По предварительному сговору

– Петрович, не напрягай. Что случилось?

– Случилось.

Головин встал, зачем-то опять полез в сейф. Вытащил какой-то журнал и в сердцах хлопнул им по столу.

– Мне вчера вечером звонил наш генерал. Тебя сегодня в одиннадцать часов вызывают на допрос в Управление ФСБ.

– Зачем? – опешил Кирилл.

– Затем. Я почем знаю, – голос Головина вдруг стал мягкий и ласковый. – Слушай «Старый», а ты случаем нигде не начудил? Может гранату из Чечни притащил ненароком, и взорвал где либо, ради шалости?

Кирилл затряс головой.

– Да вроде нет. Гранаты я еще в Чечне все израсходовал. Рыбу ездили на пруд глушить. Может, какие вопросы по давешнему трупу «чекиста?». Но я тут причем? Ведь все изложил в рапорте.

– Вроде. Ну не знаю. Думай сам. В одиннадцать часов прейдешь в приемную ФСБ, скажешь, кто ты, тебя там и проводят куда следует.

Кирилл поднялся со стула.

– Не шути так, Петрович.

– Какие на хрен шутки. Ступай.… До пенсии с вами не доработаешь.

Спустившись во двор, прикурил сигарету. В голове все перепуталось. Посещение «конторы» совсем не входило в его планы.

За пять минут до назначенного времени Кирилл толкнул массивную, деревянную дверь, ввалился в прохладное фойе для приема посетителей местного Управления Федеральной службы безопасности. Передал служебное удостоверение прапорщику, сидевшему за толстым стеклом. Тот внимательно изучил документ, вернул его обратно. Поднял трубку телефона и коротко доложил неизвестному собеседнику. По переговорному устройству буркнув «ожидайте», уставился перед собой в мониторы, и казалось, совсем потерял к нему интерес. Осмотревшись, Кирилл разместился на жестком стуле. В мрачном, полутемном помещении, больше никого не было. Лишь изредка, через похожую на дверь сейфа проходили разные люди, привычно прикладывая карточку к считывателю системы контроля электромагнитных дверей. Стало как-то неуютно. В горле першило от сигарет, хотелось пить. Ждать пришлось больше получаса.

Наконец-то в фойе для посетителей появился мужчина в сером костюме, светлой рубашке и подобранном по вкусу галстуке. Волосы его были тщательно зачесаны назад, прикрывая слегка проявившуюся с возрастом плешь. Кирилл сразу, для себя, назвал его «Зализанный».

– Кирилл Сергеевич? В первую очередь, сдайте дежурному свой мобильный телефон и, если имеются другие средства связи. И пройдемте со мной.

Они вдвоем направились по широкому коридору застеленной ковровой дорожкой. «А ведь у нас в областном УВД такие же дорожки. Видать на одном складе отоваривались» – мелькнула мысль. Почему-то захотелось заложить руки за спину и насвистывать песенку «По тундре, по железной дороге…», но из-за своей природной скромности, он постеснялся. Прошли в пустующую приемную.

– Подождите здесь.

«Зализанный» скрылся за двойной дверью, через несколько секунд вновь появился на пороге.

– Проходите.

Кирилл прошел в кабинет, буркнув что-то вроде «Здра-а-сти», уселся на ближайший стул и развязано закинул ногу на ногу. Ему ужас как хотелось позлить обитателей этого заведения, куда ему пришлось прибыть на допрос. Но сидевший во главе стола невзрачный лысоватый старичок, и огромными мясистыми ушами напоминающих локаторы, сверкнул глазами на него поверх огромных очков в толстой оправе, как преподаватель географии, решая кого вызвать к доске для проверки домашнего задания, ни чего не ответил, вновь склонил голову, продолжая быстро строчить на листе бумаги. «Контора пишет. А может это уже расстрельный приговор на меня, или направление о помещении в закрытое медицинское учреждение как особо опасного элемента угрожающего безопасности обществу и суверенитету страны? От них все можно ожидать. И «Зализанный» куда-то испарился. Может за щипцами для вырывания ногтей побежал?». Кирилл продолжал в мыслях хохмить, но все равно он испытывал чувство волнения от полной неопределенности. Только он это подумал, вернулся препроводивший его в кабинет сотрудник с тонкой коричневой папочкой, неслышно примостился к столу для совещаний радом с хозяином кабинета. «Нет. Каких либо инструментов и приборов для пыток не видно. Это уже как-то радует и обнадеживает».

Молчание прервал «Старичок», закончив писанину, бережно отложив ручку на край стола. Голос его был резкий и скрипучий как не смазанная дверь в заброшенном сарае.

– Кирилл Сергеевич. Я, начальник отдела, полковник Хотинский Аркадий Львович. Это – мой заместитель, подполковник Карпов Евгений Борисович. Присаживайтесь поближе. Не стесняйтесь. Не будем напрягать голосовые связки. Тем более разговор с вами у нас предстоит долгий.

Кирилл пожал плечами, взял стул и переставил его напротив «Зализанного».

– Кирилл Сергеевич. Мы вас пригласили выяснить некоторые моменты обнаружения вами тела нашего погибшего коллеги в минувшую субботу. Как мы понимаем именно вы первым прибыли к месту совершения убийства?

Ударение было сделано именно на «Вы». Местоимение второго лица, множественного числа. Кирилл вытаращил удивленные глаза и замотал головой.

– Извините товарищ полковник. Во-первых, труп обнаружил не я, а посторонний человек, из числа гражданского населения, оказавшийся там, как полагаю, случайно. На месте происшествия я очутился исключительно только при исполнении своих прямых обязанностей, находясь в составе оперативно-следственной группы. А во-вторых, как установлено осмотром, место положения трупа и место совершения убийства не совпадают, хотя находятся поблизости друг от друга. В материалах дела же есть объяснение лица обнаружившего труп и мой подробный рапорт?

–Мы подробно ознакомились с предоставленным военной прокуратуре делом. И именно поэтому у нас возникли непосредственно к вам определенные вопросы.

– «Определенные», в чем и где? Задавайте, я отвечу.

– Очень замечательно, Кирилл Сергеевич. Давайте тогда по порядку. В прошлом году вы напросились в служебную командировку на Северный Кавказ. Для чего и какой цели вы приняли такое решение? У нас имеются некоторые сведения, что вы настаивали перед руководством на ваше откомандирование.

Кирилл неосознанно замялся, холодный пот вновь прошиб его. Он реально не знал, что ответить на этот вопрос. Посвящать во все перипетии своей жизни посторонних лиц для него было категорическое «табу». Медленно выдохнув, степенно проговорил:

– В служебную командировку был направлен в соответствии с приказом начальника областного УВД. В составе отряда, временной оперативной группы, численностью восемьдесят человек, где исполнял обязанность специалиста уголовного розыска. Какие вы имеете еще сведения, мне неизвестно. И причем здесь моя командировка и убийство вашего сотрудника?

– А дело в том, уважаемый Кирилл Сергеевич, что труп, обнаруженный вами, до последнего времени являлся одним из заместителей руководителя Органов безопасности в войсках на Северном Кавказе, – голос Хотинского не дрогнул, лишь нервно дернулись уголки губ. – И его убийство наталкивает на принятие нами особых действий в раскрытии этого преступления. Вы это немного понимаете? По этому, уважаемый Кирилл Сергеевич, нам необходимо сверить ваши показания с наши данными о деятельности нахождения вами в служебной командировке.

– И что вы хотите сверить? – остолбенел он.

– Все очень просто, Кирилл Сергеевич. Мы хотим знать все. Со дня вашего прибытия в Чечню и вплоть до момента получения вами ранения, а особенно ваше участие в боевом столкновении на трассе в направлении Грозного.

–Это имеет отношение к обнаруженному три дня назад трупу?

В это время в разговор вмешался Карпов, сидевший напротив Кирилла.

– Вам известен этот человек? Вы где-нибудь с ним встречались?

Из своей тонкой коричневой папки он вынул большую фотографию, пододвинув на столе поближе к Кириллу. Тот мельком стрельнул глазами по изображению.

– Это фотография человека о ком мы сейчас разговариваем. Если не ошибаюсь, Рахнович Леонид Валерьевич. Ваш коллега. До этого времени я с ним не встречался и видел его я в первый и единственный раз. Извините за сарказм, но когда он уже был «холодный».

– То есть вы раньше с ним не встречались, и вы его не знаете? Но знаете его фамилию?

– Извините, Евгений Борисович. Еще раз повторюсь, но этого человека я не знал, в первый раз, увидел труп трое суток назад. А служебное удостоверение я обнаружил в левом нагрудном кармане, когда прибыл на место и осматривал труп.

Противно запиликал телефон на столе. Хотинский поднес трубку к уху, молча, выслушал. Легкий кивок головой Карпову, который быстро встал и вышел из кабинета. Через минуту он вернулся, передав Хотинскому несколько листов бумаги. Тот, перебирая, прочитывал их, небрежно отбрасывая в сторону. Кирилл, краем глаза узнал, копия его протокола допроса по факту гибели двух сотрудников милиции и уничтожении одного из боевиков в Чечне, в котором подписался в прошлом году. На душе становилось муторно. Как никогда, за последнее время, заныла правая грудь. Во рту ощущался едкий привкус.

– Кирилл Сергеевич. Из ваших показаний следует, что убийство двух сотрудников милиции и который потом стрелял в вас, совершил неизвестный человек, который находился в маршрутном автобусе?

Хотинский опёр подбородок ладонью, распластался над столом.

– Очень странно получается, продолжил он. – Убийства в двух, совсем разных местах. Гибель трех сотрудников. И вы! Во всех делах, в которых фигурирует ваша фамилия. Не странно ли. Согласитесь?

Кирилл пытался сглотнуть слюну в пересохшем горле. Он дрожащими пальцами стал расстегивать пуговицы на рубашке.

– Вам может шрамы от пуль показать? Или мне не повезло, что остался живой? Я не вижу ни какой связи между этими преступлениями.

– Успокойтесь, – Хотинский пренебрежительно махнул рукой, – не надо. А связь здесь присутствует самая прямая.

Карпов извлек из папки очередной документ.