Невольник силы

Невольник силы
Сергей Васильевич Самаров

Спецназ ГРУ
Бывший офицер ГРУ Вадим Варягов по прозвищу Призрак приехал в российскую глубинку, чтобы по заданию компетентных органов ликвидировать лидеров преступной группировки рейдеров. С самого начала операция не заладилась. Мало того, что Призрак уничтожил не всех, так еще и некоторые из его жертв оказались членами куда более серьезной террористической группировки. Но что забыли террористы на этой малопримечательной земле? Ответ появился очень скоро – вскоре сюда должен приехать президент России…

Сергей Самаров

Невольник силы

ПРОЛОГ

Дом был невысоким, одноэтажным, внешне каким-то не ветхим, но легким и напоминал японские домики, построенные из щитов с перегородками из рисовой бумаги. Со всех сторон дом окружала невысокая дощатая терраса, огороженная перилами, сколоченными из жердей. Даже странно было представить, что принадлежал этот дом человеку, который владеет несколькими золотоносными шахтами и имеет значительную прибыль с добычи алмазов в другом районе страны. Но это, впрочем, никого не интересовало. Богатые люди имеют право на причуды, а желание время от времени уединиться в скромном доме, вдали от городской суеты иначе, как причудой, не назовешь. Вернее, даже не в доме, а, выражаясь местным языком, в бунгало, где не было даже душа, чтобы смыть с себя дорожную пыль.

А четверо людей, что крадучись, с оглядкой выходили из густого кустарника, частого в здешнем вельде[1 - Вельд – южноафриканская степь.], на людские причуды привыкли внимания не обращать. Они вообще-то видели и другой дом, принадлежащий этому же человеку, – громадный небоскреб в центре большого города. И даже знали, что сам он занимает в том небоскребе только два верхних этажа, а на крыше держит два вертолета: собственный комфортный, как лимузин, и боевой вертолет охраны. Кроме того, на крыше располагался еще и пост, где постоянно дежурили два автоматчика и охранник, вооруженный ПЗРК «Стингер»[2 - ПЗРК «Стингер» – переносной зенитный ракетный комплекс производства США, аналог наших «Иглы» и «Стрелы».]. Более того, один из тех, кто приближался сейчас к бунгало, всегда мог и в здание входить, и беспрепятственно подниматься на верхние этажи.

Здесь, в степи, ничего подобного не было. Здесь сегодня тоже была охрана, как сообщили осведомители, но два даже лицензированных охранника не могли, естественно, ничего противопоставить профессиональным диверсантам. А из четверых людей, подходящих к дому, трое были именно профессиональными диверсантами, хорошо вооруженными, обученными, тренированными и готовыми к любому повороту событий.

Не было здесь и вертолета. Только чуть в стороне от дома стоял старенький, полуразваленный пикап, составляющий весь местный автопарк. Машина, не производящая впечатления, тем не менее вполне пригодная для езды по здешним местам, дорог, по сути дела, никогда не имеющим. Комфортный лимузин смотрелся бы здесь, напротив, крайне неуместно.

Впрочем, вертолету пришлось бы добираться от ближайшей точки базирования до этого бунгало всего-то чуть больше часа. Поэтому, учитывая возможности хозяина, отсутствию приличного транспорта тоже удивляться не стоило. Отстранение от благ цивилизации порой способно восстановить и здоровье, и нервную систему гораздо эффективнее настоящих клиник с полным штатом медицинских работников и обслуживающего персонала.

* * *

– Нганга, где охрана сидит? – по-английски тихо спросил один из вооруженных людей своего единственного невооруженного спутника. Его английский язык был так себе, но все же оставался понятным.

Молодой тощий негр улыбнулся и пожал плечами.

– Везде может… Где сядет, там и сидит… Днем один спит, другой караулит, ночью меняются. Где-то с собаками сидит. Слушать надо, как собаки залают. Собаки любят лаять. Где залают, там и охранник… – У негра английский был совсем никудышным.

О встрече с собаками – двумя рыжими риджами [3 - Рыжий ридж – родезийский риджбек, порода крупных охотничьих и сторожевых собак, которых иногда ошибочно называют «охотниками на львов». Риджи в действительности никогда не использовались при охоте на львов. Отличаются полосой шерсти по хребту, растущей от хвоста к голове.] – диверсанты были извещены заранее и потому подготовились. Все трое проходили специальный курс ликвидации сторожевых псов и при встрече знали как себя вести. Собаки и живут, и спят не во дворе, а дома. Но если будут ночью сильно лаять, их могут выпустить. А могут и не выпустить. На всякий случай прорабатывались два варианта ликвидации – в доме и на улице.

– Почему собаки до сих пор молчат? Ветер от нас, должны были бы услышать, – сказал второй из четверки.

Этот по-английски говорил даже хуже молодого негра, но все же и его все понимали.

– Сейчас залают, – сказал Нганга. – Они голос издалека слышат. Мы же говорим. А они слушают… Послушают, подумают – ага, скажут, Нганга пришел… И залают…

Но собаки не лаяли, и это казалось странным.

– Может, он в этот раз их с собой не взял? Ждал гостей и потому не взял?

– А что их брать? Риджи здесь всегда живут. Они ветер любят. Любят ветром дышать. В городе им плохо. Хасангмабута собак любит, в город не повезет… – Нганга чему-то широко улыбался, и его ослепительно белые зубы ярко сверкали при свете луны.

Вооруженные люди переглянулись. В каждом взгляде был вопрос.

– Да мало ли что… – на непонятном для Нганги языке сказал один из них. – Не возвращаться же из-за этого, командир.

– У нас неделя на выполнение приказа, – на том же языке сказал второй. – Если он отсюда уедет, что делать будем? Его небоскреб штурмом не взять.

– Идем, – согласился старший. – Предельная осторожность.

* * *

Тремя неделями раньше старший лейтенант и два лейтенанта спецназа ГРУ инструктаж получали не в своем управлении на Хорошевке, а в одном из кабинетов здания ЦК КПСС на Старой площади. Инструкции давал человек, который им не представился, но военная выправка его выдавала. И слова, сказанные человеком, были короткими и сухими, как команды, и произнесены были без интонаций.

– Там, в бунгало, ему передадут эту карту. Ваша задача: с обратной стороны карты скопировать дополнительные условные обозначения на свою карту. Там несколько рядов цифр. Следует быть особенно внимательными. Одна неверная цифра, и ваша работа будет сделана напрасно. Это – главное. И не оставить свидетелей. В случае провала свою карту уничтожить – механизм уничтожения, как я понимаю, у вас должен быть отработан, похищенную карту оставляете как улику против себя. Действуйте в автономном режиме. В случае провала – вы работали только на себя. Наемники, следовательно, никакие международные конвенции на вас не распространяются… И вас интересовала карта золотоносного района, и больше ничего. Кто-то вам заказал ее. Тот человек, естественно, сам выходит с вами на связь. Где найти его – не знаете… Он будет вам звонить в гостиницу в Кейптауне. Потому вы и оставили номер за собой. Если что, подтверждающий звонок будет… Итак… Страна за вами не стоит. Это имейте в виду. Ваши дальнейшие действия тоже самостоятельны. Побег или еще что-то – без поддержки. Как сможете, так и будете выкручиваться… Короче, обычная «автономка». Не мне объяснять вам, что это такое…

– Они понятливые, – сказал полковник, сопровождавший двух лейтенантов и одного старшего лейтенанта. – Относительно «автономки» инструктаж проведен полный, товарищ генерал-лейтенант.

– Тогда – ни пуха… – генерал в гражданском, сухо сохраняя глаза холодными, улыбнулся.

– К черту, – за всех без улыбки ответил старший лейтенант.

Впрочем, у него глаза, наоборот, светились – работа предстояла интересная и совсем не похожая на ту, что офицерам спецназа ГРУ обычно приходится выполнять. Наверное, выполнение такого задания и в службе могло представить какие-то перспективы.

* * *

Личность Нганги была исследована заранее, и характеристики были подходящими: пройдоха, кутила и единственный наследник богатого дяди Хасангмабуту, обиженный на дядю за хроническую жадность. Долги у племянника громадные, отдавать нечем, и средств не предвидится… Вполне вероятно, что долги, как это обычно делается, были специально подготовлены для операции – кто-то постарался поставить Нгангу в трудное, практически безвыходное положение. Зря, что ли, полные данные на него спецназовцы получали не где-нибудь, а напрямую в ПГУ[4 - ПГУ – Первое Главное управление КГБ СССР, ныне Служба внешней разведки России.]… И потому не стоило удивляться, что молодой разбитной негр с удовольствием пошел на вербовку. Условия простейшие. Он вскоре станет наследником, вступающим в права, а за это выводит людей на любимого дядю – в нужный день в нужное место…

Нганга бывал в бунгало всего дважды. Но этого было достаточно, чтобы обрисовать общую ситуацию здесь, подходы и проходы. Натура полудикого охотника даже в городском человеке еще не умерла полностью, и он все помнил прекрасно. И все обрисовал… Можно было бы даже с собой его не брать, чтобы не убирать лишнего свидетеля. Достаточно было того, что Нганга назвал время, когда дядя Хасангмабуту в сопровождении двух охранников вылетел в бунгало, и подтвердил, что вертолет вернулся без пассажиров. И вертолетчик получил приказ прилететь за хозяином только через три дня. Спецназовцы знали, почему выбран такой срок. В первый день состоится встреча, когда нелицензированные частные геологи, минуя официальную дорогостоящую регистрацию, передадут Хасангмабуту карту геологической разведки. Регистрация чревата еще и тем, что после этого, согласно законам страны, придется участвовать в конкурсе на разработку месторождения. При собственной разведке, согласно тому же законодательству, такой конкурс не проводится, следовательно, лицензия будет стоить в три раза меньше. А это экономия нескольких миллионов фунтов стерлингов.

Нгангу взяли с собой потому, что в городе его слишком часто в последние дни видели в компании трех белых людей. При разработке операции не учли, что Нгангу каждая собака в городе знает, и через каждые десять шагов он с кем-то останавливается поболтать. Но помехой он пока не стал и хотелось надеяться, что не станет. Впрочем, в главную фазу операции его брать никто не намеревался. Привел в бунгало, пусть в стороне посидит. В той же машине, которая скоро станет его собственностью.

* * *

Кусты позволяли беспрепятственно и незамеченными дойти до самого забора из тонкой металлической сетки, натянутой на деревянный каркас. Звенья забора из этих каркасов и состояли и просто навешивались на столбики, поэтому бесшумно снять одно звено было проще простого. Сняли – и прошли к хозяйственным постройкам. Собаки, как ни странно, все еще не подали голоса, и это сильно настораживало.

Дальше уже объяснялись знаками. Командовал, естественно, старший лейтенант. Он показал трем своим спутникам на пикап, чтобы посмотрели, можно ли отсюда будет добраться до своей оставленной вдалеке машине на этой, потом – на обе стороны дома, объясняя, что затем следует блокировать окна, а сам двинулся напрямую к крыльцу, чтобы там прислушаться к происходящему внутри. Но что могло происходить в доме в этот предрассветный час? Там все должны были бы спать, кроме охранника. Однако, похоже, и охранник тоже спал. Спали, кажется, и собаки, что вообще таким хорошим охранникам, как риджи, не свойственно… Естественно было бы предположить, что пост охранника находится сразу за порогом. Старший лейтенант, держа в одной руке автомат, подступил к веранде и свободной рукой потрогал ступени, проверяя их на скрипучесть – рука лучше ноги чувствует надежность опоры. Ступени оказались крепкими и устойчивыми, вопреки внешнему виду самого дома. Старший лейтенант обернулся, сделал знак своим спутникам, чтобы они двигались к дому, а сам шагнул на первую ступеньку.

…Сначала вздрогнула ступенька. Старший лейтенант, осознав, что происходит нечто непредвиденное, но, не осознав еще что именно, попытался отступить, но было уже поздно – в лицо ударил мощный взрыв, поднимая в воздух и ступени крыльца, и само крыльцо, а потом уже и дом.

Взрывной волной старшего лейтенанта отбросило на несколько метров, а потом накрыло облаком из пыли, огня и обломков дома. Но он сам этого уже не видел.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА 1

1

– Зачем тебе, старый пердун, пистолет. Ты им пользоваться хотя бы умеешь?

Толстомордый омоновец чувствовал себя рядом с седовласым и, кажется, немолодым человеком уверенно, ощущая преимущество не только в возрасте, но и в весе, тем более что по другую сторону от седовласого сидел второй омоновец, высокий, жилистый, резкий и злой, и силу уверенности первого увеличивал кратно своему росту. Рядом с ними, до беспредела крутыми, гипертрофированно увеличенными в объеме за счет бронежилетов, седовласый выглядел просто щупленьким и ничтожным, хотя он был человеком обычной комплекции – не крупный и не мелкий, не толстый и не тощий. А сломанный нос и несколько застаревших шрамов на лице делали это лицо не красивым, но достаточно твердым и мужественным.

– А три паспорта зачем? – с переднего пассажирского сиденья спросил молоденький лейтенант с носом, украшенным множеством крупных веснушек. Это именно он пригласил омоновцев, чтобы провести быстрое задержание в гостинице тихого районного центра, затерявшегося в середине России. И сейчас гордился своими действиями, как подвигом. – Коллекционируешь? Или брачный аферист по совместительству? Это нормально – убийца и брачный аферист.

Седовласый спокойно смотрел вперед на появляющиеся в свете фар старенькой ментовской «жучки» ямы и выбоины, из которых, собственно, главная дорога в райцентре и состояла, и, как казалось со стороны, чуть заметно улыбался. Может быть, это даже не улыбка была, а просто рот был так обрисован, что уголки загибались кверху. Но, казалось, что человек улыбается с тихой, чуть отстраненной грустью.

Эта едва заметная улыбка первого омоновца сильно злила.