Меня зовут Гектор Льюис

Два выходных дня пролетели незаметно. Утром понедельника за Леей приехал ее отец, чтобы опять отвезти в больницу.

– Ты не выходи к машине, я сама дойду – сказала Лея. – Лучше не встречайся с отцом. Он все еще сердится. Господи, как мне не хочется никуда уезжать!

Глаза Леи покраснели.

– Не плачь, а то будет опять повод для всяких разговоров… – попросил ее я. – Да и не навсегда же ты уезжаешь. Надеюсь, в конце недели тебя выпишут.

– Я тоже на это надеюсь. Не буду плакать. До встречи!

– До встречи! – сказал я и закрыл за Леей дверь.

Действительно, дела жены пошли на поправку, и в следующий уикенд она была дома. Шел 9-й месяц ее беременности, и мы ждали появления на свет нашего малыша.

Родители Леи не появлялись у нас в доме. Наверное Джордж передал слова моей матери Мери. Только раз, воспользовавшись хитростью, она позвала Лею помочь убрать их дом, ссылаясь на плохое самочувствие. Представляю картину: Лея на четвереньках с огромным животом моет полы в доме своих родителей! Но как бы то ни было, это был один раз и больше Лея туда не ходила.

Подошел срок родов, который нам насчитали врачи, надо было ехать в больницу. Меня пугала перспектива с рожающей женой ехать в карете скорой помощи и я предложил ехать заранее. Но Лея (и ее мать с этим соглашалась) была категорически против досрочно ложиться в больницу.

– У меня одну знакомую так положили в больницу – рассказывала Лея. – Она не рожала и ей стали искусственно вызывать роды. В итоге она и ребенок умерли!

– А ты не боишься дотянуть до последнего и родить дома, без врачей. Или, еще хуже, на улице или в машине – убеждал ее я.

Наши матери, присутствовавшие при этом разговоре, тоже убеждали ее, как могли, правда, каждая в своем.

– Не надо ехать заранее, дочка! – тараторила Мери, ежеминутно меряя себе давление. – Что хорошего лежать лишнее время в больнице.

– А что хорошего умереть на грязной пыльной улице или заразить ребенка какой-нибудь инфекцией? – соглашалась со мной мать.

В итоге разум возобладал, я вызвал «неотложку» и мы поехали в больницу.

Весь следующий день я провел на работе как на иголках.

– Ты звони туда каждый час! – наседала на меня толстуха Элла, моя коллега по работе.

– Ну зачем так часто надоедать врачам? – противился я.

– Звони, звони, а то я сама позвоню – угрожала Элла.

И я звонил. На том конце неизменно отвечали «Нет», «Нет, пока не родила». В один из моих звонков на мой уже традиционный вопрос «Родила?» медсестра спросила меня:

– Вы кто ей?

– Я ее муж.

– Подождите.

В трубке раздался мужской голос:

– Господин Льюис?

– Да, это я.

– Я ваш врач. Принимал роды у Вашей жены. Вы только не волнуйтесь!

– Что случилось? – у меня подкосились ноги и начало бешено колотиться сердце.

– Все нормально – ответил доктор. – Могу поздравить Вас с дочкой! С ней все хорошо.

– А миссис Льюис? Как она?

– У нее начались схватки, но у нее была очень слабая родовая деятельность. Мы старались вызвать роды, но она так и не смогла родить сама. Мы сделали ей кесарево сечение. Теперь все уже позади, она тоже хорошо себя чувствует. Сейчас они обе в послеоперационной палате и вы сможете завтра их посетить.

Так на свет появилась наша дочь Энни. Вечером я сообщил родителям, своим и Леи, что они стали бабушками и дедушками. А на следующий день, после работы, я помчался в больницу. Изможденная, но счастливая Лея, показала мне в окно палаты нашу малышку. Что творилось в моей душе – не описать! Крохотное существо, завернутое в пеленки, было поразительно похоже на Мери.

Я поздравил через записку жену (а внутрь больницы не пускали). Весь наш диалог так и строился на записках – я писал Лее, а она – мне. Мы виделись каждый день, хотя бы так, через окно. Я привозил то, что просила Лея, а иногда и что-нибудь из разрешенной домашней еды, по которой она так скучала. Наши родители тоже приезжали посмотреть на них, пообщаться, передать вкусненькое. Джордж и Мери, как ни в чем ни бывало, стали опять общаться со мной.

Дом был готов к встрече моих любимых девочек. Энни ждала кроватка, коляска, пеленки и ползунки, соски и всякие бутылочки, чепчики, одеяльца и все тому подобное. А еще первая ее игрушка, которую подарили мои коллеги по работе! Они так тепло поздравили меня с рождением дочери, что для меня это стало полной неожиданностью и растрогало до слез!

И вот настал день выписки. С утра я приехал в больницу и в знак благодарности вручил персоналу больницы большущий торт! Передав через медсестру все необходимое для выписки, я с нетерпением ждал появления моих девочек.

Наконец, двери распахнулись, и в проеме появилась уставшая, но улыбающаяся Лея. За ней вышла медсестра, неся на руках наше сокровище, завернутое в белоснежное одеяльце, перевязанное розовой ленточкой. Головку Энни покрывал ажурный чепчик.

– Держите вашу крохотулю, – передавая мне в руки драгоценный груз, сказала сестра.

– Ну, здравствуй, дочка! – со слезами на глазах сказал я, принимая в руки малышку.

Другой рукой я обнял Лею.

– Здравствуй, родная!

– Здравствуй, милый! – ответила Лея и поцеловала меня. – Как же я хочу домой!

Через примерно час машина, управляемая Джорджем, доставила нас домой.

Началась обычная рутина – стирка, глажка, уборка, готовка, бессонные ночи, ну, как и у всех в такой ситуации. Я как мог помогал своей любимой, постепенно взяв на себя многое по дому. Ирен и Мери тоже помогали нам по мере возможностей. Лея, тратя много сил на уход за Энни, уделяла мне все меньше и меньше внимания. Я стал чувствовать себя одиноким, не нужным ей.

– Ну потерпи, милый! – утешала меня Лея, когда я начинал об этом разговор с ней. – Я нисколько не охладела к тебе и по-прежнему люблю тебя. Просто нет времени на отношения. Подожди немного, Энни подрастет и будет все, как прежде.

Я соглашался с ней. А что еще оставалось мне делать? Я же все понимал. Такова участь молодых отцов… Постепенно мы привыкли к новому образу жизни и в самом деле стало легче.

Шло время. Энни росла, вскоре начала ползать, а потом ходить, разговаривать. Уложив дочку в коляску, мы подолгу гуляли втроем в небольшом лесу около дома, спускались по Санрайз-стрит на берег Биг-Ривер. Энни, как могла, забавно бегала по песчаному пляжу. Или играла с нами в мячик на небольшом футбольном поле. Неподалеку проходила железная дорога, стоя возле которой Энни махала ручкой машинистам проходящих поездов. На другой стороне дороги был небольшой луг с высокой травой и цветущими одуванчиками, в которых дочка любила играть в прятки. Каждый уикенд мы ходили в гости к родителям Леи или к моим.

Зимой, когда снег окончательно покрывал землю, я катал дочку на санках, в которые впрягался как лошадь.

– Нно, лошадка! Быстрее!!! – подгоняла меня Энни.

На поворотах санки часто переворачивались, и она летела в сугроб, поднимая белую искрящуюся пыль. Как она смеялась при этом!..

Все было хорошо, мы были счастливы, строили планы… Но этой зимой произошли два события, круто изменившие всю нашу дальнейшую жизнь.