Маленькие и неприметные – 3. Холодное блюдо в багажнике

– Ты будешь выполнять все мои распоряжения, тётя. Беспрекословно.

– А если нет? Стрелять начнёшь?

– Сомневаешься?

– Очень. Ты не кажешься полным идиотом.

– А мои друзья? – Женя посмотрел на Сёму.

– Тоже, – ответила Бояркина. И подумала, что на обработанную гидропиритом обезьяну блондин Сёма похож. Вслух же сказала: – Так что попрошу оставить меня. Иначе я буду вынуждена принять контрмеры.

– Это какие же? – улыбнулся презрительно бандит Женя и, поднявшись на ноги, дал недвусмысленный знак своим людям.

Спустя мгновение Бояркина завизжала. Никита и Сёма не успели, кажется, и шагу сделать в её направлении, как она пронзительно завизжала. Затем бросила на стол чётки, схватила пепельницу и запустила ею в окно.

– Ведь там же люди ходят, – поморщился Женя.

– Да! Именно что! – выкрикнула Бояркина, после чего подскочила к окну и заверещала пуще прежнего.

– Ну! – рявкнул Женя на застывших в нерешительности Никиту и Сёму. Душераздирающий визг женщины, звон разбитого стекла и яростный стук в дверь повергли их едва ли не в состояние ступора.

– Может, не надо? – высказался Никита. – Пока её вытащим, за дверью уже вся их шобла будет.

– Взять, я сказал! – рассвирепел Женя.

Никита и Сёма бросились выполнять его приказ, однако Бояркина с неожиданной ловкостью увернулась от объятий Никиты, подбежала к Жене и вцепилась в его вооружённую пистолетом руку. Никита и Сёма поспешили на помощь своему командиру, но вдруг загромыхавшие в замкнутом пространстве выстрелы заставили их в панике броситься на пол. «Убью!» – мысленно решил Женя судьбу строптивой женщины.

Однако когда он вырвался из цепких женских рук, то, во-первых, оружия в его руке уже не было, во-вторых, смотреть и видеть цель мешали струйки крови, стекавшие со лба из глубоких царапин, а в-третьих, в комнате появились ещё двое человек.

И оба эти человека – женщины. Одна влетела вместе с выбитой мощным ударом дверью и теперь, толстая и неуклюжая, пыталась подняться на ноги, а вторая вертелась в дверном проёме и громко кричала про милицию и бандитов.

– Линять надо! – услышал Женя шёпот Никиты.

– Где мой волын?

– У меня. Я забрал его, – ответил Никита. – Линяем шустро!

– Да, это-то вы шустро можете, шнурки рваные! Давай его сюда! – приказал Женя, имея в виду свой пистолет.

– Только не стреляй больше, а то меня чуть не зацепило, – пожаловался Никита, отдавая Жене его оружие.

– Мне штанину продырявил, – сообщил Сёма. – Ещё бы сантиметр влево и коленная чашечка – вдребезги…

– Ладно, уходим, – принял решение Женя. – И не ной. Штанину пожалел!

Под победные женские вопли они покинули офис и заняли места в машине.

– А вот чётки у неё прикольные, – сказал Никита, заклеивая пластырем ссадины на лбу Жени. – Прямо, как у босса.

– Что?! – дёрнулся Женя.

– Спокойно. Чётки, говорю, такие же, как у босса, тоже из зубов составлены. А что такое?

– Ты уверен, что из зубов?

– Зуб даю. А ты не видел?

– Да, – вмешался в разговор Сёма, – из зубов чётки. Причём, как я понял, из настоящих, так как разного размера.

– У босса тоже из настоящих, одна стоматологичка подарила, – теребя чубчик, проговорил Женя. Ему вдруг показалось, что чёток при теле убитого не было обнаружено. – А ведь вещица эта из редких, – принялся он размышлять вслух. – Да, надо всё проверить. Да, надо позвонить.

– Думаешь, у неё чётки босса?! – поразился Никита.

– Ничего я не думаю, – отмахнулся Женя и стал набирать номер телефона Василия Александровича. – Василий Александрыч, это вас Евгений беспокоит. По делу Козюкова… Да, как раз такая у меня причёска. Василий Александрович, я хотел уточнить, в кармане босса чётки в виде зубов на верёвочке были? Должны были находиться в левом кармане пиджака… Из настоящих человеческих зубов… Да нет, никому он не выбивал, ему подарили… Не было? Это точно?.. Да нет, просто у нас тут кое-какие соображения… Да, будем держать в курсе… До свидания. – Дав отбой, он посмотрел на товарищей. – И что бы это значило?

– Надо пойти и вывернуть её наизнанку! – не стал долго размышлять Никита.

– Если это его, то… – сжал кулаки Сёма, вытаращив при этом глаза и выпятив вперёд нижнюю челюсть.

Женя охладил их пыл, заметив:

– Нас сейчас туда просто не впустят.

– Подключить мусорков, – высказал предложение Сёма. – Приедут со своей кувалдой и – жах! Ну, или подвесят на дверь колбаску, рванут…

Женя отрицательно помотал головой.

– Нет, тут надо иначе действовать. Мы, ну, или милиция вломятся, а она выбросит улику в окно.

– А почему раньше не выбросила? Даже наоборот… – озадаченно произнёс Никита.

– Вот это вопрос, на который ещё предстоит ответить, – признал Женя.

– Действительно, – кивнул Сёма, – мы, можно сказать, наезжаем не в шутку, а она достаёт из кармана чётки покойного и так непринуждённенько, понимаешь…

Женя, не соглашаясь, помотал головой.

– Ну, положим, не очень и непринуждённенько. Нервничала она всё же.

***

Ещё на лестнице Лев Николаевич Мышенков услышал доносившийся из офиса шум. Что там случилось? Мышенков приоткрыл дверь. Крики, визг, грохот. Впрочем, нечто подобное здесь уже происходило. И не раз. Когда в руководителях такие люди, как Марина Григорьевна, это вполне закономерно. Вернуться на улицу или переждать в туалете, пересидеть, так сказать, шумные события?

Организм высказался в пользу второго варианта, и Лев Николаевич поспешил в туалет, находившийся в трёх метрах от входной двери. Конечно, его могли заметить. Но не заметили. Та же картина, которую он зафиксировал своим зрением перед тем, как скрыться в туалете, безмерно его поразила.

И действительно, где это видано, чтобы подчинённые выламывали дверь, ведущую в кабинет директора?

Мышенков осторожно прикрыл за собою дверь туалета и обернулся. И едва не вскрикнул, неожиданно обнаружив, что он здесь не один.