Машина времени работает не так

Волнение росло внутри меня, пульс прыгал, как сумасшедший, воздуха не хватало. Я взял дрожащими руками приготовленную повязку и надел на голову.

* * *

Стас, не позавтракав, выбежал из квартиры. Взъерошенный и растерянный, он направился прямиком в гараж, уверенный что его друг там.

«И зачем я столько выпил вчера? Нужно бы опохмелиться»

* * *

Я лежал на мате, приняв нужную мне позу – так, чтобы все конечности попали в поле действия излучателя. Пульс лихорадочно молотил, ладони вспотели и пересохло во рту. Дыхательная гимнастика не помогала, чувство паники рвалось из меня наружу. «Быстрее бы это все закончилось!» Я был в шаге от того, чтобы вскочить на ноги и броситься прочь. Мозг истерично отдавал команды: «Вставай! Беги! Не делай этого!» Я дышал, как взбесившиеся меха кузнеца, промок от холодного пота, струйками стекающего по мне, но не двигался. Дисциплина и сила воли! Дрожащими руками я опустил повязку на глаза и зажмурился, что было мочи.

Оставались секунды до отправления, билет вернуть невозможно!

16. Прыжок

Пять секунд до прыжка! Я напряг каждый мускул, пытаясь защититься, как при падении в темноте, отовсюду ожидая внезапный удар. Тело – будто сжатая пружина. Секунды превратились в минуты. Воображение рисует ужасные сцены. Страх вместо крови течет по венам. Ожидание неизвестности – боли, огня, вакуума, всего, что только можно было вообразить в этот миг: я готовился ко всему сразу. Набрал полную грудь воздуха и замер. «Нужно перевести дыхание, успею ли? Сколько же еще ждать? Три? Две секунды? Сколько осталось?..»

То, что Земля за десять лет улетела на триллионы километров от того места, где была сделана фотография и я рискую очутиться в открытом космосе, буквально не сходя с этого места, меня не волновало. К тому же, эта мысль пришла слишком поздно. Мною полностью завладел пофигизм и слепая вера в удачу. А если это и так, все произойдет очень быстро. Все очень далеко зашло и повернуть назад я уже не мог. Еще, я никогда не был в космосе. А еще, атомы кислорода атмосферы могут оказаться внутри меня, что тоже не сулит ничего хорошего, ну и вишенкой может стать линейная скорость вращения планеты, равная на этой широте приблизительно семистам пятидесяти километров в час, благодаря которой меня размажет тонким слоем по поверхности словно деликатесный паштет, как только я появлюсь. Мда. Слишком поздно думать об этом.

«Когда же?..»

Вопрос повис в пространстве. Тепло вспышки прошило меня насквозь. Через складки плотно сжатых век и повязки я увидел ее, ярко-красную волну света, без проблем преодолевшую все преграды и добравшуюся до сетчатки глаз. Физически же меня словно вывернуло, подбросило и вдавило, я обмяк и потерял сознание.

17. Пробуждение

Придя в себя, я все еще видел удивительный сон, в котором я переместился во времени в прошлое. Еще какие-то фрагменты ночного клуба и чего-то еще; попытался удержать все в памяти, но не смог: сон быстро утекал от меня, словно вода в песок. В итоге растворился полностью, оставив меня совсем без каких-либо мыслей, с вакуумом внутри.

Непроницаемый мрак. Ни о чем не думая, я лежал с пустой головой, как брошенная кем-то кукла. Перед глазами плыли белесые круги, напоминающие полет семян одуванчика. Я не мог издать ни звука; двинуть рукой или ногой тоже не мог – не понимал или не умел; не знал, где верх и низ, был полностью дезориентирован в пространстве. Ничего не чувствовал: ни запахов, ни температуры. Мой мозг был будто отформатирован и перезагружен, и утратил связь с органами и мышцами.

Я лежал на боку в кромешной темноте.

Сколько прошло времени? Часы, а может, дни? Теперь, пытаясь получить контроль над временем, я не ощущал его вовсе. Я нахожусь здесь всегда: в прошлом, настоящем и будущем – одновременно.

Постепенно из однородной пустоты стали возникать отдельные фрагменты мыслей и всплывать образы, формироваться странные связи, словно звенья цепи: так восстанавливалась память. Мышечная память тоже возвращалась: я начал неуверенно двигать пальцами и дергать конечностями. Сделалось прохладно, я почувствовал дощатый пол под собой: это он оказывал давление на меня. Появилось обоняние: знакомый запах свежести. «Хмм… Откуда я помню его?» Затем звон в ушах – первый звук, который я услышал.

Последними вернулись воспоминания, перезагрузка процессора завершалась: «То был не сон».

18. Боль

Следом за чувствами пришла боль. Накатила словно волна, постепенно набирая силу. Началось со спазм. Сначала – напряженные, словно камень, затем – расслабленные, как шарик с водой, и вновь набирающие силу мышцы заломило и затрясло. Все тело, от головы до пальцев ног, пронзила одна сплошная судорога. Боль была бесконечной и невыносимой и, если бы я мог, – я бы кричал, зовя на помощь. Малейшее движение вызывало мучительный зуд, как при сильном солнечном ожоге. Казалось, кожа трескается и слазит, оголяя мясо. Мне оставалось только терпеть, стонать и хрипеть, пуская слюни.

Одновременно с этим конвульсии брюшных мышц вызвали сильную рвоту. Меня стало мутить и выворачивать наизнанку. Кашель и сопровождающая его отрыжка терзали горло, из которого словно тащили колючую проволоку – со всеми внутренностями, намотанными на нее. Вены на шее вздулись и готовы были лопнуть от напряжения, как и глаза. Я с трудом успевал набирать воздух в легкие в коротких промежутках между приступами, рискуя задохнуться или подавиться желчью.

Адские муки длились вечность. Ах, если бы мне предложили покончить с ними, выбрав суицид, – я бы, не думая, сделал это.

Периодически я терял сознание, а когда приходил в себя, то все круги пыток повторялись. Каждый раз сила приступов уменьшалась, пока в очередное пробуждение я не почувствовал себя свободно лежащим, расслабленным и ровно дышащим – человеком в здравом рассудке, только смертельно уставшим.

Моргать, как и шевелить глазами, все еще было очень больно, словно насыпали песка под веки. Губы растрескались. В горле сильно першило и кололо, будто я съел тарелку репейника. Вся кожа горела и чесалась.

В страхе ожидания рецидива и в полном как физическом, так и психологическом изнеможении я провалился в лихорадочный сон, в котором я бесконечно строил крепость из пластмассовых кирпичиков конструктора. Она постоянно рушилась, а я не в силах бросить это занятие, шел и восстанавливал место крушения, отдавая приказы маленьким человечкам-рабочим. Затем все повторялось. Я понимал весь абсурд того, что делаю, но мысли все равно возвращались, будто притянутые магнитом, к рушившимся стенам крепости и я принимался возводить их заново.

19. Потеря

Проснулся я, дрожа от холода и мучавшей меня жажды. Вся правая сторона онемела и задеревенела, воздух проходил с трудом через приоткрытый рот, нос не дышал. Я осторожно пошевелил головой, сжал и разжал пальцы, мелкая моторика в норме, подвигал левой ногой, правая все еще лежала неподвижно и не откликнулась на команду. Все телодвижения сопровождались болями в суставах.

Я замерз. И я очень хотел пить! Прохлада окружала со всех сторон, а ледяной пол обжигал. «Должно быть, низкая температура тела…».

Вокруг была абсолютная чернота.

«Наверное, ночь… А вдруг…» – меня охватил ужас, по спине пробежал болезненный озноб. Я вспомнил. – А если я ослеп? – хриплый стон вырвался из груди.

Я поднес руку к лицу и помахал. Только легкий ветерок указывал на присутствие конечности у моего носа.

– Нет, этого не может быть. Я же защитил глаза…

Очень осторожно я дотронулся пальцами до переносицы и век, растер глаза, но кроме прозрачных, еле заметных белесых разводов ничего не увидел.

– Не вижу! – все пережитое мной до этого моментально забылось. Я приподнялся, оперевшись на локоть, и стал крутить головой, выпучив глаза, пытаясь разглядеть хоть что-то. – Я ослеп… Боже мой!

Внутри меня оборвалась нить, и я начал паниковать. Значит, ничто не защитит в эпицентре от вспышки. Вспомнились мои подопытные крысы – несчастные. Они все… Я стал бить себя по щекам: звонкие шлепки вызывали только искры в бесполезных теперь глазах, вокруг по-прежнему была непроницаемая тьма.

«А если не было и прыжка?» – я стал осторожно прощупывать пространство рядом с собой. На расстоянии вытянутой руки должны были стоять стойки с излучателями – их нет, и с другой стороны – пусто. Тогда я начал водить рукой по полу, надеясь найти провода – ничего, и матов нет – подо мной были только холодные доски пола.

– Был!

Радоваться теперь этому или плакать?

«Нужно включить свет, еще не все потеряно. Возможно, на улице глубокая ночь, – продолжая озираться по сторонам, думал я о чуде.

Еще одна неприятная новость подоспела сразу за кратковременным приступом надежды: обняв себя, дабы немного согреться, я не ощутил под своими руками одежду – я был совершенно голый, и МУВ исчезло тоже!

Что было страшнее: ослепнуть дома или ослепнуть в незнакомом месте и остаться без возможности вернуться домой? Конечно, второе. Я повалился обратно на пол и в отчаянии стал биться головой о доски. Даже думать о таком не было сил и желания. «Нужно заснуть. А проснуться сидя в гараже за ноутбуком, за просмотром фотографий. Будильник не сработал так удачно, что я проспал время прыжка! Вернуть все назад. Пожалуйста…»

«Нужно все-таки включить свет… Попытаться. – сам выключатель находился не так уж и далеко, пара-тройка шагов, – Я доползу. – Будучи до сих пор не уверенным в слепоте на сто процентов, нужно исключить все другие варианты, будь то темная ночь или порча зрения, отмести в сторону ненужное. – Если нет электричества, то рядом дверь на улицу, а там уже все равно, что будет. Просто упаду и буду лежать, пока что-нибудь не произойдет».

«Как хочется пить…»

Набравшись духу, я отжался от пола и подтянул левую ногу, чтобы встать на четвереньки, и столкнулся с еще одной проблемой – правая нога была обездвижена, чем-то зажата. Что-то пригвоздило ее к полу намертво, в районе голени.

– Что за черт?..

20. Капкан

В центре гаража стояла тяжелая конструкция из металла. Это был подкат под машину, я сразу узнал его на ощупь: сваренный из стальных уголков и арматуры, этот очень массивный и громоздкий предмет с какого-то хрена встал на моем пути. На фотографии его точно не было. Или был, только теперь это уже неважно.

Дотронувшись до него, я медленно повел рукой по конструкции, продвигаясь все ближе к месту контакта с ногой, и отдернул ее, добравшись. Я испугался. Холодный металл просто исчезал в голени и выходил с противоположной стороны, такой же прохладный и прочный. Меня стало подташнивать.

«Да как так-то? Сколько еще я должен открыть нового для себя, не сходя с одного места?» – я горько всхлипнул и в тысячный раз заплакал бы, если бы были слезы. Мое лицо исказила гримаса злобы и отчаяния, и я заорал от обиды – беззвучно, в пустоту.