Несимметричные стихи

побеждали силы зла,
ели сладко, пили пьяно —
воля вольная была.

Но тогда, нетрезвый в стельку,
в грех введя честной народ,
атаман казачий Стенька
вешал пачками господ.

Да, вождям всегда зазорно
защищать всех от беды.
Оттого и зреют зёрна,
зёрна мести и вражды.

И, что ты теперь не делай,
та же самая туфта:
не была Россия белой —
побеждает краснота.

Каждый лезет вон из кожи
доказать, чья тут вина.
И все так, увы, похожи,
что не кончилась война…

Упаси от крови, Отче,
Ты – в туманном далеке,
а у нас тут бой не кончен,
неизвестно между кем.

РУССКИЙ ИКАР

Густо усыпал ветки ломкий куржак колючий,

над серебром деревьев ветер Кощеем чах…

Плечи мужик расправил – так оно будет лучше,

и заиграла сила, что у него в плечах.

В церкви дьячки стращали: где, мол, тебе решиться,

ты себя на погибель загодя обрекал.

Люди внизу смотрели, вверх запрокинув лица…

Люди – внизу, а выше, в просини – облака.

Крылья свои ковал он в кузнице. Наковальня

в курсе была всех этих, в общем, крамольных дел.

Зная, что в нашем мире нет ничего коварней,

он, расправляя крылья, вроде бы полетел.

Не удержали крылья. В штопор сорвалось тело,

не прояснилась сразу неба сплошная муть.

И облаков армада, словно, эскорт, летела,

сопроводив Икара в самый последний путь.

…Толща веков осела, лет обвалилась груда,

шарик земной вращался, слыша галактик зов.

Небо всегда манило – так, словно манит чудо,

в белом своём убранстве перистых облаков.

Мы расщепили атом – очень живые люди,

мы изучили гены, в Космос растим леса.

Но на чужих планетах нам всем хватать не будет

неба, земного неба, чистого, как роса.

ЭСЕРЫ

Белый снег, бесконечный снег,

в ледяном обрамленье пруд,

и беззвучный безумный смех

тех, кого на расстрел ведут.

Этот смех – как эхо беды,

но она к нам пришла во двор,

чтобы целый мир убедить

в том, что Бог на земле — террор.

Эта белая круговерть

и в кровавом гало восток —