90 000 Лет до Нашей Эры

Тогда Блум метнул копьё.

Бросок был настолько сильным, что передний и самый наглый волк, пронзённый им, высоко подпрыгнул, перевернулся в воздухе, да так и остался лежать на земле.

Остальные, поджав хвосты, поспешно отступили.

Но они не убежали далеко. Блестя своими зелёными глазами, в начинавшей сгущаться темноте, они, сев на задние лапы, громко завыли.

– Так просто они от нас не отстанут, – подумал Блум.

– Волки оставили племени совсем мало оленя, – с горечью подумал Нам-Ур – хватит только женщинам и детям, – и он сглотнул голодную слюну, – мужчинам придётся довольствоваться только убитым волком. И он поскорее отвернулся от остатков туши убитого оленёнка.

Захватив с собой Блума и ещё несколько мужчин, он отправился к трём чахлым березам, растущим неподалеку, чтобы нарубить веток для костра.

– А хорошо, что Ки помог Тлуму, – думал Нам-Ур, быстро срезая кремневым ножом ветки. – Смышлёный мальчишка, надо будет сказать Тлуму, чтобы присмотрел за ним, да заодно и обучил своему мастерству.

Нарезав ветки, Нам-Ур вместе с товарищами понесли их к стойбищу.

Ка – хранитель огня достал из своего мешка сделанного из кожи зайца небольшую чурку из липы выдолбленную изнутри. В ней хранилось самое ценное, что пожалуй было у племени Нам-Ура.

В ней хранился Огонь. Два невзрачных камешка серного колчедана, несшие в себе и тепло и защиту от диких зверей и вкусный запах горячего свежего мяса лежали сейчас в ладони Ка.

Из этого же мешка он достал несколько сухих грибов трутовиков и низко наклонившись над ними, защищая будущий Огонь от порывов ветра, которые могли убить его в самом начале, сильно ударил камень о камень.

От сильного удара Ка в трут прыгнула сначала одна искра, затем вторая, но Ка продолжал трудиться.

Наконец трут затлел, а затем появился ещё маленький, только зародившийся Огонь.

Тридцать пар глаз внимательно следили за ним.

Осторожно, чтобы не погубить его, Ка начал подкладывать маленькие кусочки березовой коры.

Через некоторое время Огонь окреп, пламя его взметнулось выше и всё племя собралось около него.

Огонь подарил людям тепло и покой, кроме того на огне сейчас они будут готовить еду.

Но сначала надо было хорошо накормить огонь.

Ка осторожно положил в огонь толстую березовую ветку.

Словно обрадовавшись новой порции пищи огонь весело загудел и языки его пламени принялись жадно лизать чуть влажную березу.

Пора было свежевать оленёнка, обычно это делал Крук, но рука его так и не зажила, поэтому Нам-Ур сам взялся за эту операцию.

Сильным движением кремниевого ножа он отрезал у оленёнка голову. В ней находился и это Нам-Ур хорошо знал вкусный и питательный мозг.

Нам-Ур, как вождь племени, мог бы съесть его один и никто бы его в этом не упрекнул. Но Крук спас ему жизнь и Нам-Ур помнил об этом.

Затем он взял острый осколок известняка, захваченный предусмотрительным Тлумом и быстрым движением разрезал кожу на груди и брюхе оленёнка.

– Шкура пригодится, для защиты от непогоды, сколько нам придётся ещё идти в поисках просторной и сухой пещеры, – подумал Нам-Ур.

Содрав шкуру с олененка он кинул её женщинам племени.

Быстро прибив шкуру к земле острыми берёзовыми палочками, они тотчас же начали сдирать с неё остатки красноватого мяса острыми каменными пластинками.

Затем он вспорол брюхо олененку и вынул оттуда кишки.

Сердце и печень он тоже решил отдать Круку, – пусть он будет таким же быстрым и благородным как олень, – подумал Нам-Ур.

Костёр в степи весело горел, далеко отбрасывая языки пламени.

Мужчины племени торопливо вбили по его обеим сторонам толстые разветвлённые ветви березы и проткнули олененка толстой березовой веткой предварительно сняв с неё кору и заострив.

– Эх сейчас бы рыбы, – подумал Нам-Ур и вспомнил жаркое лето на берегу Большой Реки, когда груды рыбы лежали у лёгкого жилища племени Нам-Ура и с их голов и хвостов капал янтарный жир.

– Эх сейчас бы нам рыбы, – вновь подумал Нам-Ур.

Но это уже было в прошлом, в далёком прошлом, нужно было привыкать к новой жизни.

Нам-Ур с сожалением вздохнул и, проглотив голодную слюну, принялся свежевать убитого волка.

От всего его тела исходил острый неприятный запах и Нам-Уру стоило большого труда разделать его.

Мужчины его племени внимательно следили за всеми его действиям, а на, приятно щекочущий ноздри, запах оленьего мяса, они старались не обращать внимания.

Однако, он был настолько нежен и ароматен, что они невольно косили глаза в ту сторону, где жарился оленёнок.

Поджарив на костре волка, пожевав его невкусное жёсткое мясо, Нам-Ур попытался забыться в коротком тревожном сне.

Отложив копьё, с которым он за последние дни почти не расставался, в сторону и расстелив шкуру только что освежёванного волка, он лёг на спину и закрыл глаза.

Но волки не забыли людей. Голодные и злые, окружив тесным кольцом становище, они постепенно сжимали его.

Волков было больше, значительно больше чем людей, но их пугал костёр. Волки хорошо знали губительную силу Огня. Не раз застигнутые скоротечным лесным пожаром, они стремительно убегали от него, но голод брал своё…

Крук и ещё несколько мужчин предварительно выставленные Нам-Уром для охраны племени, сжимая копья, напряжённо вглядывались в темноту.

Волки вели себя тихо.

Большая матёрая волчица, блестя в темноте своими умными зелёными глазами, медленно и осторожно подползала к стойбищу людей.

Она ползла с той стороны, где пламя костра было не особенно ярким, вкусный ароматный запах людей бил ей в ноздри, как и остальные волки, она тоже боялась людей, боялась огня, но совсем недалеко в логове у ней осталось шестеро голодных крутолобых волчат…

Волчица подползла к становищу людей и, совсем дурея от этого вкусного запаха, сделала длинный стремительный прыжок.

Её острая хищная морда ткнулась во что-то мягкое.

Стремительно ухватив это мягкое нежное существо своими клыками, она, одним сильным рывком закинула его себе на плечи и прыгнула в сторону.