Пальчики

Мы не смогли осилить даже одну бутылку.

Правда литровую…

– Почему ты меня по имени не называешь?

– И, правда, почему? Может, я его не знаю?

– Может, и не знаешь. Я Снежана.

Снежана. Имя какое-то кукольное. Но не самое оригинальное. Были уже в моей жизни: Анабель, Бриана, Дейвон и даже Кассандра. Если честно, я немного приврал. Но одну из моих бывших точно звали Анабель.

– А коротко – Жана? – я для смеха сделал ударение на второй слог.

– Коротко можешь звать меня Снежок.

Ну, Снежок, так Снежок. Для блондинки само то.

– А я Сергей.

– Я знаю, – махнула она вяло рукой.

После того как мы так близко узнали друг друга, было принято решение, что пора уже перейти из кухни в спальню. Но я до назначенного пункта не дошел и, как оказалось после, устроился удобненько на диване в гостиной.

Проспал я от силы час. Она меня растолкала и загнала под холодный душ. Он помог, но не очень. Вчерашние дрожжи и усиленная анестезия головного мозга давали о себе знать. Я был по-прежнему подшофе. Но моя собутыльница – как будто и не пила.

Одевалась она как настоящая блондинка. В смысле медленно и основательно.

– Мы не опоздаем? Время уже без двадцати шесть?

– Нет. Банк работает до семи.

Девушка перемерила и показала мне весь свой гардероб. Я участвовал в этом процессе не только глазами. Её «гипсовые» пальцы не были приспособлены для застегивания молний, застежек и пуговиц. Кстати, я открыл в себе ещё один талант. Талант визажиста. Если наступят трудные времена, пойду девчонок «макияжить» за большие деньги. За очень большие деньги. После наведения мной на её лице красоты, Снежок мне стала нравится несравненно больше, чем в тот момент, когда я открыл дверь.

В конце сборов блондинка вдруг сдернула с головы парик:

– Сегодня я буду Огоньком.

И она протянула мне рыжий парик:

– Помоги!

Вот тебе и Снежок, вот тебе и «воронки». А под париком скрывалась вовсе не блондинка и даже не шатенка. Перед выходом из дома она повесила на нос огромного размера солнцезащитные очки. Это вечером-то? Видимо, отсутствие логики и смысла в действиях – прерогатива не только блондинок.

Вокруг пальца

Банк оказался в пяти минутах ходьбы от квартиры с «арматовыми» дверями. Но когда мы туда пришли, нас не хотели впускать, так как до конца работы оставалось менее 10 минут. Пригрозив звонком руководству и ещё чем-то, мы всё же вошли. Я быстро оформил на свой паспорт ячейку. Вот уж глупость несусветная. Она, видите ли, из-за травмы не может расписаться в договоре. А забирать свои документы ты как теперь без меня будешь? Вдруг я исчезну?

Работник банка хотел пропустить в «сейфовую» только меня. Но и тут бывшая блондинка нашлась:

– Мы ещё не решили, какие брюлики положим в ячейку, а какие я сегодня одену на вечер. Давайте не будем спорить, а то мы из-за Вас в «Мариинку» опоздаем.

Я живо представил её в рыжем парике, с большим бриллиантовым колье и десятью гипсами на пальцах, украшенных толстенными кольцами и перстнями. В подобном виде только «Лебединое озеро» смотреть. Такими костяшками даже можно такт музыки отбивать: та-та-та-та-та-татата.

Сотрудник тут же сдался, чтобы как можно скорее отвязаться от припозднившихся капризных клиентов, и проводил нас к ячейке. Мы с ним открыли её каждый своим ключом. Он вытащил ящик, поставил его на стол, вышел и закрыл на ключ решетку, отделяющую зал сейфовых ячеек от других помещений банка. Я вдруг почувствовал болезненный укол в верхнюю часть бедра. Голова закружилась, и я начал терять сознание. Снежок подхватила меня и завопила:

– Помогите! Он умирает!

Сотрудник банка мгновенно распахнул решетку и тут же свалился у моих ног. Это было последнее, что я тогда запомнил…

…Холодный фонарный столб благодатно воздействовал на мою больную голову. Я начал потихоньку соображать. Машина с сиреной уже была совсем близко от того места, где я сидел на асфальте. Наверное, что-то случилось. Черт возьми! Конечно, случилось! Я начал вспоминать себя, лежащим на полу сейфового помещения. Рядом валялись тот самый сотрудник и неизвестный мне секьюрити. Через нас то и дело перепрыгивали, явно торопясь, две пары мужских и одна пара знакомых мне женских ног.

– Сколько у нас времени? – спросил мужчина.

– До пятницы мы совершенно свободны, – ответил ему второй.

– Я серьезно.

– И я. Завтра же пятница. Никто не знает, что мы здесь. Всё тип-топ!

– Тогда вскроем ещё один шкаф. Ты куда опять тащишь «деревянные»? Я сказал: только валюту! И никаких украшений!

Обладатель этого голоса споткнулся об меня и увидел, что я открыл глаза.

– Ба! Да у нас тут свидетель! – он живо схватил меня руками в перчатках за грудки и приставил спиной к сейфовому шкафу. – И что теперь с ним делать?

– Кончать его надо! Кончать! – проверещал, коверкая голос, его веселый напарник. – Хотя нет! Давай всё на него свалим!

– Давай!

И они стали таскать мое еле живое тело по залу и на всех сейфах фиксировать мою пятерню.

– Этот тоже он вскрыл!

– И этот!

– Стоп! Дадим ему пушку и стрельнём в «мусора».

Они вложили в мою ладонь холодный пистолет и направили его в сторону лежащего на полу охранника.

И тут я услышал голос Снежка:

– Вам весело? Может, дело сперва закончим?

Что было дальше, я не знаю. Меня чем-то вырубили. Может, уколом. А может, шокером. И вот теперь я сижу на улице, и наблюдаю картину «Прибытие полиции». Наблюдаю с ужасом, знакомым первым кинозрителям братьев Люмьер. Я здесь, на земле! А там, в банке кругом мои отпечатки пальцев и пистолет!!! Чёрт подери! О, это будет самое быстрое раскрытие преступления! Грабитель на радостях напился и смог отползти от ограбленного им банка всего на 50 метров.

Мои руки были в наручниках, прицепленных к какой-то цепи за моей спиной. По крайней мере, брякало там что-то очень похожее на цепь. Я посмотрел на себя ниже шеи. Это была витрина нэпманского ювелирного магазина! Из карманов пиджака, а на смотрины к другу я по давней традиции всегда хожу в костюме, торчали женские украшения и купюры разного достоинства. Бусы, колье и браслеты облепили мои запястья и шею. Здесь под браслетами я имею в виду вовсе не полицейские наручники. Рук своих я не видел. А вот запястья ног, или как там они на ногах называются, видел хорошо. Так вот, бусы, цепочки и браслеты украшали мои ноги прямо поверх штанов. Но самой большой жемчужиной этой коллекции была картонная табличка с надписью. Точно такая же, как у попрошаек. Но висела она на моей шее. Я сразу вспомнил «Крепкий орешек» с Брюсом Виллисом. Грабители, видимо, его тоже смотрели, и, попросту, прикололись надо мной. Так может это всё же сон? Я просто насмотрелся Брюса на ночь и мне теперь снится всякая чертовщина? Надо просыпаться! Я дернулся. Но сила действия равна противодействию. Возвратная фаза этой попытки сбежать с места преступления обернулась сильным ударом моего затылка о столб. Как больно! Значит, не сплю. Да и «Крепкий орешек» я уже давно не смотрел.

У Виллиса на груди была табличка, кажется, о нелюбви к «афроамериканцам». И очутился он с ней в Гарлеме. Смешно. Интересно, что здесь написано?