Американские рассказы. Истории о судьбе

Полковника будто парализовало – он не мог пошевелиться, только сидел на месте, глядя на то, как кинулся к умирающей матери сын, как служанка отшвырнула сливочник, и белое пятно растекалось по паркету. Даже врача вызвал не он, а сын.

***

Врач почти сразу констатировал смерть от отравления цианидом и вызвал полицию. Шериф Клаус не заставил себя ждать. Допрос был быстр и точен, после чего Клаус сразу арестовал служанку. Она не отрицала, что именно она налила сливок в кофе. Никто другой от этого кофе не пострадал, так что выводы были очевидны. С другой стороны, она заявила, что никакого яда не подсыпала, но это для шерифа было уже не так важно.

Подъехали следователь полиции и эксперт. Тело Лизбет унесли, собрали остатки сливок, образцы кофе, – полковник все сидел в прострации, – а потом этот следователь, худой лысеющий коротышка в помятой шляпе и плаще, задал главный вопрос: откуда в доме взялся цианид? Ответа не мог дать никто. Он сделал какие-то распоряжения по телефону и сказал, что теперь надо обыскать дом. Полковник был слишком потрясен всем случившимся и только и мог, что согласиться с этим. Он уже не чувствовал себя хозяином. Уже когда полицейские разошлись по дому и принялись за дело, он вспомнил про дочь.

Маргарет все так же сидела в своей комнате наверху, и меньше всего полковник хотел принести ей весть, что ее мать умерла, но все же надо было сделать это. Собрав силы, Арчер с большим трудом встал из кресла. Ему вдруг пришла в голову мысль – Неужели так и приходит старость, так теряются силы от одного лишь удара судьбы? А ведь война не выбила его из колеи, когда смерть ходила рядом каждый день. Просто люди, умирающие тогда каждый день вокруг не были для него родными, они проходили мимо сплошным потоком, иногда не задерживаясь даже на день, прежде чем смерть уносила их.

Он поднялся к комнате дочери и встал у двери, все не решаясь постучать. Сквозь дверь он расслышал плач, даже рыдания. Он уже хотел было постучать, но тут внизу зазвонил телефон. Полицейский снял трубку, ответил звонившему, позвал следователя, тот подошел и что-то выслушал, слышно было, как он сказал «Окей» и повесил трубку, после чего крикнул снизу ужасающе громко:

– Мистер Арчер!

Полковник подошел к лестнице:

– Потише, пожалуйста, моя дочь больна.

– Мистер Арчер, у нас есть несколько вопросов именно к ней. К тому же, мы не обыскали ее комнату.

Полковника вдруг охватило какое-то предчувствие, он понял, что нельзя, никак нельзя допустить этого, хотя и сам не мог сказать, почему, и он ответил почему-то сразу севшим голосом:

– Я не позволю вам это сделать.

Следователь поднялся по лестнице, ставшей за этот неполный день невероятно скрипучей, и уже тихим, но упорным голосом, глядя полковнику прямо в глаза, произнес:

– Полковник, выяснилось, что именно она вчера вечером покупала цианид. Зачем, вы не знаете? И поверьте моему опыту, девушки в ее возрасте склонны к суициду из-за любви.

Полковника прошибло холодным потом – потерять еще и дочь в тот же день было бы слишком. Он только согласился, едва прошептав:

– Хорошо.

Сказав это, он почувствовал, как холодно стало в доме, как загуляли по нему сквозняки. Да, наверное, это была старость.

Они подошли всей толпой к комнате Маргарет. Ключи уже были у полицейских, но они не понадобились – дверь была не заперта. Первой впустили кухарку и сразу услышали шум, а потом кухарка закричала истошным голосом:

– Помогите, скорее, она убьет себя!

Ворвавшись с полицейскими внутрь, полковник увидел, как кухарка вырывает у Маргарет из рук стеклянный пузырек.

***

Потом он часто думал, не лучше ли было дать Маргарет умереть тогда.

Следствие и суд при огромном количестве назойливых репортеров не были долгими, хотя никаких мотивов для убийства найти не удалось. Маргарет приговорили к повешенью. Адвокат, дорогой адвокат с большим списком выигранных дел только разводил руками:

– Мистер Арчер, прошу вас, поймите меня, наша профессия сродни врачебной. Мы не в состоянии спасти человека, который не хочет спастись сам. Ваша дочь созналась в умышленном убийстве матери, но не назвала никаких мотивов. Я пробовал уцепиться за это и, как мне кажется, она кого-то покрывает, но мне не удалось найти никаких причин для столь радикального решения. Человека, которого она, как я думаю, покрывает, мы также не нашли, как ни искали. – Он покряхтел, усаживаясь в кресле поудобней, переложил бумаги на столе, хотя в этом, очевидно, не было никакой нужды. – Поймите, сэр, иногда дочери ревнуют мачех к отцам, бунтуют против диктата в семье, но в вашем случае… – он развел руками, – Ее пыталась разговорить женщина, опытная, очень опытная, поверьте, это правда, она воистину мастер в таких делах, но это тоже не помогло. Видимо, ваша дочь почему-то решила наказать себя. Может, ее поступок был временным помешательством.