Невольник силы

Его в самом деле звали Вадимом – именно этим именем его наградили когда-то родители, и по всем своим трем паспортам он тоже носил это имя, только с разными отчествами и фамилиями. Впрочем, теперь уже по двум паспортам, поскольку третий паспорт благополучно размокал на дне реки, а настоящий его паспорт, тот, первый, в шестнадцать лет полученный, давно, наверное, уничтожен, как старый образец, которые даже в архивах не держат…

Приверженность к одному имени не была неосторожностью. Когда с несколькими паспортами работаешь, так безопаснее. Мало ли, идешь с человеком, который тебя знает под одним именем, а вдруг другой, неизвестно откуда взявшийся, окликнет по-иному, и ты не имеешь возможности не отозваться, и нельзя при этом сказать, что человек ошибся… Невнятные объяснения в этом случае могут вызвать только подозрения. Лучше уж сразу подстраховаться, тем более что имя невозможно идентифицировать, как отпечатки пальцев.

– Заходи… Выключатель помнишь где?

Вадим Александрович нащупал рукой выключатель, громко щелкнул им, и тусклая лампочка под потолком загорелась, освещая комнату, похожую на старую вонючую помойку.

– Вовка спит, Вовка встать не может, – сказал Вадим Александрович.

Хозяин сам себя так назвал, представляясь во время знакомства. Не Владимир, не Володя, не Вова и уж совсем не по-современному – Вован, а именно Вовка, хотя был внешне стар и дряхл, впрочем, точно определить возраст было трудно.

– Могу, – прохрипел и прокряхтел одновременно Вовка, но все же после некоторого усилия сел на кровати. – Откуда ты? Вродь как ничего не говорил… Пропал грибник, и все…

От Вовки несло застарелым перегаром. Что такое похмелье, Вовка не знал, даже, говорил, наоборот, если не с похмелья просыпался, то плохо себя чувствовал, и Вадим Александрович верил ему, потому что знал, как организм, привыкший к одному режиму существования, трудно перестраивается на другой. И все хронические алкоголики, когда резко бросают пить, начинают чувствовать себя разбитыми и изломанными.

– Я тебе сказал. Только ты уже кверху ластами лежал…

Вовке хватало стакан понюхать, чтобы свалиться. Это Вадим Александрович уже трижды проверил, потому и остановил на нем свой выбор.

– Так что, закуси нет, – предупредил хозяин.

– Да, ладно… Самогонки купишь? – Гость полез в карман за бумажником.

– Ночь уже…

– Не ночь… Десять часов, начало одиннадцатого.

– До двенадцати – нормально. Только уж сразу – пару пузырьков, чтоб потом не бегать. Можно, кстати, и водки…

– Не-а, – не согласился Вадим Александрович. – Водка у вас здесь «паленая»…

– Как везде… Что на нас валить…

– Вот-вот, как везде… Народ радостно травят, и народ радостно травится. Самогонка безопаснее, даже если из собачьего дерьма сделана. Самогонку бери…

Вадим Александрович протянул сотенную бумажку. Вовка подпрыгнул, принял деньги в каком-то акробатическом движении, потом сильно качнулся, с трудом равновесие удержал, ноги в валенки сунул и не пошел, а полетел.

* * *

Сама процедура подготовки к работе заняла не много времени: столько, сколько нужно, чтобы выпить дважды по полстакана страдающему жаждой человеку. Вовка только вначале стакан поднял, показывая не желание чокнуться, а просто рисуя в воздухе стаканом знак приветствия. И сразу выпил, чтобы времени не терять и человека без толку не задерживать. И тут же еще себе налил. И снова выпил – как вылил вдогонку.

И все… Стеклянные глаза его больше ничего не видели… Не видели даже, что Вадим Александрович и пить не стал… Вовка просто сидел за столом, облокотившись, чтобы не упасть, а еще через пять минут слегка утомился и устало уткнулся лицом в столешницу, прикрытую грязной изрезанной ножом клеенкой. Вадиму Александровичу осталось только подхватить его под мышки и перенести на кровать. Но теперь можно было работать, обеспечив себе при этом алиби…

Посмотрев на часы, Вадим Александрович решил еще десяток минут переждать, вышел на крыльцо и там сел, чтобы его видно было из окна соседнего заселенного стариками дома. Там, как он уже знал, старуха обитала катастрофически любопытная и навязчивая. В прошлый раз пришла уже утром, в половине восьмого, проверить, кто тут в гостях у Вовки, хотя ни вечером, ни утром Вадим Александрович на крыльцо не показывался. Значит, с вечера среагировала на свет в окне, горевший до середины ночи, потому что обычно Вовка без света обходится. Среагирует и в этот раз. По крайней мере, надеяться на это хотелось… Значит, есть еще один свидетель алиби… Если не среагирует, можно и без того обойтись, потому что неподозреваемого подозревать и не должны… Нет причин, чтобы к нему присматриваться внимательно и искать виновного именно с этой стороны. Слишком не похож он будет на виновного.

В одиннадцать часов Вадим Александрович, демонстративно пошатываясь в освещенном дверном проеме, встал, потоптался, чтобы дать невидимому наблюдателю возможность себя рассмотреть, и вернулся в дом. Он не просто посмотрел на Вовку, он ему еще и пульс прощупал. Пульс спящего человека отличается от пульса человека бодрствующего. А если человек только прикидывается спящим и в дополнение пытается подсматривать за кем-то, то у него пульс тем более будет учащенным. Нет, Вовка определенно спал и проспать планировал долго.

Можно было идти…

Вадим Александрович свет выключить не забыл, потом открыл окно в противоположной двери стене, выбросил за окно свой рюкзак и легко выпрыгнул в неухоженный огород. Он не сразу вышел из двора на тропу, которая когда-то была настоящей деревенской улицей. Он сначала еще один забор преодолел, чтобы оказаться в соседнем огороде. Вот там все ухожено и вычищено было, и дом поверху, по всему мансардному этажу, был сайдингом закрыт, в нижней части бревна сруба вычищены каким-то инструментом и покрыты акватексом от порчи и потери цвета. Ставни были наглухо закрыты. Вадим Александрович уже знал от Вовки, что дом этот купили какие-то москвичи под дачу и приезжают сюда летом только на месяц, на время отпуска. В этом году вообще рано приехали, целый месяц копались, приводили дом в порядок, и уже отбыли – работа надолго не отпускала, но приехать намеревались, потому что заплатили кому-то из соседней деревни, чтобы за огородом ухаживали. Сначала Вовке предлагали, Вовка отказался – не мужское дело. Тогда без него нашли…

Пройдя через этот двор, уже уверенный, что не попадет на освещенное место и даже в тени не будет виден из окон дома, где старики жили, Вадим Александрович выбрался на тропу и с тропы вышел на настоящую дорогу, которой тоже пренебрег, хотя знал, что по ней в это время суток ходить некому, и двинулся напрямую через поле. Так он дошел до соседней деревни, той самой, которая была пансионатом. Большой деревянный дом директора стоял рядом с административным корпусом. Забор вокруг дома стоял сплошной, чем выделялся среди обычных здесь штакетников. Так что спутать двор с другим возможности не было. Но, чтобы попасть к этому забору, пришлось сделать большой крюк и обойти открытые места, где его могли увидеть. Сразу через забор перебираться Вадим Александрович не стал. Сначала присел в кустах, прислушался, потом неторопливо раскрыл рюкзак, вытащил оттуда портфель, из портфеля – бутылку пива. Откупорил ее и вылил пиво под куст, слегка поморщившись от запаха. Вместо пива заполнил бутылку смесью масла и бензина; в маленькой металлической коробочке, вытащенной из кармана рюкзака, нашлась и ватная пробка с вставленной в нее спичкой. И коробка спичек там же. Все это приготовление заняло несколько минут, после чего Вадим Александрович отставил «коктейль Молотова» под куст и вытащил из портфеля две гранаты «Ф-1», моток проволоки и плоскогубцы. Все это уложил в карман куртки, и попробовал, какая из досок забора легче отрывается. Такая нашлась и поддалась усилиям крепких рук. Пришлось оторвать и соседнюю, чтобы проникнуть во двор.

Недалеко от крыльца росли две яблони. Одну из них Вадим Александрович и использовал для установки «растяжки». Не срывая кольцо, прикрепил конец провода к гранате, потом протянул провод через ветку, как через блок, и дальше на крыльцо так, чтобы резко распахнувшаяся дверь на провод надавила. Потом пришла очередь второй гранаты, устанавливаемой уже для страховки, вместо «контрольного выстрела». Эту он устанавливал за крыльцом, в трех шагах, прямо на дорожке, выворотив один из камней. Сорвав кольцо с гранаты, вдавил ее чекой в землю так, чтобы при прикосновении чека освобождалась. И, только закончив с этой операцией, в просторечье называемой «посадкой картошки», Вадим Александрович вернулся к «растяжке», сорвал кольцо с гранаты, обмотал чеку проволокой. Проверил натяжение и сделал еще два неплотных оборота. Теперь в самый раз. Чуть потянуть проволоку, и она освободит чеку…

Все готово… Вадим Александрович осмотрелся, неторопливо прошел к пролому в заборе и покинул пределы двора. Поднял с земли бутылку с «коктейлем Молотова», приятно чувствуя рукой огнеопасную тяжесть…

Посмотрел на часы…

– Можно… – тихо сказал сам себе…

Он всегда в такие моменты чувствовал какой-то эмоциональный подъем. Почувствовал его и сейчас… Рука расслабилась, готовясь к броску…

ГЛАВА 2

1

Пропавших ментов, пожалуй, никто не хватился бы до утра, если бы дежурная по гостинице не была такой любопытной и, мягко говоря, не преследовала одновременно свои цели. Очень уж ей хотелось узнать, что за опасного бандита поймали с ее небольшой помощью. А что такой вооруженный бандит не может не быть не опасным, она догадывалась. Поэтому опять позвонила своему знакомому лейтенанту. Хотя, может быть, это был только удобный повод, чтобы позвонить и не выслушивать потом неприятные слова, которые больно царапают где-то в груди… В последнее время лейтенант избегал встреч, и повод всегда был необходим, чтобы не показаться назойливой. И сейчас причина была вполне состоятельной. Но «мобильник» лейтенанта оказался выключенным или находился вне зоны действия сети, как сообщил вежливый, но равнодушный компьютерный голос, у которого невозможно узнать подробности. Но дежурная по гостинице знала и номер телефона служебного кабинета лейтенанта. Она позвонила туда, долго слушала длинные гудки, но опять никто не пожелал снять трубку. Сначала это не обеспокоило. Дежурная не знала, как это все делается, но предполагала, что идет допрос – тоже ведь телевизор, как и все, смотрит иногда… Может быть, даже чаще, чем иногда, потому что маленький черно-белый телевизор у нее и на работе перед носом стоит… А уж детективы показывают один за другим… И потому молодая женщина позвонила еще минут через сорок. Повторный звонок в случае, когда лейтенанту неизвестно, что она уже звонила, никак нельзя назвать назойливым. Однако результат был прежним. Это уже слегка насторожило, и еще больше насторожило, что не приехала до сих пор обещанная следственная бригада из прокуратуры, которая должна была осмотреть номер постояльца. Именно с вопроса о следственной бригаде она и начала разговор с дежурным по райотделу. Дескать, сколько эту самую бригаду им ждать? Но тот долго не мог понять, что дежурной по гостинице от него надо и какую следственную бригаду она разыскивает. Следственную бригаду, как он понял, прокуратуры – но тогда почему в райотделе милиции… Так ничего и не выяснив, дежурная напрямик спросила про своего дружка – как его найти, он в курсе и обещал следственную бригаду прислать… Дежурный по райотделу опять удивился. Он вообще не слышал ни о каком выезде, и у него никакой выезд машины с лейтенантом, да еще пары омоновцев с ними не зарегистрирован… Стали выяснять… Оказалось, лейтенант взял служебную машину с водителем и двух омоновцев с собой, а дежурного не предупредил потому, что дежурный был братом его жены, и брат, как и жена, мог знать об отношениях между лейтенантом и дежурной по гостинице. Это уже сам дежурный понял…

Но ситуация все равно оставалась непонятной. Теперь уже в гостиницу поехал наряд, чтобы разобраться на месте. Наряд разобрался. Наряд услышал о пистолете, гранатах и трех паспортах. Но где следовало искать пропавшую машину с сотрудниками и задержанным – это был вопрос, совершенно не подлежащий логическому мышлению. Автомобильных пробок на дорогах райцентра никогда не знали даже днем, не то что ночью. А езды от гостиницы до райотдела всего-то десять минут ползком… Рация в машине, судя по всему, была просто выключена, и никакой связи не было. Куда же они все делись?

В прокуратуре о задержании опасного вооруженного преступника тоже ничего не слышали, точно так же, как и в следственном комитете при прокуратуре. Но в гостиницу следственную бригаду они все же направили и номер осмотрели. Подозрительного ничего не обнаружили и сразу по возвращении отправили найденные свежие отпечатки пальцев по сети в областное управление внутренних дел, чтобы «прозвонить» по картотеке.

Какой-то след вроде бы дали парни с дежурной машины ГИБДД. Они видели «жучку» райотдела. Мимо них проехала и фарами «поздоровалась». Обычное дело… Но кто был за рулем и куда машина направлялась – неизвестно… Известно было только направление – от областного центра… Но от областного центра можно тоже в разные стороны ехать, если с федеральной трассы свернуть…

Прибыл по вызову начальник райотдела. Для порядка дал всем основательный нагоняй, потом стал вникать в суть вопроса и внимать объяснениям подчиненных.

И в это время позвонили из областного центра. И даже не из областного управления внутренних дел, а сразу из областного управления ФСБ. Сообщили, что вертолетом вылетела их следственная бригада, и поинтересовались, где и при каких обстоятельствах были сняты отпечатки пальцев, присланные для идентификации.

Начальник райотдела слыхом не слыхивал о том, чтобы отпечатки пальцев вызывали такой великий переполох, что, не зная даже сути дела, высылали вертолетом следственную бригаду. Оказалось, что дело обстоит еще хуже – одновременно, тоже вертолетом, вылетела следственная бригада и из Москвы…

Невнятные объяснения начальника райотдела о том, что два милиционера райотдела, молодой опер и водитель, и два омоновца пропали вместе с задержанным и машиной, вызвали еще больший переполох.

– Так что, этот человек не у вас? – прозвучал вопрос.

– Ищем!

– Искать… Землю рыть, но найти, – прозвучала приказная фраза, в которой отчетливо прослушивались истеричные нотки.

Как рытье земли может помочь делу, начальник райотдела не понимал, хотя был опытным огородником, но все же осторожно ответил то, что уже сказал раньше:

– Ищем…

* * *

В райотдел прибыл и прокурор района. Он даже официально назывался не прокурором района, а прокурором межрайонной прокуратуры, следовательно, рангом был выше, чем начальник райотдела, да и званием тоже выше – имел на одну звездочку больше, но не к себе последнего вызвал, а сам к нему пожаловал. Это тоже о чем-то говорило, но о чем, начальник райотдела не сразу понял. Понял только после того, как прокурор начал говорить:

– Да, дел-ла…