объединения антикоммунистических сил, создания единой Народной армии на подлинно национальных началах, армии, скованной единым стремлением отдать себя на бескорыстное служение Народу и Родине» [MRC. Varguin Papers, box 1, f. 1.13]. Однако в условиях крайнего падения популярности Белого движения в Харбине и полосе отчуждения КВЖД подобного рода организации не могли рассчитывать на серьезную поддержку со стороны общественности. Вскоре один из учредителей Союза генерал Вишневский уехал в армию в Приморье, генерал Бобрик перебрался в Тяньцзин и организация прекратила свое существование, практически и не начав ее.

Также нужно учитывать, что в белом лагере существовали глубокие противоречия, крайне негативно сказывавшиеся на перспективах продолжения вооруженной борьбы против советской власти. Особенно напряженными были отношения между семеновцами и каппелевцами. Каппелевцы после прихода в Забайкалье хотя и признали главенство атамана Семенова, как преемника адмирала Колчака, но тем не менее считали атамана одной из главных причин крушения Восточного фронта, а его попытки начать переговоры с правительством ДВР восприняли как предательство и после перемещения в Приморье заявили о своем полном разрыве с Семеновым.

Постоянные междоусобицы и крайне неблагоприятное материальное положение стали причинами ухода части офицеров с военной службы в Приморье[112 - Тяжелое положение белых частей в Приморье иллюстрируют воспоминания, представленные в сборнике «Последние бои на Дальнем Востоке» (М., 2005).]. Так, например, один из наиболее выдающихся кавалерийских командиров, генерал-лейтенант К.П. Нечаев[113 - Нечаев Константин Петрович, 1883 г. р. Окончил кадетский корпус (1902) и Тверское кавалерийское училище (1904). Участник Первой мировой войны в составе 5-го драгунского Каргапольского полка. Полковник (1917). В белых войсках Восточного фронта. Командир 1-го Казанского кавалерийского полка Народной армии Самарского Комуча, командир Волжской кавалерийской бригады 1-го Волжского армейского корпуса. Генерал-майор, кавалер ордена св. Георгия IV ст. (1919). Участник Сибирского Ледяного похода. В Забайкалье командир Волжского драгунского полка, начальник гарнизона Читы, начальник 1-й Сводной Маньчжурской дивизии. Генерал-лейтенант (1920).] (командир Сводной кавалерийской бригады Южно-Уссурийского района), весной 1921 г. уволился из армии и уехал в Харбин, где вместе с женой занялся извозным промыслом [Купцов, 2011, с. 372].

В результате майского 1921 года военного переворота во Владивостоке, организованного семеновскими частями под руководством генерал-майора Д.А. Лебедева[114 - Лебедев Дмитрий Антонович, 1883 г. р. Окончил Сибирский кадетский корпус (1900), Михайловское артиллерийское училище (1903) и Николаевскую военную академию (1911). Участник русско-японской и Первой мировой войн, штаб-офицер для поручений генерал-квартирмейстера при Верховном Главнокомандующем, старший адъютант штаба 24-го армейского корпуса. Полковник (1917). Кавалер ордена св. Георгия IV ст. Участвовал в выступлении генерала Л.Г. Корнилова, формировании и боевых действиях Добровольческой армии на Юге России. Направлен в качестве представителя Добровольческой армии в Сибирь. Принял участие в Омском перевороте в пользу адмирала Колчака. Врио начальника штаба Ставки Верховного Главнокомандующего и военный министр Омского правительства. Генерал-майор (1919). После провала Челябинской наступательной операции снят с должностей, командующий Степной отдельной группой войск. По мнению генерала Будберга, Лебедев был одним из главных виновников поражений армии Колчака. Участник Сибирского Ледяного похода. С февраля 1920 г. директор Русского Восточного кадетского корпуса во Владивостоке.], к власти в Приморье пришло Временное Приамурское правительство братьев Меркуловых. Не желая расставаться с властью в пользу атамана Семенова, Меркуловы оперлись на каппелевцев, запретив, в конце концов, Семенову въезд в Приморье[115 - Временное Приамурское правительство обвинило атамана Семенова в разграблении казны, гибели армии и поражении национального дела, в наличии у него планов отторжения части государственной территории «в пользу одной из иностранных держав». Некоторое время Семенов находился в Гродеково, потом со своим ближайшим окружением выехал в Корею, оттуда в Японию и, наконец, на некоторое время остановился в Шанхае. В начале 1922 г. в Тяньцзине состоялась встреча («съезд») Семенова с представителями Совета уполномоченных организаций Автономной Сибири (СУОАС), где был подписан договор о вхождении атамана в состав автономного сибирского правительства «немедленно по освобождении всего Дальнего Востока и Восточной Сибири» [Аблажей, 2003, с. 29, 30].]. Семеновская Гродековская группа войск, подчинявшаяся только Главнокомандующему всеми вооруженными силами Российской Восточной окраины, осенью 1921 г. была вынуждена признать новое правительство[116 - Глава Гродековской группы войск генерал-лейтенант Ф.Л. Глебов в ноябре 1921 г. был отстранен от занимаемой должности и предан военному суду за невыполнение распоряжений высшего военного руководства. В феврале 1922 г. он был осужден к временному заключению в крепости на срок в 1 год и 4 месяца, но уже в марте в связи с изменившейся обстановкой был освобожден и восстановлен во всех своих правах и привилегиях.].

Падение влияния атамана Семенова в Приморье негативно сказалось на положении его частей, располагавшихся в бывшей полосе отчуждения КВЖД. Генерал Кислицин после отбытия Семенова из Гродеково отказался от попыток сформировать корпус в Харбине и окончательно отошел от дел [Кислицин, 2010, с. 13]. Часть находившихся в его подчинении офицеров выехала в Приморье. Приамурское правительство, стремясь контролировать вооруженные формирования на западной линии КВЖД, объявило их Забайкальским фронтом и поставило во главе фронта своего представителя генерала Шильникова, известного антагониста атамана Семенова. По советским данным, численный состав белоповстанцев в конце лета – начале осени 1921 г. составлял около двух тысяч человек [Фомин, 2000, с. 38].

Приамурское правительство возлагало на Забайкальский фронт большие надежды, стремясь поднять антибольшевистское движение в Забайкалье. В этих целях Шильников разделил Забайкальскую и Прибайкальскую (Бурятия) области на оперативные районы, во главе которых стояли организаторы. Из документов, перехваченных советской разведкой, известно, что организатором Сретенско-Нерчинско-Удинского оперативного района являлся некто Богатырев, Акшинского – Топорков, Верхнеудинского – Вольдемаров, Селенгинско-Чикойского – Марков. В эти районы для развертывания подпольной деятельности со ст. Маньчжурия тайно направлялись офицеры. Особое внимание уделялось работе в среде бывших красных партизан, недовольных приказом главнокомандующего Народно-революционной армии ДВР В.К. Блюхера о роспуске партизанских отрядов. При этом подчеркивалось, что ни о каком воскрешении семеновщины не может идти и речи, фигура атамана Семенова также не приемлема для белоповстанцев, как и для красных партизан и населения. Антибольшевистское выступление в Забайкалье планировалось осуществить летом 1922 г. [Соловьев].

Вместе с тем, положение генерала Шильникова, как командующего Забайкальским фронтом, было весьма непрочным. Те казаки-эмигранты, которые ориентировались на атамана Семенова, не особо поддерживали его. В январе 1922 г. атаман Семенов назначил своего командующего Забайкальским фронтом – генерал-майора Ф.К. Мыльникова [Шильников и Мыльников – нарочно не придумаешь! – С.С.], штаб которого располагался в Хайларе. Здесь же в Хайларе с конца 1920 г. размещался особоуполномоченный атамана генерал-майор С.А. Бирюков. Даже подчинение Шильникову приказом Приамурского правительства в мае 1922 г. войскового атамана Забайкальского казачьего войска Г.М. Семенова и Войскового правления в лице генерал-лейтенанта А.П. Бакшеева[117 - Бакшеев Алексей Проклович, 1873 г. р., из забайкальских казаков. Окончил Читинское городское училище (1895), Иркутское военное училище (1899) и Офицерскую стрелковую школу (1908). Участник Китайского похода (1900–1901), русско-японской и Первой мировой войн. Войсковой старшина, командир 1-го Верхнеудинского полка (1917). Кавалер ордена св. Георгия IV ст. и Георгиевского оружия. В годы Гражданской войны в составе ОМО, командир 1-го Троицкосавского полка, начальник 1-го военного района Забайкальской области. С 1919 г. заместитель атамана Семенова по должности войскового атамана Забайкальского казачьего войска, председатель Войскового правления. Генерал-майор (1919).], а также наделение правом призывать в войска как беженцев, находившихся на территории Китая, так и население в самом Забайкалье, мало изменили ситуацию.

По-видимому, главной опорой Шильникова в белоповстанческой среде являлся фельдшер Забайкальского казачьего войска З.И. Гордеев. Шильников и Гордеев знали друг друга еще по службе в Читинском казачьем полку до Германской войны. Гордеев был фигурой весьма популярной и имел достаточно широкие связи на территории Забайкалья и Прибайкалья. По приказу Шильникова, Гордеев весной 1922 г. создал в Чите подпольную организацию, руководил которой на месте полковник Т.Г. Васильев. Для организационных целей Гордеев, согласно советским данным, получил от Шильникова девять тысяч иен [Между Первой и Второй мировыми войнами].

В конце июня 1922 г. отряд Гордеева перешел советскую границу и двинулся по Витимскому тракту. Рейд оказался неудачным, поднять, как планировалось, население Забайкалья против советской власти не удалось. Не получил Гордеев и обещанной Шильниковым поддержки из Маньчжурии. Дело в том, что Шильников под давлением МИДа ДВР был арестован китайскими властями в августе 1922 г. и помещен в тюрьму. Чекисты при поддержке китайского дипломатического комиссара на ст. Маньчжурия сумели заполучить секретные документы, принадлежавшие генералу [Чепик, 2015, с. 272][118 - Эту и еще целый ряд других акций осуществила группа Иностранного отдела Полпредства ГПУ на Дальнем Востоке Е.С. Лежавы.]. Преследуемый милицией и чоновцами отряд Гордеева в августе прорвался в долину реки Онон и ушел в Монголию, откуда перебрался в Китай [Соловьев]. Советские органы, в свою очередь, развернули активную борьбу по уничтожению белого подполья в Забайкалье и Прибайкалье[119 - По свидетельствам советских источников, известно, что только в январе – марте 1922 г. в Прибайкалье было ликвидировано пять банд, задержано 317 человек, убито 63, выявлено 29 колчаковских офицеров [Гладких, 2010, с. 25].].

В октябре 1922 г., в условиях агонии белого Приморья, руководство Забайкальского фронта (Шильников к этому времени был освобожден из тюрьмы) приняло решение выступить всеми имевшимися военными силами в Забайкалье. Выступление должны были поддержать своими действиями на советской территории партизаны Гордеева и есаула Токмакова, стоявшие у советской границы.

Опасаясь китайского вмешательства, Шильников вывел свои подразделения с линии КВЖД. Штаб Забайкальского фронта, возглавляемый полковником Е.Л. Трухиным[120 - Трухин Евангел Логинович, из забайкальских казаков. Окончил Оренбургское казачье юнкерское училище (1907). Участник Первой мировой войны. Есаул. В августе 1918 г. Трухин возглавил казаков стан. Титовская (из этой станицы происходил и сам Трухин и генерал Шильников) и предпринял попытку захвата Читы. Казаки были отбиты, но красные, опасаясь окружения, покинули город, после чего казаки Трухина заняли Читу. В Чите под командованием Трухина был сформирован Титовский казачий полк. В 1919–1921 гг. – начальник штаба 1-й Забайкальской казачьей дивизии. Полковник.], располагался в это время в долине реки Ган. Фронт включал в себя две войсковые группы – Хайларскую и Маньчжурскую. Штаб Хайларской группы размещался в районе Хайлара, возглавлял группу генерал Мациевский. Группа была сформирована из двух бригад, составленных отдельными отрядами. В состав 1-й бригады (Аргуньская группировка, командир – полковник Зимин) [Русская военная эмиграция, т. 7, с. 26] входили отряды полковников А.Д. Размахнина[121 - Размахнин Андрей Д., 1892 г. р., из забайкальских казаков. Окончил Сибирский кадетский корпус (1910), Николаевское кавалерийское училище (1912) и курсы Николаевской военной академии 4-й очереди (1919). Участник Первой мировой войны. Подъесаул. В белых войсках Восточного фронта. Начальник штаба Отдельной Забайкальской казачьей бригады (1921). Полковник.], Шадрина, Гладышева и сотника Ивачева. Общая численность белых партизан доходила до 50 штыков и 755 сабель. В состав 2-й бригады (Хайларская группировка, командир – генерал-майор П.А. Федосеев[122 - Генерал Федосеев являлся начальником 1-й Забайкальской казачьей дивизии в Гродековской группе войск до ноября 1921 г., в дальнейшем был отчислен от должности и предан военно-полевому суду. В июне 1922 г. освобожден.]) входили отряды сотника Аникаева, полковников Малкова и Сорокина, генерала Богатырева, численностью в 540 штыков и 90 сабель. Кроме того, Хайларской группе были приданы отряды полковника Углова в районе Цицикара (150 штыков), и хорунжего И.С. Вагина в районе пос. Якеши (50 штыков) [Фомин, 2000, с. 41].

Маньчжурская группа с центром на ст. Маньчжурия находилась под командованием генерал-майора А.Г. Сабеева[123 - В октябре 1920 г. генерал Сабеев являлся командиром 1-й Забайкальской казачьей отдельной бригады в составе корпуса генерала Мациевского. С февраля 1922 г. – командующий Забайкальской казачьей дивизии в Приморье, в июне 1922 г. от должности отстранен.] и была представлена 3-й бригадой (комбриг – генерал-майор М.Е. Золотухин[124 - Генерал Золотухин в марте 1921 г. был отстранен от командования 2-й бригадой 2-й Забайкальской дивизии, жил в Маньчжурии, являлся атаманам Забайкальского казачьего войска (1922). В июле 1922 г. сдал должность атамана генералу Бакшееву.]). В состав бригады входили отряды капитана Брагина, штабс-капитана Бондарева, прапорщика Зябликова, полковников Сабанова, Топоркова и Савицкого. Всего в Маньчжурской группе насчитывалось 430 штыков и 770 сабель [Фомин, 2000, с. 41]. Кроме того, в Харбине полковником Д.Ф. Карловым был сформирован отряд в 200 человек добровольцев для отправки в Приморье. Однако из-за начавшейся эвакуации Приморья он остался не у дел [Русская военная эмиграция, т. 7, с. 24, 25].

Таким образом, численность личного состава подразделений Забайкальского фронта едва превышала три тысячи человек. По другим сведениям, белые боевые группы в Маньчжурии насчитывали 4667 бойцов. В подразделениях остро ощущалась нехватка оружия и денежных средств. Вместо требовавшихся 30 тыс. рублей повстанцы получили из Приморья только 5 тысяч [Ципкин, 2012, с. 230].

Намеченное выступление Забайкальского фронта так и не состоялось. Не последней причиной этого стала деятельность китайских властей, по-видимому, координировавших свои действия с большевиками. Китайцы провели ряд арестов, взяв под стражу генерала Шильникова (находился в тюрьме до начала 1925 г.), полковника Трухина, сотника Пальшина и др. Генерал Золотухин, его жена (являлась сестрой генерала А.Е. Маковкина, также участвовавшего в белоповстанческом движении) и брат были убиты советскими агентами на ст. Маньчжурия [Голдин, 2010, с. 280]. Убийство генерала Золотухина было организовано столь тщательно, что разведка НРА ДВР даже не знала о том, кто осуществил эту операцию, подозревая в убийстве руководителей отдельных белопартизанских отрядов – Токмакова, Фролова, Колтунова [Русская военная эмиграция, т. 7, с. 46]. Заместитель Шильникова генерал А.Н. Вагин[125 - Согласно сведениям, приводимым самим Вагиным в конце 1940-х гг., он прибыл в Харбин в феврале 1920 г. из Иркутска, где являлся начальником штаба Иркутского военного округа. В начале октября 1922 г. он был вызван письмом генерала Шильникова на западную линию КВЖД и получил предложение стать помощником командира белоповстанческого корпуса и заместителем Шильникова. Вагин, будучи знаком с генералом еще по Оренбургской армии, согласился [MRC. Varguin Papers, box 6, f. 11].], получив приказ начальника «коней в табуны, оружие и патроны в землю», выехал в Харбин, откуда, находясь под угрозой ареста, вместе с семьей перебрался в Японию, а позднее – в США [MRC. Varguin Papers, box 6, f. 11]. Аресты также производились в Хайларе и близлежащих поселках. Известно, например, что в 1923 г. в лагере города Цицикара находилось 140 русских офицеров и солдат, среди которых были генералы Мациевский и Евсеев, полковник Евтин и др. [HIA. Petrov Papers, box 1, f. 7] Отряды, входившие в состав Забайкальского фронта, рассыпались. Даже такие известные партизанские вожаки, как Гордеев и Размахнин, были вынуждены временно отказаться от активных действий.

Еще один крупный белоповстанческий центр располагался в районе китайского Сахаляна. Здесь в начале 1921 г. был создан штаб Амурской военной организации (АВО), поддерживавший связи с антибольшевистскими силами на территории советской Амурской области. Возглавлял организацию заместитель войскового атамана Амурского казачьего войска, генерал-майор Е.Г. Сычев[126 - Сычев Ефим Григорьевич, 1879 г. р., из амурских казаков. Окончил Нерчинско-Заводское горное училище и Иркутское пехотное юнкерское училище (1899). Служил в л. – гв. Сводно-казачьем полку (1906–1915). Участник Первой мировой войны, командир 1-го Амурского казачьего полка (1916–1917), командир 2-й бригады Забайкальской казачьей дивизии (1917). Полковник (1915). Кавалер Георгиевского оружия. В белых войсках Восточного фронта. Командир Забайкальской казачьей бригады, Амурской отдельной бригады, начальник Иркутского военного района и Иркутской военно-инструкторской школы. Генерал-майор (1919). В Забайкалье в распоряжении командующего Восточным Забайкальским фронтом генерала Мациевского. Заместитель войскового атамана Амурского казачьего войска. Генерал-лейтенант (1921).]. Первоначально АВО ориентировалась на атамана Семенова, но в 1922 г. стала сотрудничать с правительством Приморья. Представителем Сычева во Владивостоке являлся генерал-майор Р.А. Вертопрахов.

По предположениям советской стороны, Амурская организация планировала крупное восстание на апрель 1921 г., но силы повстанцев советские агенты чрезмерно завышали. В июне того же года, по некоторым данным, на верхнем Амуре под командованием генерала Сычева сосредоточилось более двух тысяч человек и орудийная батарея [Абелянцев, 2005]. Белоповстанцами была предпринята попытка прорыва на советскую территорию, окончившаяся неудачей. Отступивших бойцов Сычева китайские власти интернировали в Чикаде, а позднее разместили в Цицикаре. В марте 1922 г. бойцы отряда были отправлены во Владивосток [ГААОСО, ф. Р-1, оп. 2, д. 34728, л. 19].

На протяжении 1922 г., согласно документам советской стороны, несколько белоповстанческих отрядов (отряды Телина, Новикова, Рязанцева, Сараева и Сапожникова) вторгались на советскую территорию из района Сахаляна, но были уничтожены [Абелянцев, 2005]. Одной из причин неудач в работе АВО являлось наличие в ее рядах большевистских агентов (в частности, Брагина) [Филимонов, 2005, с. 714]. Это позволило чекистам осуществить ряд дерзких акций на китайской стороне. Так, в декабре 1921 г. сотрудники государственно-политической охраны красных захватили в Сахаляне и тайно переправили в Благовещенск есаула Бетенева, одного из руководителей белоповстанческих групп [Чепик, 2015, с. 271].

Несмотря на ряд неудач, генерал Сычев в конце 1922 г. сумел сохранить АВО от распада. В это время в его распоряжении находилось около 500 штыков и 170 сабель при шести пулеметах и трех орудиях [Русская военная эмиграция, т. 7, с. 39]. Партизаны снабжались продовольствием и обмундированием, иногда даже получали денежное довольствие. Известно, что в ноябре 1922 г. Сычеву через Китайский банк были переведены 16 тыс. рублей, которые он распределил между бойцами. Для того, чтобы не иметь формальных трений с китайскими властями, всем членам отряда было предписано выправить для проживания китайские охранные листы [Там же, с. 45].

Падение белого Приморья в конце 1922 г. для подавляющей части участников Белого движения стало показателем несостоятельности дальнейшей борьбы против большевистского режима вооруженным путем и поставило на повестку дня вопрос репатриации или приспособления к новой среде.

Глава 3. Последний исход: отступление белых частей Приморской Земской Рати в Китай и их рассеяние

В октябре – ноябре 1922 г. в связи с крахом последнего белого правительства Дальнего Востока – правительства Приамурского Земского края, возглавляемого генералом М.К. Дитерихсом, состоялся последний крупный исход русских военных в Китай.

Неудачные боевые действия частей Земской рати против красных на юге Приморья летом – осенью 1922 г. показали со всей очевидностью необходимость эвакуации войск и семей военнослужащих за границу. 17 октября 1922 г. генерал Дитерихс издал знаменитый приказ № 68, окончательно решивший судьбу Земского края. Эвакуация войск предполагалась двумя путями. Сушей – на ст. Пограничная (Сибирская группа генерал-майора И.С. Смолина[127 - Смолин (Муттерпер) Иннокентий Семенович, 1884 г. р., из караимов. Окончил Якутское реальное училище и Иркутское военное училище (1905). Участник русско-японской и Первой мировой войн. Помощник командира 3-го Финлянского стрелкового полка (1917), подполковник. Кавалер Георгиевского оружия. В белых войсках Восточного фронта. Командир Отряда особого назначения в Зауралье. Командир 15-го Курганского Сибирского стрелкового полка (1918), начальник 4-й Степной Сибирской стрелковой дивизии (1919–1920), командир 3-го Степного Сибирского армейского корпуса Южной группы войск. Генерал-майор (1919). Участник Сибирского Ледяного похода. Кавалер ордена св. Георгия IV ст. (1920). Начальник Омской стрелковой бригады (дивизии), командир 2-го стрелкового корпуса. Участник Хабаровского похода.] и Дальневосточная казачья группа генерал-лейтенанта Ф.Л. Глебова) и, пересекая реку Суйфэнь, к Новокиевску (Поволжская группа генерал-майора В.М. Молчанова и Сибирская казачья группа генерал-майора В.А. Бородина). Морем – из Владивостока в порт Посьет на стыке границ России, Китая и Кореи.

В связи с образовавшимся вакуумом власти сибирские областники во главе с А.В. Сазоновым попытались взять власть во Владивостоке в свои руки, поддержанные некоторыми генералами. Главную роль в военном обеспечении переворота должны были сыграть генерал Д.А. Лебедев (бывший помощник воеводы Земской рати) и генерал Глебов, нарушивший приказ Дитерихса о выводе находившейся под его командованием Дальневосточной казачьей группы в район ст. Пограничная. Вместо этого он привел своих людей во Владивосток.

О своей поддержке областникам высказались и военные в Мукдене. Еще в сентябре 1922 г. тесно связанный с областниками полковник П.И. Блукис писал из Мукдена Сазонову, «что в данное время здесь все русские, как старожилы, так и недавно прибывшие сюда инструкторы-офицеры на нашей стороне» [HIA. Moravskii Papers, box 7, f. 41]. В городе от имени Сибирского правительства действовал Комитет оказания помощи беженцам. В него, в частности, входили бывший помощник Российского военного агента в Китае полковник В.В. Блонский, генералы В.Л. Томашевский и Н.Ф. Петухов, подполковник Е.В. Грегори[128 - Грегори Евгений Виллиамович. Окончил Псковский кадетский корпус (1900), Константиновское артиллерийское училище (1902) и китайско-маньчжурское отделение Восточного института (1910). Поручик 1-й Восточно-Сибирской стрелковой артиллерийской бригады (1909). С 1910 г. драгоман военно-статистического отделения штаба Приамурского военного округа, в 1913 г. – в командировке в Северной Маньчжурии. В 1918 г. в чине капитана состоял в 3-м Туземном полку Российских войск в полосе отчуждения КВЖД, в октябре 1918 г. он был отчислен в резерв чинов при штабе Российских войск [ГАРФ. Ф. Р-6081. Оп. 1. Д. 16а, Л. 50]. Позднее Грегори, уже в звании подполковника, участвовал в походе войск барона Унгерна в Монголию. После взятия Урги он был направлен бароном в качества его представителя в Пекин [Барон Унгерн в документах и материалах… С. 631].], являвшийся в то время наиболее доверенным лицом из русских при генерале Чжан Цзолине. Блукис заявлял, что с Дитерихсом здесь никто разговаривать не будет (намекая на Мукденское правительство), а Чжан Цзолинь больше всего интересуется флотом, поэтому адмиралу Старку теперь не остается ничего как связать себя с Сибирским правительством [HIA. Moravskii Papers, box 7, f. 41].

В самом деле, при попытке октябрьского переворота во Владивостоке контр-адмирал Ю.К. Старк, командующий Сибирской флотилией и ответственный за проведение эвакуации из Владивостока, склонился в сторону областников. Кроме того, Сибирское правительство поддержали начальник штаба Сибирской флотилии, капитан 1-го ранга Н.Ю. Фомин[129 - Фомин Николай Юрьевич, 1888 г. р. Окончил Морской корпус (1908). Участник Первой мировой войны в составе Черноморского флота, флаг-капитан по оперативной части, начальник 1-го оперативного отделения морского Генерального штаба. Ст. лейтенант. Кавалер ордена св. Георгия IV ст. В белых войсках Восточного фронта. Начальник штаба Волжской флотилии Народной армии Самарского Комуча, начальник управления по оперативной части морского министерства Омского правительства адмирала Колчака, начальник штаба речной боевой Камской флотилии. Капитан 1-го ранга (1919). С 1920 г. в Харбине и Мукдене, входил в окружение атамана Семенова. С мая 1921 г. начальник штаба Сибирской флотилии.], прибывший из Мукдена атаман Сибирского казачьего войска П.П. Иванов-Ринов, представитель Уссурийского казачьего войска генерал Н.И. Савельев. Однако, не получив никакого отклика со стороны местного населения и, самое главное, со стороны японцев, несостоявшиеся заговорщики 22–24 октября покинули со своими частями Владивосток на кораблях эскадры Старка [Аблажей, 2003, с. 37–44].

18 октября 1922 г. китайскую границу у ст. Пограничная первыми перешли бойцы Сибирской группы генерала Смолина. В состав Сибирской группы входили следующие подразделения. Западно-Сибирский отряд (командир – полковник А.Г. Аргунов[130 - Аргунов Афиноген Гаврилович, 1886 г. р. Окончил Иркутское военное училище (1907) и ускоренный курс Николаевской военной академии 1-й очереди (1917). Участник Первой мировой войны, начальник штаба 3-й Гренадерской дивизии, полковник (1917). Кавалер ордена св. Георгия IV ст. и Георгиевского оружия. В белых войсках Восточного фронта. Начальник штаба 4-й Сибирской стрелковой дивизии (1919), начальник Омской стрелковой дивизии (1920). В Приморье командир Сибирской стрелковой бригады, 2-го повстанческого отряда. Участник Хабаровского похода.], начальник штаба – полковник Волков) в составе Томской (бывший 6-й добровольческий стрелковый полк, командир – полковник В.Б. Урняж) и Омской (бывший 4-й Омский стрелковый полк, командир – полковник Шильников) пеших дружин. Восточно-Сибирский отряд (командир – полковник М.Г. Ктиторов, начальник штаба – полковник Б.И. Попов) в составе Иркутской (бывший 3-й Иркутский стрелковый полк, командир – полковник С.Г. Золотарев) и Красноярской дружин. Сибирская артиллерийская дружина (Воткинская и добровольческая артдружины), Сибирская инженерная дружина (бывший 2-й Сибирский инженерный дивизион), а также отряд Пограничной стражи (командир – полковник Мейер). Численность группы составляла около двух тысяч человек [Русская военная эмиграция, т. 7, с. 31, 37].

На ст. Пограничная располагался штаб командующего войсками Суйнинского военного пограничного округа Трех Восточных провинций генерала Чжан Цзунчана, поддерживавшего хорошие отношения с белыми (с весны 1922 г. на ст. Пограничная находился представитель Приамурского правительства подполковник В.А. Чехов). Китайцы приняли от русских оружие и военное снаряжение, выплатив командованию Сибирской группы часть суммы, в которую было оценено сдаваемое имущество. Часть конного состава и эвакуированного имущества были проданы русскими военнослужащими здесь же на базаре ст. Пограничная [Зубец, 2009, № 33, с. 23; Русская военная эмиграция, т. 7, с. 32]. Снабжение группы было налажено крайне плохо, интендантство почти не имело муки и другого продовольствия. Солдаты и офицеры голодали.

Неясность дальнейшего положения Сибирской группы и необходимость договариваться с китайскими властями вызвали проведение совещания на ст. Пограничная с участием генерала Лохвицкого и ряда офицеров из Харбина. Возможно, тогда возникла идея усилить за счет смолинцев части Забайкальского фронта генерала Шильникова, для чего было необходимо перебросить их на западную линию КВЖД [Русская военная эмиграция, т. 7, с. 35].

По приказу главноначальствующего в полосе отчуждения генерала Чжан Хуансяна, русских военных стали перевозить на западную ветку КВЖД, а тех, кто выразил желание возвратиться на родину, направлять в Забайкалье. Последними ст. Пограничную покинули красноуфимцы и омичи [HIA. Moravskii Papers, box 9, f. 48]. К началу декабря на Пограничной не осталось ни одной организованной части за исключением нескольких сотен человек, которые сумели заручиться поручителями из местных жителей или испросили у китайских властей право на жительство в полосе отчуждения. Известно, например, что по заданию начальника контрразведки Сибирской группы полковника Изотова, подпоручик Б.И. Порошенков оформил при помощи русского полицейского ст. Пограничная Сергиенко двадцать китайских паспортов для отдельных офицеров группы [ГААОСО, ф. Р-1, оп. 2, д. 40789, л. 62].

Полковник Аргунов, опасаясь высылки в Россию или заключения в Цицикарском лагере, организовал из остатков своей Западно-Сибирской группы отряд в 250 человек и нанялся на работы на лесную концессию. Отряд имел на вооружении винтовки и один пулемет [Русская военная эмиграция, т. 7, с. 44].

Стремясь как можно быстрее избавиться от новых русских военных беженцев, из-за которых нередко случались эксцессы по причине широкого пьянства в частях, китайцы не стали обременять себя тщательной сортировкой их на желающих и нежелающих возвращаться в Россию и решили всех направить на советский 86-й разъезд. Возможно, здесь был сговор с советской стороной, так как советские источники с сожалением отмечали, что три эшелона со смолинцами дошли до советской территории с 30–40 % составом [Там же, с. 60].

По сообщению генерала И.И. Попова[131 - Возможно, это Попов Иван Иванович, 1888 г. р. Окончил Иркутское военной училище (1909) и Николаевскую военную академию. Участник Первой мировой войны. Полковник. В белых войсках Восточного фронта, начальник штаба 2-го Сибирского армейского корпуса, командующий войсками Барнаульского и Бийского районов. Участник Сибирского Ледяного похода. Позднее в эмиграции в Австралии.], работавшего по заданию Сибирского правительства на западной линии, один из эшелонов смолинцев на ст. Чжаланьтунь взбунтовался после того, как офицеры были отделены от солдат и пронесся слух, что всех солдат вывезут в Забайкалье [HIA. Moravskii Papers, box 9, f. 48]. Взбунтовавшихся силой поместили в вагоны, но удержать русских под контролем не удалось. Большая часть рядовых чинов из подразделений Сибирской группы различными способами покинули перевозившие их эшелоны и рассеялись по территории Маньчжурии. Офицеры Сибирской группы были размещены в лагере для интернированных в Цицикаре, откуда в дальнейшем группами разъехались по различным местам Китая. Генералу Смолину было запрещено оставаться в Маньчжурии, поэтому он выехал в Пекин [Серебренников, 1936, с. 213], а позднее обосновался в Циндао.

24 октября основная часть Земской рати (штаб рати, группы генералов Молчанова и Бородина) во главе с генералом Дитерихсом, и гражданские беженцы в общей сложности около 9 тыс. человек сосредоточились в Новокиевске[132 - Согласно сведениям, направленным генералом П.П. Петровым в Российское консульство в Сеуле, всего перешло китайскую границу 8649 человек, из них женщин – 653, детей – 461, инвалидов, больных и раненных – 375, здоровых, трудоспособных мужчин – 7160. При группе имелось 2810 лошадей (ГАРФ, ф. Р-9145, оп. 1, д. 227, л. 24).] (недалеко от порта Посьет). Поволжская группа генерала Молчанова состояла из двух пехотных отрядов: Прикамского (бывшая Ижевско-Воткинская бригада, командир – полковник А.Г. Ефимов) и Приволжского (бывшая Поволжская бригада, командир – генерал-майор Н.П. Сахаров), Московского конного отряда (бывшие 1-й и 2-й кавалерийские полки и Анненковский конный дивизион, командир – генерал-майор А.М. Хрущев), Поволжской артиллерийской дружины (бывший 3-й стрелковый артиллерийский дивизион, командир – полковник С.С. Смольянинов) и Поволжской инженерной дружины (бывший 3-й отдельный инженерный дивизион). Сибирская казачья группа генерала Бородина включала в себя Оренбургский (бывшая Оренбургская казачья бригада) и Сводный (бывшая Сводная казачья бригада) отряды, Восточно-Сибирскую артиллерийскую дружину и Уральскую казачью сотню.

Огромная скученность войск и гражданских беженцев на крохотной территории сразу привела к ряду инцидентов. За мародерство, отбирание седел и лошадей Отряд Пограничной стражи под командованием подполковника Г.К. Эльснера был расформирован, а его командира хотели привлечь к военно-полевому суду. За самовольное изъятие лошадей чинами партизанского отряда генерала Савельева (заместитель – генерал-майор Тирбах) командир отряда был отстранен от командования и получил приказ первым катером отправиться во Владивосток, а бойцов отряда включили в состав Анненковской конной дружины [ГАРФ, ф. Р-9145, оп. 1, д. 227, л. 90].